Трансценд (СИ) - Эра А. (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
-Чем могу быть...? - начав оборачиваться, спросил было Икар, чтобы быть перебитым на полуслове.
-Можешь. Если проявишь больше усердия. Последние полчаса ты ворон считал. Полагаю этому виной не мое неинтересное изложение материала?
-Нет, напротив, должен сказать, было не менее интересно, чем на занятиях 'Ментора'. Ловкача.
-Спасибо, но в твоем поведении я интереса не заметил. Ты уже не один месяц тут. Проявляй больше усердия и не сбивай свою концентрацию внимания с занятия - для тебя на твоем уровне это действительно важно. Сегодня была важная тема.
-Прости, Странник, я просто думал о своем, житейском.
-Житейское надо оставлять за порогом - хмыкнул Странник.
-Не всегда все так идеально соответствует нашим планам, как мы того хотим, - поднял бровь в усмешке Икар, включившись в игру.
-Однако без стремления к осуществлению желаемого, желаемое лишается своей наполненности, - смыслом, сокрытом за внешней бессвязностью в предложении, атаковал своего собеседника Странник.
-Не все то смысл, что сокрыто. Иной раз в цели заключены наши невыраженные комплексы. - парировал Икар.
-Психологическим комплексам нет места в глубинном сознании личности. Только стремление к благородству истинно определяет личность. - Очередной выпад Странника.
Подумав несколько секунд, Икар виновато пожал плечами и развел руки, мол, что еще я могу сюда добавить? Признание победы было молча встречено кивком головы наставника.
-Полагаю, именно этим я и займусь, - заключил Икар - обдумаю сказанное и услышанное по дороге.
Очередной кивок.
Икар не соврал. Он действительно обдумал диалог, которым закончилось сегодняшнее занятие. И смысл, погребенный под поверхностью слов, этот диалог оформивших.
И опять, стоило ему сконцентрироваться на той соблазнительной скрытости смысла под оберткой красочных слов, его внутреннему взору представлялась глубь из его снов, необъяснимая и необъятная. Вечная, как кажется. Шагая на автомате, бессознательно, смотря на мир своими темно-карими глазами, он полностью погрузился... Погрузился... Ведь если есть глубина - то это значит, что кто-то или что-то должен или должно погрузиться в нее, ведь так? И вот он снова достает картину безбрежной синевы пред своим взором из своей памяти. И вглядывается, стараясь разглядеть детали. Если это океан - то должны быть и волны. Но волн не было. Однако по всей поверхности ходили белые сполохи, прочерчивающие линии, по всей поверхности этой синевы. Только сейчас, всмотревшись, напрягая внимание, он вспомнил эту деталь, упущенную при первом знакомстве. Вот показалось какое-то мельтешение, устойчивая желтоватая светящаяся точка в этой 'глубине'. Он приблизил, увеличил ее, напряжением внимания, памяти, усилием воли. Картинки. Картинки, сменяющие друг друга в стремительном калейдоскопе, отливающие отсветом той синевы, на фоне которой они..возникли? Или были все это время, незамеченные его, Икара, ограниченным, вниманием?
Панорама мелькавших картин все увеличивалась. Погруженному в себя человеку начало казаться, что он может различить, силуэты, лица, какие-то предметы, появляющиеся, и тут же исчезающие постоянной круговертью образов-картинок, и символов. Да, теперь он различил и сложенные из белых сполохов символы, все еще ему непонятные, но, как он отчетливо понимал это, бывшие тут, перед его взором все это время, надежно спрятанные его невнимательностью, его узким кругозором, ограниченным маленьким углом обзора на всю картину в целом, неспособную проявиться, без усилия, раскрывающего восприятие с маленькой точки до всей загоризонтной безбрежности.
Некоторые символы менялись, некоторые оставались неизменными, и все они находились на своих местах неподвижно, слаживая своим массивом структуру, общее значение которой Икару пока было непонятно. Он же сконцентрировался на образах, вышедших на первый план, занявших собой всю синь, отсвечивающую сквозь это слайд-шоу на заднем плане. Молниеносность меняемых образов не помешала Икару каким-то образом воспринимать, и понимать информацию, представленную в этих слайдах. И он мог сказать одно: сейчас он был свидетелем проносящихся событий чьей-то жизни, событий изложенных в этих образах, словно каскаде фотоснимков альбома, и представленных с видом от первого лица человека, жившего эту жизнь. Интерьеры местностей, люди, и прочие объекты, на сменяющемся потоке образов-снимков предавались минимальному изменению. Икар наблюдал жизнь. Изредка, его восприятие озарялось вспышкой, и слайды показывали уже другие интерьеры, места и людей. Другая жизнь? Или же картинка перечеркивалась черной полосой, закрывающей весь обзор, и начиналось светопреставление из непонятных образов, резко обрывавшихся очередной черной полосой, или же вспышкой света. Икар 'приблизился' к меняющимся образам, тщась рассмотреть подробнее происходящее во время вспышки. И вот огненный сполох появившийся на, как ему показалось резко и значительно замедлившемся слайд-шоу привлек его внимание. Он появился и не исчезал, а образы менялись, менялись, менялись... Он 'приблизился' еще. И вот он уже не наблюдатель в бесплатном кинотеатре. Картина заняла все его естество, и...
И он стоял обдуваемый ветром, сжимая в ладонях вытянутых рук рукоятки мечей, длинных, прямых гибких тренировочных мечей для занятий тай-цзи. Повел руками вверх, поворот корпуса, медленный и плавный, отставить левую ногу назад, как он помнил... Помнил откуда? Он не задавал этого вопроса, принимая происходящее как данность. Оно и было ею - данностью. Данной ему здесь и сейчас. Чем он и наслаждался - подтянуть правую ногу к левой, подсесть, руки идут вниз и...
И оглушительный грохот слева. И сдавленный вскрик. Быстро, но без резкости, повернув корпус он увидел разбитую машину, метрах в тридцати от себя. Инерция везла ее, уже успев перевернуть и раскромсав, видимо от столкновения со столбом стоявшим неподалеку. Странное зрелище, но вполне понятое. Понятное и воспринимаемое холодно и без эмоций, даже несмотря на то, что на пути машины стояла пойманная в оцепенение страха женщина, сжимавшая ребенка. Какой бы гибельной не была инерция, законы физики на этот раз были милостивы, груда всклокоченного металла остановилась в пяти шагах от женщины, очевидно, матери с ребенком. Пять шагов, пять больших шагов взрослого мужчины, коим и был Икар. А женщина с ребенком находились на расстоянии в десять шагов от него. Он знал что это будут именно десять его шагов, ведь он уже, размашисто пружиня, делал третий, несясь к ним. Сжав в руках рукоятки мечей, он несся к ним, чтобы привести их в чувство, сказав убегать как можно быстрее и как можно дальше. А там уж и помочь, по возможности пленнику покореженной груды мертвого металла... Но отчетливое цирканье, сопровождающееся вспышкой всполоха огня на корпусе перевернутого автомобиля уже обильно истекшего бензином и маслом, словно вскрытая туша животного - кровью, безжалостно отрезали все помыслы о спасении заложника машины. Огненный всполох стал огненным цветком, тот стал вспышкой, огненный цветок начал стремительно поглощать машину, разворачивая внутренности автомобиля, и колебля воздух вокруг неистово-ярым жаром пламени. Цветок, сотканный из увеличивающихся лепестков огня, сложенных в смертельный ярко-желтый бутон начал распускаться.
Пятый шаг. Женщина, как вкопанная стоит на месте, глядя на это зрелище, могущее стоить целой жизни ее и ее ребенка. Огонь уже поглотил машину, не оставив контура, рябь воздуха стремительно метнулась в все стороны, ударной волной неумолимо ища своих жертв. И, радостно взвизгнул лопающийся пластик, от сладостного предвкушения жертв в лице замершей парочки, неотрывно смотрящей на несущийся на них рок судьбы...
Шаг восьмой. Ударная волна почти настигла своих жертв, пламенная волна обидчиво всхаркнув сполохом синего, метнулась следом, страстно стремясь сокрушить, поглотить, сжечь...
Десять шагов. И рывок рукой за плечо оцепеневшей матери, прижавшей ребенка к груди. Оттолкнуть, провернуться, упереться ногами в землю, и, раскрыв руки преградить путь волне смерти к своей цели.
