Путь мастера ЦИГУН. Подвижничество Великого Дао. История жизни учителя Ван Липина, отшельника в миру - Шуньчао Чжэн (книги полностью .txt) 📗
Чжан Хэдао развернул его обратно, сказав: «Не надо. Ты только стой здесь и смотри, смотри во все глаза, как мы пойдем прятаться, обязательно надо смотреть внимательно, далеко мы не уйдем.» Сказав это, старики продолжали стоять неподвижно. Ван Липин поторопил их: «Да прячьтесь же скорей!» Старики все не двигались, только голос с их стороны донесся: «Смотри внимательно, мы уже спрятались!» Липин слышал это ясно, глаза были широко открыты, но куда же подевались в одно мгновение силуэты стариков? Про себя подумал, что стариканы слишком уж «сверхъестественные». Как это с помощью слов сделать так, чтобы людей не видно стало? Ведь даже шороха шагов не было слышно? Ван Липин начал искать повсюду, обыскал все «секретные» места, прощупал все места, где только мог человек спрятаться, прошло почти два часа – и никакого результата. Стало еще темнее, людей нигде не было видно. В безветрии даже шороха травинки или листика не слышалось. На пустыре стояла мертвая тишина. Ван Липин не чувствовал страха и все же от волнения из-за безуспешных поисков он весь вспотел и сейчас уже не знал, как найти этих «мастеров игры в прятки».
И как раз тогда, когда Ван Липин в своих поисках снова вернулся на прежнее место под деревом, три даоса одновременно возникли перед ним и хохоча сказали: «Ну, что, сынок, признаешь, что на этот раз проиграл?» И семь пядей во лбу имея, нельзя было догадаться, откуда они появились, будто духи с неба спустились, Ван Липин, увидев их, на какое-то время дара речи лишился, только потом пришел в себя и спросил: «Где же вы прятались?» Три старика в один голос ответили: «Да мы же отсюда никуда и не уходили, Велели же тебе глядеть внимательно, а ты не глядел». Ван Липин оторопел.
Посудите сами, как три старика разыграли Ван Липина? На самом деле, они действительно не двигались с места, ведь когда используешь «щит» , чтобы скрыть свою форму, зачем отворачиваться и прятаться? Не только ночью тот, кто смотрит, не увидит, но и средь бела дня обычный человек этой формы углядеть не сможет. Этого маленький Ван Липин в то время еще не понимал, но то, что произошло на его глазах, все-таки заставило его понять многое, он лучше понял, что три старика – необычные люди, и проникся к ним еще большим почтением. Когда же Липин хотел расспросить подробнее, Чжан Хэдао сказал только: «Потом ты сам сумеешь понять. Сегодня уже слишком поздно, сейчас проводим тебя домой, ложись спать, днем учись хорошенько, а вечером можно к нам придти, поиграем вместе». Проучили три даоса Липина, проводили его домой и вернулись к себе.
«Щит» – это искусство прикрываться щитом, в котором используется прием, не известный обычным людям, для сокрытия своей формы. Видится «отсутствие», а в «отсутствии» есть «наличие», очень большое «наличие» или очень маленькое, обычные люди все равно смотрят, но не видят. Главное в этом приеме – перемены, это магическая техника, которой умеют владеть только люди «Среднего из Трех миров».
Итак, Ван Липин вернулся домой. Родители как раз начали о нем беспокоиться, спросили, куда ходил, что делал? Но Ван Липин что-то там сочинил, они на этом и успокоились. В семье Ван детей было много, да и времена настали трудные, иногда внимания на всех недоставало, а Липин шел вторым по старшинству, родители больше занимались его младшим братьями и сестрами, он-то уже был в старших классах начальной школы, мог сам о себе позаботиться. Липин наскоро что-то проглотил и, не чувствуя сильного голода, улегся на кан спать. Только где уж тут было уснуть? Сегодняшняя встреча взбудоражила мысли ребенка, три старика засели в его голове. «Это не простые люди!» В ушах, словно эхо другого мира, звучали разговоры стариков в гостинице тележников. «Искусство щита», продемонстрированное стариками, поистине заставляло задуматься. . Это почище, чем в волшебных сказках. «Немыслимо!» И самочувствие Липина изменилось, обычное недомогание ушло. И в беседе трех стариков он тоже как будто что-то понял. «Вот это чудо!» Так Ван Липин перебирал в уме события дня, не находил ответов, но ощущал, что какая-то неведомая сила уже рождалась в нем, эта сила уже связывала его с тремя стариками и сопротивляться ей было невозможно. «Завтра опять пойду!»– решил Ван Липин и заснул, как убитый.
С тех пор, как только кончались уроки, Ван Липин искал способа отделаться от ребят, с которыми раньше всегда играл, свернуть за угол и потихоньку проскользнуть в жилище трех даосов на постоялом дворе тележников. Трем старикам было уже далеко за семьдесят, они пришли в Дунбэй из собственно Китая просить милостыню, и местные жители им очень сочувствовали. Но у них было крепкое здоровье, да плюс к тому, они умели лечить, что, естественно, нравилось людям. Конечно, старики скрывали, кто они такие, даже свои способности врачевания показывали лишь чуть-чуть. Но местные жители, как только кто-нибудь заболевал, вместо того, чтобы идти в больницу, приходили сюда к старикам и просили полечить. Хотя болезни были несложные, но не приходилось тратить времени и денег, как сходят, так и выздоровеют. И мало-помалу местные жители от жалости к старикам перешли к почтению, поэтому у стариков с соседями неприятностей не было. Ван Липин приходил каждый день и прежде всего занимался хозяйственными делами, рубил дрова, подметал, поливал огород, растапливал печку, делал все, что мог. Мальчик он был веселый, живой, да еще и сообразительный, а в таком маленьком хозяйстве дел было не так уж много, очень скоро все бывало чисто убрано. Покончив с делами, он подходил к старикам и смотрел, как они лечат людей, и все это без лишних слов и не болтаясь под ногами. Когда все посторонние уходили и старики оставались с мальчиком наедине, они начинали рассказывать о некоторых чудесных вещах, постепенно подводя Ван Липина к вступлению на Путь.
Вскоре даосы поняли, что этот постоялый двор, куда ходит столько людей, неподходящее место для передачи мастерства и воспитания ученика, надо искать более спокойное пристанище, чтобы выполнить такое великое дело. Приняв решение, старики обследовали окрестности и нашли неподалеку заброшенную кузницу. Ей было лет сто, там давно уже никто не жил, но если прибрать в ней, то это все же защита от ветра и дождя, и от деревни далеко, людей здесь много не будет, а по уединенности и спокойствию это жилье было «идеальным». Багажа никакого старики не имели. Решили переехать – и переехали, встали да пошли. Сначала подремонтировали две разрушенные каморки, чисто их подмели, перед домом посадили несколько молодых деревцев, а позади дома разбили огород. Сменили обстановку, на этом и успокоились. В горных деревушках души у народа простые, нравы чистые, а эти три старика и годами и талантами своими были велики, лечили и спасали людей, поэтому и сельчане о них беспокоились, всегда кто-нибудь помогал дровами, рисом и другими материальными вещами. И старики имели возможность прожить.
Еще раз скажем, что три старика уже много дней общались с Ван Липином и потихоньку старались привлечь и направить его, а Ван Липин тоже постепенно начинал кое-что понимать.
Стояла осенняя ночь, ярко сияли луна и звезды. Дул холодный ветер, но в горах было очень тихо. В каморке горела масляная лампа, все четверо сидели вокруг и внимательно слушали, как самый старший даос Чжан Хэдао рассказывал истории о даосах и их учении. Ван Липин с детства рос в деревне, рано узнал волшебные сказки и очень ими восхищался. И сейчас, слушая красочный рассказ старика, он не сводил с него глаз.
Сначала Чжан рассказал историю о Восьми Бессмертных, потом поведал о деяниях Пяти Северных Патриархов, у каждого была необычная жизнь и великая судьба. Еще подробнее говорил он о создателе школы Драконовых Ворот Цю Чуцзи, Истинном Человеке Вечной Молодости. Этот Цю Вечная Молодость был из Дэнчжоу, из местности Цися, девятнадцати лет вступил на Путь, в двадцать стал учеником Ван Чунъяна, после того как патриарх Чунъян вознесся, патриарх Цю ушел на запад и в районе Циньчуани , питаясь подаянием,. совершенствовался в Дао. Несколько дней он прожил в городе Чанъани, но шум и пышность города были неудобны для самосовершенствования. В конце концов он нашел старую кумирню в горах Наньшань и поселился там. В это время как раз был сезон Лундун –Глубокой Зимы, ночью неожиданно подул северный ветер, все затянулось облаками, повалил сильный снег. Он шел без остановки пять дней и ночей, горы побелели, даже птиц не было видно, не то что тропинки или следов путника. Патриарх Цю сидел целыми днями в кумирне, и хотя было в ней холодно, а в животе пусто, он не обращал на это никакого внимания. Продержался так до вечера пятого дня, что было поистине трудно. Про себя думал: «Наверное, придется мне здесь помереть с голоду. Но „Достойный человек и при смерти придерживается Дао“. Даже в смерти от Дао не отвернусь». И приняв такое решение, он погрузился во тьму беспамятства. И во тьме вдруг раздался голос: «Прошу Истинного Человека принять скромную пищу.» Патриарх Цю медленно открыл глаза, увидел, что небо прояснилось и какой-то старик стоит перед ним и протягивает ему пампушку. Патриарх Цю смущенно спросил: «Добрый старец, снег так глубок, зачем же Вы затрудняли себя , чтобы принести сюда пищу? Ваш слуга поистине этого недостоин! Виноват! Виноват!» Старик остановил его, сказав: «Мой дом недалеко отсюда, мне это ничего не стоило. Ночью я увидел сон, что Истинный Человек в кумирне терпит лишения, поэтому и собрал грубую пищу, чтобы Истинный Человек мог утолить голод, прошу, не отказывайтесь от нее». Сказав это, он вложил пампушку в руку патриарха Цю, повернулся и ушел. Патриарх Цю хотел осведомиться о фамилии и имени и принести благодарность, но старик уже скрылся за дверью. Цю выбежал, осмотрелся –старик исчез. Пригляделся к снегу, повсюду бело, ни следочка. Тогда только понял, что этот старик – дух места.
