Выходы из тела. Управление реальностью - Радов Владислав (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
А через несколько дней пришли новые паломники. На этот раз все были мужчинами. Сначала я заметил двоих с палатками. Мы познакомились на почве грибов. Будучи, вероятно, более приспособленными к походной жизни, они, побросав рюкзаки в некотором отдалении от меня, отправились собирать грибы, коих по всей округе было большое количество. Я сам не грибник, да и повар не ахти какой. Поэтому находился в окружении безнаказанно и густо растущих грибов, среди которых выделялись лисички и подосиновики. Я читал какую-то книгу, когда двое вновь прибывших спустились ко мне по склону.
— Никогда не видел, чтобы человек вот так спокойно сидел в окружении грибов, — добродушно улыбаясь, сказал высокий и темноволосый мужчина лет тридцати пяти. Хотя, наблюдая его худощавую пластичную фигуру, правильнее было бы сказать парень лет тридцати пяти, — такой симбиоз «человек и грибы» казался мне невозможным.
Я засмеялся и мы познакомились.
— Велимир, — сказал он.
— Владислав, — ответил я, попросив ещё раз повторить имя.
Спутник Велимира, парень лет тридцати, назвался Алексеем, после чего я был приглашён на грибной суп и они удалились, не желая мешать моему чтению. Короткого общения было достаточно, чтобы я отметил про себя, что это «наши люди». Отличительными качествами большинства встречаемых мною здесь людей были интеллигентность, деликатность и какой-то внутренний свет или какая-то особая располагающая открытость.
Суп был замечательным. Мы разговаривали несколько часов, а интерес к разговору и друг к другу только возрастал. Оказалось, что именоваться необычным именем Велимир, мой новый знакомый, стал относительно недавно. Я не стал допытываться, почему он поменял имя. Возможно, это был вопрос верования. Но меня всегда больше интересовал сам человек, чем его принадлежность религиям и верованиям. Не исключаю, что такое имя могло принадлежать староверу, тем более что он много говорил об этом веровании. Кстати, прошу не путать староверов и старообрядцев. Старообрядцы это христиане, не принявшие церковную реформу. А староверы это люди более древних дохристианских верований. По словам Велимира это вера, делающая человека ближе к природе, не только окружающей, но и своей собственной, делающая человека более естественным и сильным. Мне было интересно его послушать. Получить информацию не из книг, а от живого человека было очень интересно, ведь, насколько я знаю, в старину люди умели не только жить в гармонии с природой, но и управлять её процессами силой своего духа.
Он отрицательно относился к Христианству и другим монотеистическим религиям. Что, мол, заявляя о любви, они являются причиной самого большого количества пролитой крови на Земле.
— Христос, — говорил он, — вероятно, плачет на небесах, когда видит как священники религии, называющейся его именем, освящают и благословляют стратегические бомбардировщики и ракетные крейсеры, способные уничтожить целые города и страны. Он ведь не делал поправок к заповедям «не убий» и «возлюбите друг друга». Я что-то не припомню, чтобы Христос говорил о защите, чьих бы то ни было государственных интересов. Плевал он на государственные интересы, равно как и на национальные. Не это его интересовало, а люди. Люди, а не системы!
Я не стал ни поддерживать его эмоциональный напор, ни спорить. И не потому, что нечего было сказать. Просто на своём опыте убедился, что споры о религии приводят в лучшем случае ни к чему. Но мне было приятно, что Велимир, испытывая симпатию к старой вере, смотрит более широким взглядом. Ведь, критикуя христианскую религию, он всё же уважительно относился к самому Христу.
Приятель Велимира Алексей оказался продвинутым толтекским практиком, что естественно вызвало у меня повышенный интерес. Он и вёл себя соответствующим образом, что я даже не сразу об этом понял. А он и не афишировал, да и говорил потом как-то нехотя, вероятно, желая «быть недоступным». Однако моя настойчивость возымела действие, и мы обменялись с ним некоторыми идеями и находками в отношении сновиденной практики. Некоторые его советы были впоследствии проверены мной, а те, что оказались полезными, были приняты на вооружение. Что-то из его советов нашло отражение и в книге.
Так за разговорами почти стемнело, когда появился ещё один персонаж.
С худым рюкзаком на плечах, в шортах и босиком к костру приближался человек. Он сразу привлёк наше внимание, и не только своим появлением. И не тем, что был без обуви. Отсутствие обуви в тех условиях было скорее такой же нормой, как и её наличие. Привлекающая внимание странность была в том, что он шёл в окружении десятков сопровождающих его светлячков. Их пульсирующие светом брюшки создавали торжественность при его приближении. Я даже засмеялся, сказав, что это похоже на явление Христа народу. Смех смехом, но когда мы пригласили его к костру разделить с нами компанию, то светлячки тоже остались. Они кружили над нами всю ночь, пока мы сидели у костра. Сидели, не желая прерывать интересного общения.
Новый человек представился Сашей, и был с виду человеком лет сорока. По всему было видно, что он гораздо больше «не от мира сего», чем мы все вместе взятые. Загорелое и худощавое тело странника и лицо с очень живыми, излучающими тепло глазами. Отсутствие палатки и спальника говорили сами за себя. Лишь старая подстилка из вспененного материала была его постелью. Мы предложили ему поужинать, придвигая к нему всякие консервы и приготовленную недавно гречневую кашу, но он отказался. Не желая, видимо, нас как-то обижать сразу сказал, что он сыроед, то есть питается только растительными продуктами, не прошедшими тепловую обработку. Кроме того, в это время суток он не ест вообще ничего. Ну и беседа продолжилась дальше, но теперь на достаточно длительное время интерес сосредоточился на Саше.
Оказалось, что он направлялся в одно интересное поселение, расположение которого он просил нас не уточнять. Там люди добровольно живут в практически полной изоляции от цивилизации. Ну, если не считать, что эти отшельники иногда заходят в деревню для покупки самого необходимого. Мы как-то не уточнили у Саши, были ли эти люди движимы религиозными мотивами или просто бежали от мира. Хотя бывает, что одно с другим вполне соединяется. Но нам был, конечно, интересен сам факт. Саша сказал, что эти люди создали маленькое сообщество из шести человек, основываясь на чувстве взаимной любви, любви к Богу и природе. И у них получилось. Они все мужчины и бывшие детдомовцы откуда-то из Сибири. Так что у них дружба с детства. Саша сказал, что он относится к числу тех немногих людей, которые знают местонахождение этого труднодоступного горного поселения и которых там рады видеть.
Саша рассказывал буквально чудеса об этих людях, их способностях и образе жизни. Нас всех, например, особенно впечатлило, что единственной одеждой, в которой они ходили, были шорты, причём, не взирая на время года. Они начали очень давно с закалки по Порфирию Иванову, а потом и совсем отказались от остальной одежды. Два человека из их сообщества отказались и от еды тоже, став так называемыми «солнцеедами», то есть людьми, способными усваивать питающую их энергию не из еды, а из других источников. Когда Саша от них уходил семь месяцев назад, то переход к «солнцеедению» собирались совершить и остальные члены этого сообщества. Теперь у Саши будет возможность узнать, продолжается ли этот неслыханный эксперимент. Попав под впечатление от увиденного, он сам занялся здоровьем по Иванову, а также сыроедением. В результате полностью забыл о любых болезнях, восстановилось ухудшающееся зрение.
Нас больше всего интересовало, чем же они занимаются в течение дня, если надобностей практически никаких нет. На что Саша ответил, что когда он их покидал в последний раз, «солнцеедов» было только двое. Так что надобности в питании пока были, а значит и были заботы о выращивании этой самой еды. Но, конечно, нельзя сказать, что они полностью озабочены хозяйством. Скорее они им вообще не озабочены. Эти люди поднялись над понятием материальных забот, так что говорить об их занятиях с точки зрения обычных людей нельзя. И понять с этой точки зрения тоже невозможно. Они люди духа. Саша назвал их «духовными людьми в подлинном смысле этого слова». Их жизнь, по его словам, наполнена до краёв, а люди говорящие о скудности такой жизни просто мало что понимают. Мне показалось, что все поняли. Уж я понял точно. Уж я знал, чем бы занимался, достигнув такой свободы от ограничений. Даже страшно подумать, каких вершин можно достичь.
