МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог - Нюхтилин Виктор Артурович (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Впрочем, вопросы секса — это всегда вопросы „где, с кем, как и чем“. Если первые три вопроса талмудисты оставляют на выбор смешанных партнеров, то последний их тревожит более основательно. Поэтому реформаты считают, что хотя бы механика полового акта в части специфической формы узлов трения должна не нарушаться, для чего с 1977 года требуют от мужчин неевреев совершить над собой обрезание, если они хотят взять себе в жены еврейку. Однако менее взволнованно к этому относятся либералы, которые понимающе машут рукой: хочешь жениться на еврейке — женись без всякого обрезания, какая теперь уже разница…
Вообще вопрос обрезания — один из смакуемых вопросов этой религии. Но и тут не без вольностей. Строгая Галаха считает, что если еврей не обрезан, то он, собственно, и не еврей вовсе. Однако вся эта принципиальность оборачивается полной своей изнанкой, если в смешанном браке родился мальчик, и родители его решили не обрезывать. В этом случае положение об обрезании (если объединить два его положения, одно „вообще“, а второе для данной ситуации) Галахи звучало бы так: каждый еврей должен быть обрезан, иначе он не еврей, а если он рожден от матери-еврейки, но не обрезан, то он еврей, даже если он не обрезан. Вполне в духе. Хотя радикалы упрощают это еще более — обрезание совершенно не обязательно, так как главным признается духовное исцеление (уж не считается ли обрезание при этом физическим исцелением?). В пику этому Галаха не просто настаивает на обрезании, но и придает ему несколько повышенное внимание, потому что „засчитывает“ обрезание только тогда, когда оно совершается в присутствии 10 мужчин старше 13 лет. Если мужчин в этот важный момент присутствовало 9, или кому-то даже из полного кворума не хватило месяца до исполнения заветного тринадцатилетнего рубежа, то не трясите перед нами тут своим этим, и не тычьте нам в глаза — может быть у вас это от рождения, или после несчастного случая на бильярде, а никак и не обрезание. Причем, реформаты допускают, что обрезание можно проводить в больничных условиях с помощью хирурга. Вот если бы объединить Галаху и реформатов! Красиво выглядела бы эта операция: доктор в белом халате с блестящим инструментом в руке, а вокруг десять строгих мужчин старше тринадцати лет. Ассистенты. Обрезание проводим.
Кстати, тринадцатилетний возраст свидетеля обрезания не случаен, поскольку иудаизм считает его возрастом совершеннолетия. Ну, наконец-то, вопрос, в котором не может быть споров? Отнюдь! Вдумчивый иудаизм и здесь перебирает варианты! Ортодоксы по своим подсчетам определяют, что девочка становится совершеннолетней в 12 лет, а мальчик — в 13. Ортодоксы торопятся, выходит, когда дело касается девочек. Реформаты не столь пылки — они считают, что совершеннолетие наступает в 15–16 лет и неважно, девочка это или мальчик. Здесь тоже видна занимательная оригинальность: возраст наступления совершеннолетия дается в виде эволюционного процесса, длящегося во времени целый год (от дня рождения до дня рождения, или как?). Хотя, те же реформаты считают, что и мальчика и девочку можно считать совершеннолетними в 13-летнем возрасте, если они подпишут письменное обязательство продолжить религиозное образование до 16 лет. То есть, такое решение говорит о том, что человек уже достиг того, что должно наступить у него в течение неопределенного года между 15-м и 16-м годами жизни. А расписочка — на всякий случай. Пригодится. Дело любит порядок.
Разница в подходе к полу человека ощутима в иудаизме так же, как и в исламе (благо, корни у этих религий общие) не только в вопросах наступления совершеннолетия. Вокруг женского вопроса в Талмуде накручено многое. Видно любили об этом поболтать Моисей с Иеговой. Например, школа Берахот считает, что молиться могут только мужчины, а женщинам этого делать нельзя. А другая школа Киддушин этого женщинам не запрещает, но „освобождает“ их от этого полностью, поскольку допускает молитвы только в особой одежде, а она, извините, у нас мужская, поэтому, мадам, вам молиться можно, но нельзя, потому что не будете же вы мужскую одежду специального покроя на себя одевать, чтобы воспользоваться вашим правом. Впрочем, Киддушин очень великодушная школа — она разрешает женщинам даже находиться в синагоге, если за занавеской. Такое брезгливое благородство.
Особую демократичность в женском вопросе проявляет Мегилла, которая считает, что чтение Торы в синагоге женщиной приемлемо, но при этом оно же оскорбляет „достоинство общины“, ибо (дальше — сплошной Мопассан!) голос женщины и ее внешность может возбуждать в мужчине сексуальные желания! И правильно — что там Тора, когда таким голоском, да такими губками… Впрочем, выход из этого найден солидарный с Киддушином — марш за занавеску, или на отдельный балкон, чтобы мужики вас не видели, а то, ишь, развозбуждалися, кобеля…
Но женщины и здесь молчать не намерены, чтобы там Иегова Моисею не говорил, и английская „Организация еврейских женщин“ проводит сами богослужения в синагогах, куда мужчинам вход воспрещен. Дискриминация.
Всех примиряет организация „Синагоги Англии“, которая с 1975 года разрешает участие женщины в богослужении и даже позволяет женщине самой быть раввином. Новый Свет пошел за Старым и в 1983 году „Объединенная синагога США“ разрешила мужчинам и женщинам сидеть в синагоге вместе, а женщине быть раввином. Прорыв явно наметился, потому что, не только уже есть такие прогрессивные формы богослужений, когда женщины и мужчины сидят в синагоге (Масорти), правда в разных ложах, а женщинам раввинами быть запрещено, но и такие факты, когда, например, Прогрессивный Иудаизм ставит своих женщин-раввинов в пример другим школам и даже гордится ими.
Но не молитвами едиными и сексом успокаивается в этой жизни человек. Еще он любит поесть и делает это гораздо чаще, чем все остальное. И это тоже заботит Талмуд на предмет соответствия заветам Иеговы. И тут все очень строго. Например, Галаха требует, чтобы любое животное, которому была нанесена смертельная рана или физическое увечье, в пищу не применялось. Нельзя есть также насекомых, из птиц только утку, гуся, курицу и индейку. Рыбу можно отведать только в том случае, если у нее есть чешуя и плавники, но осетр не подпадает под разрешение — у него чешуя плохо счищается. Моллюсков есть ни в коем случае нельзя. Чем-то не приглянулись Иегове. Свинина, естественно, категорически запрещена. Также нельзя связываться с молоком верблюдицы и со страусиными яйцами. От этих всего можно ожидать. Еще седалищный нерв всех животных есть нельзя, мясо и молоко нельзя есть вместе, и нельзя пить вина, если в процессе его приготовления на любой ступени участвовал нееврей, и т. д. Всего не перечислить, но смысл ясен — никакого смысла. Поэтому, тщательно изучив положения иудаизма о пище, Питсбургская платформа этой религии пришла к выводу — все законы о пище (так называемый „Кашрут“) — вредные предрассудки. Светлые головы. Реформистский иудаизм также это поддерживает и не считает законы о пище жизненно необходимыми. Есть еще и Колумбийская платформа, которая более мягкая, чем Питсбургская, то есть не называет эти законы напрямую идиотизмом, но не осуждает и Галаху. В общем, все тот же разброд.
Но это никого не смущает. Каждый настаивает на своем. Галаха требует, чтобы и посуда и раковины для молока и для мяса были абсолютно отдельными, и без улыбки настаивает на том, что в доме должно быть две раковины. Иначе — грех. Реформаты морщатся — мясо и молоко есть нельзя вместе, это правда, но посуда для их приготовления и хранения может быть общей, да и раковины достаточно одной. Ничего это и не грех.
Галаха грозит сухим пальцем — пить вино можно только тогда, когда оно приготовлено особым образом и без неевреев, а из соседнего кабачка раздается веселый клич реформатов: „Ребята, пить можно все, проверено!“
Галаха мрачно предупреждает, что еврей не должен есть в нееврейском доме, ибо это его оскверняет, а также не должен подавать гостям-неевреям в своем доме пищу, которую сам есть не должен по иудейским законам. Ортодоксы более сочувственно относятся к положению гостя-еврея в доме нееврея — можно выпить молока и поесть вегетарианской пищи, сохраняя достоинство (если это есть на столе, а если нет?). Реформаторы считают, что два приема пищи — один по типу Кашрута дома, а другой в мирской жизни — только путает детей, и надо выбрать что-то одно. То есть, принимать пищу или только дома, или только в миру? Однако здесь уже просвечивает некое понятие выбора, которое вполне оформляется Консервативным Иудаизмом до конца — каждый еврей пусть сам выбирает себе форму исполнения законов о пище. Кстати сказать — соединение понятия „закон“ и права выбрать себе форму его исполнения является еще одним достижением логики данной религии. Что это за закон, который не подчиняет себе, а предлагает избрать тот вид своего исполнения, который устроит подпадающего под закон субъекта? Это уже не закон. Представим себе, что было бы, если бы уголовный закон мы исполняли в удобной для себя форме — кто назвал бы это законом вообще?
