Психология Эзотерического - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Глава 7
Трансценденция семи тел
Вы сказали, что у нас есть семь тел: эфирное, ментальное и так далее. Иногда трудно совместить индийские слова с терминами западной психологии. Поскольку у нас на Западе теории этого нет, как же нам перевести все эти различные тела на наш язык? Духовное -- это понятно, но эфирное? Астральное?
Слова перевести можно, но только обратившись к тем источникам, в которых вы и не искали. Что касается поисков за пределами поверхностного сознания, Юнг гораздо лучше Фрейда, но и он был только начинающим. Больше вы можете узнать об этом из антропософии Рудольфа Штейнера или теософских сочинений "Тайная доктрина", "Изис без покровов" госпожи Елены Блаватской, работ Анни Безант15, Лидбитера, полковника Алькотта. Некоторое представление можно получить из доктрин розенкрейцеров16. На Западе существует также великая традиция магии и алхимии Гермеса17, а также тайные писания эссенов18, гермесского братства, инициировавшего Христа. Из недавних Гурджиев и Успенский19 тоже могут быть полезны. Так что кое-что можно по кусочкам собрать и сложить вместе.
Все сказанное выше я излагал вашей терминологией. Мною использовано только одно слово не из западной терминологии: нирваническое. Все остальные шесть терминов -- физическое, эфирное, астральное, ментальное, духовное и космическое -- не индийского происхождения. Они принадлежат и Западу тоже.
На Западе никогда не упоминали о седьмом теле, и не потому, что там не было людей, которые знали бы о нем, а потому, что седьмое тело не поддается никакой передаче.
Если для вас эти термины трудны, называйте их просто "первое", "второе", "третье" и т. д. Описывайте их без терминов. Самого описания будет достаточно; терминология не существенна.
К этим семи телам можно подойти с разных сторон. Что касается сновидений, можно использовать термины Фрейда, Юнга и Адлера20. То, что они понимали как сознание, является первым телом. Подсознание -- это второе, не совсем, но достаточно близко. То, что они называли коллективным бессознательным, является третьим телом -- опять не совсем тем, но чем-то приблизительным.
А если нет общих терминов в употреблении, можно создать новые. Это даже лучше, потому что новые термины не имеют старых, побочных оттенков значения. Когда употребляется новый термин, он становится более значимым, так как не несет предыдущих ассоциаций, и глубже усваивается. Поэтому создавайте новые слова.
Эфирное -- то, что связано с небом и пространством. Астральное означает мельчайшее -- сукшма, последнее -- атом, за пределами которого исчезает материя. Ментальное не представляет трудности, так же как и духовное. Космическое тоже не представляет трудности.
Затем мы подходим к седьмому, нирваническому. "Нирванический" означает "полное прекращение, абсолютная пустота". Не существует даже семени; все исчезло. Лингвистически это значит "угасание пламени". Пламя потухло, свет погас. Тогда не спрашивают, куда он исчез. Он просто перестал быть.
Нирвана означает пламя, которое потухло. Теперь его нет нигде либо оно повсюду. У него нет определенного места существования, нет определенного времени или момента существования. Теперь оно -- само пространство, само время. Оно есть бытие или небытие; это безразлично. Поскольку оно повсюду, можно воспользоваться и тем, и другим словом. Если оно где-то, оно не может быть повсюду, а если оно повсюду, оно не может быть где-то, поэтому "нигде" и "повсюду" означают одно и то же. И для седьмого тела приходится пользоваться словом "нирваническое", потому что более подходящего слова нет.
Слова сами по себе значения не имеют. Лишь пережитое имеет смысл. Только если вы испытали что-либо из перечисленных семи тел, для вас это обретет смысл. Чтобы помочь вам, существуют различные методы использования на каждом плане.
Начинайте с физического. И тогда вам откроется каждый следующий шаг. Как только вы начнете работать над первым телом, вы получите представление о втором. Поэтому начинайте с физического. Ощущайте, осознавайте его от момента к моменту. И не только внешне. Можно ощущать свое тело и изнутри. Я ощущаю свою руку такой, какой я вижу ее снаружи, но есть также и внутреннее ощущение ее. Когда я закрываю глаза и не вижу руки, остается внутреннее ощущение того, что там что-то есть. Осознавайте свое тело не таким, каким вы его видите снаружи. Это не приведет вас внутрь. Внутреннее чувство совершенно иное.
Ощутив тело изнутри, вы впервые узнаете, что это такое -- быть внутри тела. Когда вы видите его только снаружи, вы не можете узнать его секретов. Вы знаете только внешние его очертания, каким оно представляется другим. Если я вижу свое тело извне, я знаю его таким, каким его видят другие, но не знаю его таким, каково оно для меня. Вы видите мою руку, и я вижу ее. Это нечто объективное. И вы, и я знаем ее одинаково. Но таким образом рука не будет познана внутренне. Она стала общественной собственностью. Вы можете знать ее так же, как и я.
Только когда я увижу ее изнутри, она становится моей, и этим нельзя поделиться. Вам недоступно знать, как я ощущаю свою руку изнутри. Только я знаю это. То тело, которое знаем мы, не наше тело. Оно объективно известно всем, врач может исследовать его лабораторными методами. Это не то тело, которое есть. Только личное знание может вести вас внутрь; общедоступное этого не может. Вот почему ни физиология, ни психология, занимающиеся наблюдениями извне, не привели к знанию наших внутренних тел. Известно только физическое тело.
Из-за этого возникло столько дилемм! Человек чувствует себя изнутри прекрасным, но мы можем заставить его поверить в то, что он уродлив. Если мы считаем так всем миром, то ему тоже придется согласиться с этим.
Но никто не ощущает себя гадким изнутри. Внутреннее ощущение -- это всегда чувство красоты.
А внешнее ощущение не является даже чувством. Это просто мода, критерий, навязанный извне. Человек, прекрасный в одном обществе, в другом может быть уродливым; красивый в один момент истории будет не таким в другой. Но сокровенное чувство -- всегда ощущение красоты; и если бы не было внешних критериев, то не было бы уродства. У нас есть фиксированный образ красоты. Отсюда и деление на красивое и безобразное. Если бы мы все ослепли, то не было бы уродов. Все были бы красивыми.
