Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке - Подводный Авессалом (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

На побежденного дракона накладывается дань — он должен восхищаться победителем, отдавая ему часть своей энергии.

Далее следуют взаимные обманы желтых, занудство серых, бег наперегонки торопыжек, улюлюканье змеев, и, наконец, снюхивание свиней — это чаще всего центральный, наиболее существенный момент знакомства. Ибо если у свиней эгоизма не идет совместная медитация, личное знакомство, с социальной точки зрения, бесперспективно (или имеет сугубо деловое значение, относясь тем самым к ведомству дракона; сюда же относятся знакомства со знаменитостями и власть имущими).

Перспективные отношения между членами семерок, особенно агрессивные, общественное подсознание в основном отрицает, считая неприличным. Мой дракон может перехватить кусок у моей же свиньи, но не у чужой; мой черный может существенно сократить моего торопыжку — но не другого, что было бы просто бестактно! Известный тезис "Живи и давай жить другим" есть не что иное как призыв к гармоничному сосуществованию тонких семерок… к сожалению для общества, законы его жизни высоко духовны, как бы оно ни старалось закрывать на это глаза, выдавая Королевскую Семерку, Гистурга, Фокерму и Урпарпа за владык кармы.

Вообще следует заметить, что чем больше социум, тем отчетливее проявляется власть над ним Королевской Семерки и тем меньше могут ей противостоять — непосредственно — лучшие его члены. Первым знаменитым проектом Короля Торопыги была Вавилонская башня; двадцатый век, вероятно, прославится идеями поворота сибирских рек и атомными электрическими станциями. Капиталистическая идея свободной инициативы, развития и возрастающего процветания, отчетливо атеистическая по своему духу, тоже принадлежит Королю Торопыге и, в последней своей части, Большой Свинье — результатом их совместной деятельности является не только реальная угроза тотальной экологической катастрофы, но и возрастание фигуры Желтого Короля, выражающейся не только в росте наркомании, но и профанации религии и перекрытия собственно духовных каналов общества.

Социалистическая идея это во многом порождение Серого Короля (тотальное равенство), который как бы противопоставляется Черному Королю (эксплуатации и неравенству). Опыт развития человечества учит, однако, что Серый и Черный Король никогда не выступают друг против друга (это вообще не типично для воинства Гагтунгра, которое предпочитает стравливать друг с другом людей или программы подсознания, и если воевать, то на их материале), зато в случае необходимости всегда приходят друг другу на помощь.

Святая инквизиция находилась под покровительством Большого Змея; последний вообще пристально следит за развитием христианства с самого его начала — недаром в нем постоянно актуальны проблемы ереси и раскола. Большой Дракон торжествовал во времена Ренессанса и Просвещения: "Небо не слишком высоко" и "Человек — венец природы" — его лозунги. Вообще регулярно возникающая в человечестве идея создания некоторой внешней формы: системы, структуры, (например, церковь, определенное государственное устройство, Лига Наций), организовавшись в которую люди радостно и без особых проблем пойдут вперед, всегда в значительной мере является порождением Большого Дракона.

Возвращаясь к теме социальной этики, следует разделить ее на три части.

Первая, наиболее разработанная социумом, состоит из набора ограничений, детерминирующих поведение тонких семерок людей в различных ситуациях. Сюда относятся и формальные ритуалы, и правила приличия, и подавляющая часть неписаных законов любого общества; и человек, тщательно соблюдающий эти, обычно довольно простые, если перевести их на язык тонких фигур, этические правила (например: крупный черный должен быть уменьшен до размеров самого большого черного из присутствующих в обществе; или: дракон, победивший в поединке другого дракона, должен отдать последнему часть своей энергетики, чтобы тот окончательно не завял; перекормленную свинью не выставляют напоказ и т. п.), скорее всего будет считаться образцом джентльменских манер и безукоризненного поведения.

Вторая часть социальной этики относится к соблюдению человеком конкретных требований своего ведущего эгрегора, которые в отношении тонкой семерки сводятся к тому, чтобы последняя не особенно ему мешала, т. е. была ограничена в размерах, и это простое требование порой противоречит социальному, которое, например, предписывает, чтобы у знаменитостей и власть имущих были внушительный дракон, черный и хорошо откормленная свинья, а у сильно влюбленного — крупные черный и желтый и открывшая пасть наизготовку свинья.

Третья часть социальной этики, самая, может быть, трудная, это требование к поведению человека в интимных социальных ситуациях, когда к нему, помимо ведущего его эгрегора, подключаются эгрегоры (а не только семерки) других людей. Здесь возникают своеобразные энергетические обмены, требующие большой точности поведения, которое, по идее, должно сильно варьироваться в зависимости от конкретной ситуации. Эти вопросы очень сложны и в какой-то мере раскрываются в следующих главах, особенно в гл.7 и 11.

Глава 4

Жизненная позиция, или Семейное проклятие

Вообще проклятие, в переводе на язык кармы, означает сильно затянутый и перепутанный кармический узел, который обычно не удается развязать одному человеку за одно воплощение, и который передается по воплощениям и поколениям (автор надеется, что читатель не противопоставляет друг другу кармическую и генетическую наследственности; они, конечно, взаимосвязаны и составляют вместе единое целое; мистики утверждают, что высокие души сами выбирают себе не только эпоху воплощения, но и конкретное время и место рождения, а также пару родителей).

Семья является средством прямого подключения человека к своей стране и этносу; поэтому семейный эгрегор всегда имеет прямую инвольтацию от этнического и потому, в частности, получает от него прямую проекцию этнического проклятия. Это очевидно в эпохи войн и вообще социальных катаклизмов, но справедливо и в относительно мирные времена. Таким образом, выполнение или невыполнение этносом своей кармической задачи, облегчение или утяжеление его глобальной кармы сказывается на судьбе его семей непосредственно, хотя конкретная символика этой связи не всегда сразу очевидна.

Вообще говоря, каждый эгрегор в момент своего создания получает определенную кармическую задачу; если она трудна, тяжела и запутанна, ее называют проклятием, но в данном тексте это слово не имеет отрицательной эмоциональной нагрузки, автор вкладывает в него магически-кармический смысл.

Таким образом, у каждой семьи есть своя кармическая задача, которая в наиболее тяжелых случаях традиционно называется семейным проклятием; чаще всего оно в том или ином виде передается из поколения в поколение, повторяя похожие сюжеты — от наследственных болезней до характерных изломов биографии и способов смерти.

Семейное проклятие формируется из трех основных источников: соединяются два наследственных семейных проклятия супругов и персональная трансляция данной семье этнического проклятия (если супруги относятся к различным этносам, то получается четыре источника). Эти влияния, синтезируясь вместе, создают основную для семьи фигуру семейного дьявола, который и становится черным учителем семьи и (тонким) источником главных ее проблем; последние, таким образом, вовсе не сводятся к межличностным отношениям и индивидуальному росту членов семьи.

Автор не хотел бы выглядеть черным пессимистом, и для равновесия, вероятно, следовало бы упомянуть о семейном благословении, счастье и т. д.

Однако трагические листы этого трактата повествуют преимущественно о темных сторонах жизни тонкого и плотного миров, и способах взаимодействия со злом в его разнообразных формах, а проведение окончательного баланса сил тьмы и света в общей картине мира автор доверяет своему читателю.