Сказка о силе - Кастанеда Карлос (книга жизни .TXT) 📗

Я спросил его, соответствуют ли восемь точек участкам человеческого существа или определенным органам.

— Соответствуют, — ответил он сухо и стер диаграмму. Он коснулся моей головы и сказал, что это центр разума и разговора. Конец моей грудины был центром ощущения. Район ниже пупка был волей. Сновидение было с правой стороны против ребер. Видение — с левой. Он сказал, что иногда у некоторых воинов и сновидение и видение были с правой стороны.

— А где остальные две точки? — спросил я. Он дал мне совершенно неудобоваримый ответ и расхохотался.

— Ты очень хитрый, — сказал он. — ты думаешь, что я сонный старый козел, не так ли?

Я объяснил ему, что мои вопросы создали свою собственную инерцию.

— Не пытайся спешить, — сказал он. — в соответствующее время ты будешь это знать, и тогда ты будешь сам по себе.

— Ты хочешь сказать, что я больше тебя не увижу, дон Хуан?

— Никогда, — сказал он. — Хенаро и я будем тогда тем, чем мы всегда были — пылью на дороге.

Я ощутил толчок у себя в животе. — О чем ты говоришь, дон Хуан?

— Я говорю о том, что все мы неизмеримые существа — светящиеся и безграничные. Ты, Хенаро и я связаны вместе целью, которая не является нашим решением.

— О какой цели ты говоришь? — Об учении пути воина. Ты не можешь уйти с него, но точно так же не можем и мы. До тех пор, пока наше достижение впереди, ты будешь находить меня или Хенаро. Но когда оно будет выполнено, ты полетишь свободно и никому неизвестно, куда сила твоей жизни понесет тебя.

— Что в этом делает дон Хенаро? — Пока что этот предмет не для тебя, — сказал он. — сего дня я должен углубить тот коготок, который вонзил в тебя Хенаро — тот факт, что мы есть светящиеся существа. Мы — восприниматели. Мы — осознание. Мы — не предметы, мы не имеем твердости, мы безграничны. Мир предметов и твердости — это только способ сделать легким наш проход по земле. Это только описание, которое мы создали, чтобы оно помогало нам. Мы, или вернее наш разум забывает, что описание это только описание и таким образом мы заключаем целостность нас самих в заколдованный круг, из которого мы редко вырываемся в течение нашей жизни.

В данный момент, например, ты занят тем, что вытаскиваешь себя из клещей разума. Для тебя является невероятным и немыслимым то, что Хенаро вдруг появляется на краю чапараля, и тем не менее ты не можешь отрицать то, что был свидетелем этого. Ты воспринял это событие как таковое.

Дон Хуан усмехнулся. Он тщательно нарисовал другую диаграмму на пепле и накрыл ее своей шляпой прежде, чем я успел ее скопировать.

— Мы — восприниматели, — продолжал он, — хотя тот мир, который мы воспринимаем является иллюзией. Он был создан описанием, которое рассказывалось нам с момента нашего рождения.

Мы — светящиеся существа — рождены с двумя кольцами силы. Но мы пользуемся только одним, чтобы создавать мир. Это кольцо, которое прицепляется очень скоро после рождения, есть разум и его компаньон — разговор. Они сотрудничают друг с другом и создают мир.

Поэтому, по существу, тот мир, который твой разум хочет поддерживать, является миром, созданным описанием и его догматическими и нерушимыми законами, которые разум выучивается принимать и защищать.

Секрет светящихся существ состоит в том, что у них есть другое кольцо силы, которым они никогда не пользуются — воля. Трюк мага это тот же самый трюк среднего человека. Оба имеют описание. Один — средний человек, поддерживает его своим разумом. Другой — маг — своей волей. Оба описания имеют свои законы, и эти законы объективны. Но преимуществом мага является то, что воля более захватывающа, чем разум. Предложение, которое я хочу сделать в данный момент состоит в том, чтобы с этого времени ты позволил себе воспринимать, поддерживать описание твоим разумом или твоей волей. Чувствую, что это единственный способ для тебя использовать свой повседневный мир как вызов и средство накопить достаточно личной силы, чтобы получить целостность самого себя.

Может быть в следующий раз, когда ты приедешь, у тебя будет ее достаточно. Во всяком случае, жди до тех пор, пока не почувствуешь, что внутренний голос говорит тебе делать так. Если ты приедешь в любом другом духе, то это будет тратой времени и опасностью для тебя.

Я заметил, что если я должен ждать такого внутреннего голоса, то я никогда не увижу его вновь.

— Ты бы удивился тому, насколько хорошо можно действовать, когда тебя припрут к стене — сказал он.

Он поднялся и поднял охапку дров. Несколько сухих палок он положил на глиняную печь. Пламя отбрасывало на землю желтоватые отблески. Затем он потушил лампу и сел на корточки перед своей шляпой, которая накрывала тот рисунок, что он сделал на пепле.

Он скомандовал мне сесть спокойно, выключить свой внутренний диалог и удерживать мои глаза на его шляпе. Несколько секунд я боролся с собой, а затем почувствовал ощущение парения или падения со скалы. Казалось, меня ничего не поддерживало, или я как бы не сидел вообще, или не имел тела.

Дон Хуан поднял свою шляпу. Под ней были спирали пепла. Я смотрел на них, не думая. Я видел, что спирали двигаются и ощущал их в своем животе. Пепел, казалось, собирался в груду, затем он взметнулся, развеялся и внезапно дон Хуан оказался сидящим передо мной.

Это зрелище мгновенно вернуло мой внутренний диалог. Я подумал, что должно быть заснул. Я начал прерывисто дышать и попытался открыть глаза, но мои глаза были открыты.

Я слышал, как дон Хуан говорит мне встать и подвигаться. Я вскочил и побежал на веранду. Дон Хуан и дон Хенаро побежали за мной. Дон Хуан принес свою лампу. Я не мог перевести дыхание. Я попытался успокоиться так, как я это делал раньше, выполняя бег на месте и обратясь лицом к западу. Я поднял руки и начал дышать. Дон Хуан подошел ко мне сбоку и сказал, что эти движения делаются только в сумерках. Дон Хенаро закричал, что для меня это сумерки, и они оба начали смеяться. Дон Хенаро побежал к кустам, а затем прыгнул обратно на веранду, как если бы он был привязан к огромной резиновой ленте, которая растянулась, а затем дернула его обратно. Он повторил это движение три-четыре раза, а затем подошел ко мне. Дон Хуан смотрел на меня пристально, хихикая как ребенок.