Новая алмазная сутра - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Меня испортила Пуна, где у меня была безукоризненная комната для стирки, такая тихая и отделенная от сутолоки и суматохи Ашрама.
На самом деле никому даже не разрешалось входить в мою комнату для стирки.
Должно быть, я чувствовала себя примадонной, потому что теперь я была в ужасе, когда обнаружила, что моя комната для стирки находится в подвале.
Хотя часть была очищена, подвал есть подвал, он был полон мусора и паутины.
Периодически, трубы, которые проходили в подвале, лопались и извергали душ из пара или газа.
У меня начался катарсис, когда я обнаружила, что нет даже ведра, но я была своевременно позабавлена чудесами современного мира, когда в тот же день прибыло не только ведро, но и стиральная машина.
Я установила свою стиральную линию в башне замка.
Проходя по лестнице, где гулял ветер, я много раз вспоминала, как я поднималась на башню собора Нотр Дам в Париже (нет, не как горбун).
В определенные моменты, поднимаясь и спускаясь по таким лестницам (в Лондоне тоже было несколько станций метро, в которых был тот же самый эффект), голос в моей голове говорил: "Эта лестница в бесконечность; она никогда не кончится".
И всегда, на мгновение, я верила в это и видела свою жизнь растянувшейся передо мной, вечно на этих ступенях.
Но потом, последний поворот, по узкой лестнице, ветер вокруг и я натыкаюсь на тяжелую деревянную дверь и стою на вершине башни.
Подо мной море зеленых полей и домов, а потом огромный раскинувшийся туман и в тумане плавает другая планета, называемая Город Нью-Йорк.
Я вижу это так ясно, и небо розовато-оранжевое тлеет за ним.
Ошо исследовал и экспериментировал со своей новой американской жизнью с детским энтузиазмом.
Он много лет ел одну и ту же еду - рис, дал (горох) и три сорта овощей.
За его диетой всегда тщательно следили, для того, чтобы диабет, от которого он страдал, был под контролем.
Деварадж сидел на кухне и взвешивал каждый грамм пищи, чтобы подсчитать калории.
Мне было трудно понять хрупкое здоровье Ошо.
Я вспоминаю, что когда я в Лондоне сидела в белом туннеле, в медитационном центре, я первый раз увидела фотографию руки Ошо.
Я заметила тогда, что он не может быть просветленным, потому что у него такая короткая линия жизни.
Это должно быть христианская обусловленность заставляла меня думать, что просветление означает, что человек становится бессмертным.
Так что для нас было большой новостью, что Ошо экспериментирует с новой едой - американским геркулесом, омлетами и однажды даже спагетти, которые он вернул нетронутыми, сказав, что они напоминают индийских червей.
Он немного смотрел телевизор и совершил несколько путешествий в Нью-Йорк.
Ошо исследовал весь замок и оказывался в самых неожиданных местах, улыбаясь, когда мы застывали в шоке, никогда не видя, чтобы он куда-то шел, кроме как сесть в свое кресло в Будда холле.
Он зашел в мою прачечную в подвале.
Когда я повернулась и увидела его стоящим в дверях, я была так удивлена, что поставила горячий утюг прямо себе на руку.
Итальянская Анаша, которой не повезло оказаться в правильном месте в правильное время, чтобы увидеть Ошо во время его прогулок по замку, написала ему письмо, спрашивая, не избегает ли он ее?
Когда он навестил ее, во время уборки, он любяще обнял ее за талию.
Ошо был всегда так далеко от нас, всегда Будда, который говорил с нами с подиума или помогал нам двигаться в незнакомые реальности во время энергетических даршанов, что это было экстраординарным для нас.
Он продолжал везде появляться неожиданно, и я обнаружила, что я стала более осознанной в течение дня, я вспоминала дзенские истории о мастерах, которые неожиданно появлялись с палкой и ударяли ученика - разве что у Ошо не было палки, а просто любящая улыбка.
Но я никогда не могла удивить его и я спросила его однажды, был он когда-нибудь удивлен?
Ошо ответил:
"Нет того, кто мог бы удивиться.
Я отсутствую, также, как если бы я был мертвым, только с одной разницей... сейчас мое отсутствие имеет тело, а потом мое отсутствие не будет иметь тело".
Я была в состоянии удивления или скорее в состоянии постоянного шока по поводу перемены обстановки.
Я скучала по коммуне, несмотря на то, что я имела счастье быть вместе с Ошо.
Америка всегда казалась мне нерожденной; я всегда чувствовала ее несформированной, как зародыш, у которого еще нет души, в то время как Индия ощущалась древней и пропитанной магией.
Мой опыт с телевизором показывал, что это одновременно опасно и опасно привязанностью, как наркотик.
Первые несколько дней, когда я смотрела телевизор, я просыпалась каждую ночь крича от кошмаров.
Однажды я разбудила всех в замке, и когда я открыла глаза, Нирупа легко поглаживала меня по голове, приговаривая: "Все в порядке, все в порядке".
Я прекратила смотреть телевизор, и я не удивляюсь, что умы людей настолько забиты чепухой и насилием из-за телевизора.
Я сидела одна в башне с закрытыми глазами, но медитация не была такой глубокой для меня.
Воздух вокруг больше способствовал тому, чтобы влюбиться.
Почти каждый в замке влюбился.
У Вивек и у меня была любовная связь с одним и тем же человеком, но не было ссор, не было ревности.
На самом деле мы смеялись по этому поводу.
Я знаю, что "обычно" это считается странным, даже есть подозрение, что человек на самом деле не любит, если нет ревности.
Но я училась тому, что верно противоположное.
Там, где есть ревность, нет любви.
Именно здесь, Анандо, которую я впервые встретила в медитационном центре в Лондоне, и Деварадж, доктор Ошо, встретились, и началась любовь, которая длилась много лет.
В последние шесть лет я носила бесформенные оранжевые робы, так же как и все другие.
Теперь было время приспосабливаться к новому окружению.
Наша одежда по-прежнему была цвета восходящего солнца и мы носили наши малы, но теперь мы носили "американскую одежду".
В моем случае это была панковская одежда, на которой были молнии на коленях, плечах и многих других частях моей анатомии, молнии, которые могли быть расстегнуты.
