Оглянись – пришельцы рядом! - - (лучшие книги .txt) 📗

– Ричард Блейд, командир данной экспедиции и экипажа, – представился он сам. – Дуглас, вы, насколько мне известно, доктор физики?

– Так точно, сэр. Калифорнийский университет, сэр.

– Хорошо. А вы, Нибел?

– Тоже доктор, масса. Электроника и связь, масса. Моя кончать Массачузетский Технологический.

– Трудно поверить… Ну, ладно, официальная часть закончена. – Блейд оттолкнулся от контейнера, перелетел к стоявшему справа креслу второго пилота и протянул руку Керку Дугласу: – Дик.

– Керк, – светловолосый стиснул его пальцы и улыбнулся.

– Так. Теперь познакомимся с тобой, – Блейд обменялся рукопожатием с Нибелом. – Дик.

– Гарри, хозяин. Спасибо за честь, хозяин. Бедный негр будет помнить это до самой… О-о! Что ты делаешь! О-о!

Не выпуская руки второго пилота, Блейд сжимал ее все сильнее и сильнее. Белые в подобных случаях зеленеют; Нибел посерел. На лбу его выступил пот, губы задрожали, красивое точеное лицо исказила гримаса боли.

– Э-э… Дик… сэр… пожалуй, хватит…

– Ты все понял, Гарри?

– Да, сэр.

– Когда я обращаюсь по имени, как ты должен ответить?

– Да, Дик.

– Отлично! Ты понятливый парень. Теперь я вижу, что тебе не зря вручили докторский диплом.

Блейд разжал пальцы. Нибел, криво ухмыляясь, начал растирать кисть.

– Как говорила крошка Лин, моя вторая жена, когда мужчина не может взять умом, он берет силой… Но если бы ты сломал мне руку, Дик, кто доставил бы тебя на Луну и обратно?

– Первый пилот, я полагаю.

– Керк управляет кораблем в космосе, а я – мастер мягкой посадки.

– Хорошо, мастер. Я вспомню об этом, когда соберусь свернуть тебе шею… если ты снова начнешь корчить бедного дядюшку Тома.

Дуглас с наслаждением наблюдал за ними, паря над своим креслом и придерживаясь за спинку; его тонкие губы растянулись в улыбке.

– Хочешь, я открою тебе один секрет, командир? – Он заговорщицки подмигнул Блейду. – Наш Гарри – сын преуспевающего черного бизнесмена не то из Ларчмонта, не то из Мамаронека, и был в Гарлеме раз пять за всю свою жизнь. Наверное, высматривал там хорошеньких шоколадных девочек, когда ему надоедали белые подружки.

Блейд кивнул, припомнив, что в Ларчмонте и Мамаронеке, северных пригородах Большого Нью-Йорка, могли селиться лишь люди весьма состоятельные. Видно, папаша Нибел был настоящим золотым мешком.

– Так, парни, – сказал он, – прошу вас запомнить следующее: на этом корабле командую я. Ваше дело нажимать кнопки, крутить рукояти и постараться не угробить нас всех при посадке. Остальное – мое дело. Ясно?

Согласное молчание было ему ответом. Поддержав таким образом свой авторитет, странник оглядел кабину. Она была невелика, три на два метра, и напоминала внутренность удлиненной консервной банки. В передней части располагалась панель управления с гигантским количеством циферблатов, рукоятей, маховиков и клавиш; приборы также громоздились на стенах над пультом, плавно переходящих в потолок. Вся эта машинерия и два пилотских кресла занимали ровно половину отсека; в оставшейся части тоже были какие-то приспособления и устройства, с экранами и без оных, но здесь, по крайней мере, можно было вытянуться в полный рост. В кабине имелись два небольших иллюминатора, казавшихся сейчас парой круглых картин в металлических рамах: по их абсолютно черному фону были разбросаны яркие точечки звезд. У задней переборки лежали два контейнера; верхний, из которого выбрался Блейд, зиял пустотой.

Он принюхался, постепенно начиная соображать, почему Стоун назвал «Аполлон» ракетой для мужчин. Безусловно, Ее Величество королева не сумела бы выдержать перелет в этом курятнике, даже ради знакомства с великой межзвездной цивилизацией! Тут царили мужские запахи – пота, металла, пластика. Едва заметно пованивало мочой.

Сообразив это, Блейд почувствовал некий позыв. В конце концов, он проспал сутки, и теперь ему требовалось выполнить все, что положено: умыться, поесть, привести себя в порядок и так далее. Откровенно говоря, «так далее» беспокоило его больше всего.

– Подполковник Нибел, – командирским голосом распорядился он, – пока первый пилот занят, ознакомьте меня с правилами поведения в отсеке. Учтите, я не астронавт.

– Есть, сэр! Слушаюсь, сэр! – Лицо Гарри приняло самое серьезное выражение. – Самое главное, сэр, не делайте резких движений, чтобы не повредить оборудование. Второе: во время маневров занимайте место в своем контейнере и пристегивайтесь понадежнее, там есть ремни. – Он продемонстрировал их. – Третье: в случае попадания метеорита…

– Меня не интересует попадание метеорита, – прервал его Блейд. – И я обещаю, подполковник Нибел, задушить вас медленно, неторопливо, не делая резких движений.

– Понял, сэр! Прошу простить, сэр!

Нибел ловко порхнул к стене, покопался там, разворачивая какое-то приспособление, напоминавшее казенную часть стадвадцатимиллиметровой гаубицы, и бодро доложил:

– Вакуумный унитаз, сэр! Приведен в боевую готовность! Прошу вас!

Пока Блейд, спустив комбинезон, седлал непривычное устройство и приноравливался к нему, Гарри трещал без умолку:

– Вы, безусловно, правы, сэр, я не с того начал. Ведь клозет, по сути дела, самая важная вещь на корабле, центр местной Вселенной, можно сказать. Что такое, в конце концов, наша ракета? Как говорила моя пятая жена, унитаз с мотором, и все! А уж малышка Джейн понимала толк в таких вещах! Она была физиологом и…

– Была? – Блейд осторожно слез с насеста и подтянул комбинезон; унитаз за его спиной глухо рявкнул – вероятно, реализуя свои вакуумные функции. – Что же с ней случилось, с нашей малышкой Джейн?

– Ничего. Она по-прежнему служит в НАСА. Прошедшее время, сэр, в данном случае означает, что крошка выпорхнула из моей постели. Боюсь, навсегда… – Гарри грустно потупился.

Оправившись, Блейд пришел в хорошее расположение духа. Второй пилот помог ему умыться – соответствующее устройство оказалось еще сложнее вакуумного унитаза. Затем они поели, потягивая из туб саморазогревающийся фуд-квик, и он велел Дугласу доложить обстановку. Согласно рапорту первого пилота, старт и отстрел двух ступеней были произведены без сучка, без задоринки, все бортовые системы функционировали нормально, корабль прошел около восьмидесяти тысяч миль и до выхода на луноцентрическую орбиту оставалось шестьдесят три часа. Дуглас также радировал в центр управления полетом, державшим их суденышко в радарном луче, что «двухсотфунтовый телескоп никаких повреждений при взлете не получил». Эта кодовая фраза предназначалась для генерала Стоуна.

Ознакомившись с обстановкой, Блейд провел беседу с экипажем. Выяснилось, что дежурство у пульта было чистой проформой – до маневра выхода на лунную орбиту их корабль вели земные станции слежения, и делать пилотам было абсолютно нечего. Этот полет не преследовал никаких военных или научных целей; у Дугласа и Нибела имелась лишь одна задача: доставить своего командира в некую точку на поверхности Луны в сотне миль к западу от Океана Бурь.

Оба пилота оказались ветеранами. Дуглас поднимался в космос в седьмой раз, для весельчака Гарри Нибела эта экспедиция была шестой. Он многословно жаловался, что каждый полет разбивает его семейную жизнь: по возвращении очередная жена давала ему отставку, опасаясь то ли последствий космического облучения, то ли чрезмерной славы своего супруга, то ли его любвеобильности. Нибел страдал, ожидая, что также поступит и крошка Карин, его нынешняя жена, шестая по счету, и все порывался поведать командиру историю своих несчастий.

Блейд велел ему заткнуться, лег в свой контейнер и заснул.

Его трясли за плечо.

– Командир! Проснись!

Блейд открыл глаза; в двух футах от него плавало лицо Дугласа, и было оно весьма мрачным.

– Обстановка?

– Полетное время – двадцать два часа пятнадцать минут; расстояние – девяносто шесть тысяч триста пятьдесят одна миля, – доложил первый пилот. Немного помолчав, он добавил: – За бортом наблюдается любопытное зрелище.