Истинный мудрец - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Когда вы приходите к познавшему, тому, кто больше уже не мучается от голода, само его присутствие волнует и тревожит все ваше существо. Впервые вы ощущаете голод, который прятали веками, жизнь за жизнью. Вы избегали глядеть ему в лицо. Вы жаждали, вы никогда не знали утоления. Но как тяжело было жить с такой жаждой, что приходилось подавлять ее, вытеснять ее в бессознательное. Вы низвергли ее в свои глубины, чтобы никогда не встречаться с нею в своей повседневной жизни. Но она всегда продолжала быть в вас.
Когда вы приходите к человеку, вполне насыщенному, все существо которого цветет, в ком нет больше никакой жажды, никакого голода,- достигшему,- вдруг вспыхивает жажда, ваша жажда. Из глубин подсознания выходит она на поверхность, достигает сознания. Вы испытываете настоящий голод и жажду.
Достигший может на мгновение позволить вам глянуть на его окна. В этом смысл притчи. Он может позвать вас: "Подойди-ка поближе.
Глянь из этого окна. Ты видишь?" Так что, окно тут — не обычное домашнее окно; это окно сердца.
Говоря: "Ты видишь? Ты видишь?", старик спрашивал: "Понимаешь ли ты, в чем дело? Получил ли ты мои глаза и мое видение?" Конечно, его можно одолжить лишь на малое мгновение, потом оно уходит.
Нельзя одолжить просветление. В лучшем случае, одолженное просветление может стать вспышкой молнии в темной ночи. Постоянным светом оно не может стать. Но когда вы пробираетесь нао-щупь темной ночью, и вдруг вспыхивает молния, на единое мгновение все вокруг становится ясно. Затем вспышка гаснет, но она переменила все.
Теперь вы знаете, что путь есть. Может быть, вы все еще не на пути. Может быть, есть еще тысяча барьеров, но вы знаете, что путь есть. Знать, что путь существует, само по себе большое достижение: растворяется неуверенность, исчезает сомнение, нет больше колебания. Появляется вера. Возникает вера.
Путь существует — это становится глубоко укоренившимся в вас фактом. Отныне вы больше не верите другим; вы знаете сами.
Может быть, теперь это осталось лишь как воспоминание, но эта память будет вести вас, руководить вами. Теперь пробираться нао-щупь вы будете в нужном направлении; это блуждание не будет уже слепым. Вы видели, где путь. Север, юг, восток: вы станете пробираться в нужном направлении, хорошо зная, что оно есть. Теперь это только вопрос времени. Вы достигнете.
Когда старик спросил: "Ты видишь? Ты видишь?" — он стал молнией для этого молодого человека. Молния эта есть окно, должно быть, он вспыхнул; на единое мгновение он просиял для юноши так, чтобы тот смог ощутить, так, чтобы тот смог глянуть. Это лишь малый проблеск, но он навсегда меняет человека.
Гурджиев говорил, что есть семь типов людей. Позвольте мне пояснить это.
Первые три самые обычные. Вы найдете их повсюду, в себе и в других.
Первый тип Гурджиев назвал "отождествленные с телом". Такие люди живут телом. Они — тело на девяносто процентов. Вся их жизнь ориентированна на тело. Человек не ест, чтобы жить, он живет, чтобы есть.
Второй тип — эмоциональный, чувственный, чувствительный. Третий тип — интеллектуальный.
Это три обычных типа. Они почти на одном уровне. Они давно известны в Индии. Живущий для тела называется "шудра". Чувствительный, эмоциональный называется "кшатрий", воин. Ориентированный на интеллект — "брахман", интеллектуал. Четвертый, "вайшья", делец, — вовсе и не тип, но сплав всех троих. Это не чистый тип, это смесь. По сути дела, он и составляет большинство, ведь чистый тип найти очень трудно. Трудно найти чистого шудру. Трудно найти чистого брахмана. Трудно найти чистого воина, самурая. Мир состоит из вайшьев, смеси; не тип, в чистом виде, а просто толпа.
Таковы три эти типа. Покуда вы не минуете их, вы не сможете видеть. Слепы они все.
Один ослеплен телом. Другой ослеплен чувствами, эмоциями. Третий ослеплен интеллектом, мышлением. Но все они слепы.
Четвертый тип Гурджиев называет так; тот, кто начинаем сознавать. Первые трое живут неосознанно, бессознательно, в глубоком сне. Они не знают, где они, кто они, откуда они пришли, куда идут. Четвертый — это тот, кто немного уже пробудился, кто способен видеть.
Когда этот старик подозвал молодого раввина к окну, он, должно быть, почувствовал в нем возможность стать человеком четвертого типа, четвертым. Только четвертого можно позвать к окну. Только с четвертым мастер может поделиться опытом.
С первым говорить почти невозможно. Первому лучше дать поесть. Первого лучше пригласить на пир. Религия для него — не что иное, как праздничный стол. Всякий раз в дни религиозных праздников он лучше ест, лучше одевается; ему они очень нравятся.
Второму можно дать эмоциональную пищу; молитву, катящиеся слезы, чувствительность.
С третьим можно хорошо поговорить. Будет казаться, что он все понял, но он не поймет ничего. Он интеллектуал.
Только с четвертым можно разделить это — только с тем, кто немного пробудился, или на грани этого. Он спит, но ворочается во сне; и вы знаете: он уже готов проснуться; теперь он может проснуться в любое мгновение. Только в эту минуту мастер может разделить с ним свое видение. Когда он видит, что вы уже на грани пробуждения, или уже проснулись, но лежите с закрытыми глазами, или нужно лишь чуть-чуть потрясти, и ваши глаза откроются... видимо, такая минута и настала в этой притче.
"Ты видишь? Ты видишь?"- спросил старик.
Эти слова — встряска, чтобы помочь ему пробудиться — пусть на единое мгновение; этого достаточно. Раз испробовав понимание, осознанность, вы станете тосковать по нему. Оно станет вашей целью, венцом вашего устремления. Тогда вас не сможет удовлетворить этот обыденный мир и все, что он предлагает. Тогда возникнет странная неудовлетворенность, которая не может быть удовлетворена этим миром.
Рабби Лейб говорил: "У меня чувство такого неудовлетворения, что оно не может быть утолено этим миром. Вот почему я знаю, что должен быть Бог. Иначе, кто утолит мою неудовлетворенность? Должен быть иной мир, должен быть иной способ бытия".
Сама неудовлетворенность указывает на другой способ бытия, ведь ее не утолить здесь. Ничто нельзя утолить здесь. Жажда, которую нельзя утолить здесь есть указание, что должна быть некая другая вода, некое другое утоляющее вещество, некий другой мир.
Рабби Лейб говорил: "Я не знаю, есть ли Бог, но я знаю, что во мне есть неудовлетворенность, указывающая на то, что должно быть некоторое место, некоторая область бытия, где неудовлетворенность исчезнет".
Бог возможен только для того, кто может видеть,- для четвертого. С четвертым в мир входит религия.
Вплоть до третьего мир материалистичен. Третьего можно встретить в церквях, храмах, но это ничего не меняет. Начиная с четвертого, религия становится живой: она пульсирует, живет, дышит. Этот юноша, видимо, был четвертым.
Я здесь только для четвертых. Спешите стать четвертым: если вы немного проснулись, я могу одолжить вам свое существо. Через него вы можете получить видение. Я могу подвести вас к своему окну и спросить: "Ты видишь?" Но это возможно только для четвертого.
Есть еще и пятый, чья осознанность, понимание укоренилось. Для пятого уже не нужна молния; в нем горит его собственный свет.
Есть еще шестой, тот, у кого вся неудовлетворенность исчезла, тот, кто полностью удовлетворен. Для него больше нет надобности ни в каком достижении.
Но вы удивляетесь: почему существует еще седьмой? Для шестого все уже достигнуто, исполнено; нечего больше достигать. Нет ничего выше шестого; шестой — высочайший. Почему же есть еще седьмой?
У седьмого исчезает удовлетворение. У шестого есть чувство испол-ненности, глубокая удовлетворенность, достижение. У седьмого исчезает даже это. Ни удовлетворенности, ни пустоты, ни полноты. Седьмой стал самим Богом. Седьмого мы называем аватар: Будда, Махавира, Кришна, Христос. Это седьмой.
Этот юноша, должно быть, был четвертый.
