Заратустра. Путь восхождения. - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Человек, познавший радость жизни, поймет также, что все живущее принадлежит к той же категории; все так же хотят жить, так же хотят радоваться. Если я могу сделать что-то для них, это не одолжение - это для меня радость, это наслаждение поделиться собой.
Но если есть у тебя страждущий друг, стань для страданий его местом отдохновения, но вместе с тем и жестким ложем, походной кроватью: так лучше всего ты сможешь помочь ему.
И если друг причинит тебе зло, скажи так: «Я прощаю тебе то, что сделал ты мне; но как простить зло, которое этим поступком ты причинил себе?" Что я могу с этим поделать? Сделав что-то мне, ты сделал что-то также и себе.
Я могу простить тебе то, что ты сделал мне, но что я могу сделать с тем, что ты сделал самому себе? Вы не можете причинить кому-то вред, не причинив вреда самому себе, Невозможно дурно поступить с кем-то; одновременно вы поступаете дурно с самим собой.
Вы никого не можете оскорбить, не оскорбив себя.
Так говорит великая любовь: она преодолевает и прощение, и жалость. Когда вы говорите: «Мне жалко», это не любовь; ведь если вы показываете, что вы жалеете кого-то, вы заставляете его чувствовать свое унижение.
Любовь никогда никого не унижает. Она возвышает. Она вызывает в другом к жизни все лучшее.
Жалость и служение бедным - безобразные слова; долг... это не слова любви. Это уловки несчастного общества. Это не самоотдача счастливого мира.
О, кто совершил больше безрассудств, чем милосердные! И что причинило больше страданий, чем безумие сострадательных? Может быть, вы никогда не задумывались, что сострадание тоже может причинить несчастье. Но это именно так. Мусульмане убили миллионы людей - из сострадания. Христиане убили миллионы людей - из сострадания. Вот в чем сострадание мусульман: если вы не мусульманин, станьте им, ибо только мусульмане спасутся в день последнего суда. Даже если вас придется заставить, под угрозой меча, это сострадание. А если вы все-таки не желаете стать мусульманином, лучше убить вас, потому что если вы умрете от руки мусульманина, у вас будет некий шанс спастись.
Христианские миссионеры продолжают рассказывать миру, что если вы не христианин, вы не можете спастись. Есть лишь один спаситель, Иисус Христос. Всех, кто не следует Иисусу, нужно как-то присоединить к пастве. В прошлом их обычно заставляли силой, убийствами, поджогами. Сегодня способы обращения изменились, но основная идея осталась прежней. Сначала они приходили с библией в одной руке и мечом в другой; теперь у них в одной руке библия, а в другой - булка хлеба.
Голодный, истощенный человек не может устоять перед искушением. Даже если ему придется стать христианином - он ничего не знает о религии, за всю свою жизнь он узнал лишь одно - голод. Хлеб, конечно, кажется ему богатой платой. Но, давая хлеб бедняку, вы покупаете его душу. А идея в том, что, чем больше людей вы сделаете христианами, тем больше будет ваша добродетель. Вас интересует не их спасение, вас заботит ваш счет, ваша собственная добродетельность. Сострадание принесло много вреда. Грядущий человек должен подняться над состраданием. Новый человек должен научиться делиться - не ради награды, не ради какой-то компенсации, но из чистой радости. Дарить - это радость. Если у вас есть хлеб и вы можете поделиться им с голодным человеком, не оскорбляя его гордости, если вы можете поделиться с несчастными и не утратить изящества, это будет истинная добродетель.
Горе любящим, еще не достигшим той высоты, которая выше сострадания их!
Так сказал мне однажды дьявол: «Даже у Бога есть свой ад - это любовь его к людям». Это очень странное заявление. Заратустра говорит через уста дьявола, потому что не может сказать об этом прямо. Он не может сказать это прямо потому, что объявил Бога мертвым, а если Бог умер, дьявол не может выжить, оба они - вымысел, дополняющий друг друга; они могут существовать только вместе. Но для того, чтобы сделать это важное заявление, он использует метафору дьявола: Так сказал мне однажды дьявол:
«Даже у Бога есть свой ад - это любовь его к людям».
Это напоминает мне Жан-Поля Сартра, одного из самых значительных философов нашего века. Он говорит:
«Другие - это ад». И это вывод из долгой жизни, в которой было множество любовных связей; но всякая любовь кончалась адом.
В конце концов, он пришел к заключению: все равно, кто этот другой, сам по себе другой - это ад. У другого свои симпатии, свои антипатии; даже любовники не могут жить в гармонии, потому что гармония - совершенно другое учение. Если вы не научились быть в гармонии с самим собой, как вы можете быть в гармонии с кем-то еще?
Так что хорошо, когда любовники просто встречаются на пляже, в парке - изредка, время от времени. Все вокруг кажется необычно прекрасным, потому что оба внимательны и следят за своими масками, своим макияжем;
они говорят друг другу ласковую чепуху.
Но стоит им начать совместную жизнь, и становится трудно быть фальшивым двадцать четыре часа в сутки. Становится тяжело, и маска все время слетает; вы не можете удерживать ее двадцать четыре часа в сутки. И невозможно повторять вновь и вновь одну и ту же сладкую чепуху - она надоедает. Вскоре вы обнаруживаете, что говорить не о чем. Ваша любовь становится повторением, механическим повторением, как если бы вы смотрели один и тот же фильм снова, снова и снова.
Я слышал об одном крестьянине... когда в его деревню впервые привезли кино, передвижное кино, он пошел посмотреть. Все ушли, но он остался на своем месте. Пришел хозяин:
- Что такое? Сеанс окончен, мы должны убраться здесь перед следующим. Крестьянин сказал:
- Принесите мне билет на следующий сеанс, я никуда не пойду, я хочу посмотреть еще раз. А если мне этого не хватит, я останусь еще и на третий. - Каждый день было три сеанса.
Хозяин подумал, что этот человек, похоже, сумасшедший, но тот дал ему деньги, и он решил: «Ладно, пусть смотрит». После второго сеанса он подошел еще раз и из любопытства спросил:
- Теперь вы довольны? Крестьянин ответил:
- Доволен? Как бы не так! Я должен посмотреть третий раз. Вот деньги, принесите билет. Хозяин спросил: