Осознанность - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (лучшие книги .TXT) 📗
Это точно так, словно ты путешественник в лесу, и собираются тучи, и начинается сильная гроза, и ты сбился с дороги и пытаешься поскорее добраться до дому. Именно это происходит на поверхности — заблудившийся путешественник, темные тучи, сильная гроза; скоро начнется ливень. Ты ищешь дорогу домой, дорогу к безопасности дома — и внезапно находишь его. Теперь ты сидишь внутри, теперь ты ждешь дождя — теперь ты можешь наслаждаться. Теперь гроза по-своему красива. Она не была красива, когда ты был снаружи и блуждал по лесу; но теперь, когда ты сидишь в доме, все это явление становится безмерно красивым. Теперь, когда начинается дождь, ты радуешься ему. Теперь, когда ударяет молния, ты радуешься ей, гулкий удар грома налетает из облаков, и ты радуешься ему, потому что теперь ты в безопасности, внутри.
Как только ты достигаешь центра, ты начинаешь радоваться всему, что бы только ни происходило на поверхности. Поэтому самое главное не в том, чтобы бороться на поверхности, но скорее в том, чтобы проскользнуть в Центр. Тогда ты становишься настоящим хозяином, не вынуждаешь себя к контролю; это происходит спонтанно, когда ты оказываешься в центре.
Центрирование в сознании равнозначно тому, чтобы стать хозяином ума.
Поэтому не пытайся «контролировать ум» — язык может увести тебя в сторону. Никто не может контролировать, а те, кто пытается контролировать, сойдут с ума; они просто станут невротичными, потому что попытки контролировать ум — это не что иное, как попытки одной части ума контролировать другую.
Кто ты, кто пытается контролировать? Ты тоже волна — религиозная волна, конечно, пытающаяся контролировать ум. Бывают и нерелигиозные волны — секс, гнев, ревность, собственничество и ненависть, и миллионы других нерелигиозных волн. Бывают религиозные волны — медитация, любовь, сострадание. Но все эти вещи на поверхности, на поверхности, на поверхности. Религиозные они или нерелигиозные, не имеет значения.
Настоящая религия в центре и в видении мира, которое происходит из центра. Сидя внутри своего дома, ты смотришь на свою собственную поверхность — все меняется, потому что ты смотришь под новым углом зрения. Внезапно ты становишься хозяином. Фактически, контроль до такой степени в твоих руках, что ты можешь оставить поверхность неконтролируемой. Это тонко — контроль до такой степени в твоих руках, ты так укоренен, настолько не беспокоишься о поверхности, что, фактически, ты можешь радоваться волнам, приливу и буре. Это красиво, это дает энергию, это придает сил — беспокоиться не о чем. Только слабаки беспокоятся о мыслях. Только слабаки беспокоятся об уме. Сильные люди просто впитывают целое, и это делает их богаче. Сильные люди просто никогда ничего не отвергают.
Отвержение идет от слабости — ты боишься. Сильным людям хочется впитывать все, что дает жизнь. Религиозное, нерелигиозное, моральное, аморальное, божественное, дьявольское — не имеет значения; сильный человек впитывает все. И он становится от этого богаче. Он обладает совершенно другой глубиной, которой не может быть у обычных религиозных людей; они бедны и мелки.
Посмотрите на обычных религиозных людей, которые ходят в храм, мечеть или церковь. Вы всегда найдете очень, очень мелких людей, в которых нет никакой глубины. Отвергнув какие-то части себя, они стали калеками. В определенном смысле, они парализованные.
Нет ничего плохого в уме, нет ничего плохого в мыслях. Если что-то не так, это остается на поверхности — потому что тогда ты не знаешь целого и напрасно страдаешь из-за части и частичного восприятия. Нужно целое восприятие, а оно возможно только из центра — потому что из центра ты можешь смотреть во все стороны и во все измерения, во всех направлениях, видя всю периферию своего существа. А она безгранична. Фактически, это то же самое, что и периферия существования. Однажды оказавшись в центре, мало-помалу ты становишься шире и шире, больше и больше, и в конце концов оказываешься ни больше ни меньше как всем целым.
Под другим углом зрения, ум подобен пыли, которая скапливается на одежде путешественника. А ты путешествовал и путешествовал миллионы жизней, и никогда не мылся. Естественно, скопилось столько пыли — в этом нет ничего плохого; так и должно быть — многие слои пыли, и ты считаешь эти слои своей личностью. Ты отождествился с ними, ты жил с этими слоями пыли так долго, что они начинают выглядеть как твоя кожа. Ты так отождествился.
Ум — это прошлое, память, пыль. Каждому приходится ее собирать — если ты путешествуешь, на тебе будет скапливаться пыль. Но нет необходимости с ней отождествляться, нет необходимости становиться с ней одним целым; потому что, если ты становишься с ней одним целым, тогда ты попадешь в беду; потому что ты не пыль, ты сознание. Омар Хайям говорит: «Прах во прах». Когда человек умирает, что происходит? — прах возвращается во прах. Если ты только прах, пыль, тогда все возвращается во прах, ничего не остается. Но ты только пыль, многие слои пыли, или что-то есть у тебя внутри, что совершенно не пыль, что совершенно не от этой земли?
Это твое сознание, твоя осознанность. Осознанность — твое существо, сознание — твое существо, а пыль, которая скапливается на осознанности, — твой ум.
Есть два способа обращаться с этой пылью. Обычный «религиозный» способ — чистить одежду, тереть и скоблить тело. Но эти методы помогают мало. Как бы ты ни тер одежду, одежда так грязна, что не подлежит восстановлению. Ты не можешь ее очистить; напротив, что бы ты ни сделал, это только сделает ее еще грязнее.
Это случилось:
Мулла Насреддин однажды пришел ко мне — а он пьяница. У него дрожат руки — когда он ест или пьет чай, все падает на его одежду, и вся его одежда заляпана чаем и едой, тем и другим. Я сказал Насреддину:
— Почему бы тебе не сходить в химчистку и не найти какое-то средство? Есть растворы, которые выводят эти пятна.
Он так и сделал. Через семь дней он вернулся; его одежда была в еще худшем состоянии, хуже прежнего. Я спросил:
— Что случилось? Ты сходил в химчистку? Он сказал:
— Я так и сделал. И этот химический раствор замечателен — он помогает. Все пятна от чая и еды выведены. Теперь мне нужен второй раствор, потому что первый раствор оставил свои собственные пятна.
