Оглянись – пришельцы рядом! - - (лучшие книги .txt) 📗

Но сколько это может продолжаться? Сколько еще будут длиться тяготы беременности, мучительные роды, риск получить диабет, инфаркт или инсульт, вероятность произвести на свет несчастное существо – больного ребенка? Полагаю, что с этим разберутся в ближайшие сто-двести лет. Уже сейчас мы знаем, что такое приятное занятие, как секс, может быть отделено от процедуры деторождения. Вместе с возможностью пересадки оплодотворенной яйцеклетки в другой женский организм появились суррогатные матери, и нет сомнений, что их заменят в будущем техническим устройством. Что бы ни говорили сами женщины о неописуемых чувствах сродства с дитем, когда оно поворачивается в животе, они не устоят перед инкубатором, где их ребенок с гарантией вырастет здоровым, избавив мать от мук. На мой взгляд, «технологизация» деторождения – или, если угодно, «дети из пробирки» – станет неизбежным фактом, а через тысячи лет – нормальной практикой, узаконенной обычаями и временем. Теперь, в разрезе этой темы, представьте, как будут относиться к нам потомки? Что они скажут о нашем обществе, где женщин подвергают запланированным мукам – фактически узаконенной пытке?..

Теперь зададимся другим вопросом: если проблема с деторождением будет урегулирована, то в чем тогда предназначение женщин? Нужны ли они вообще – ведь следующий шаг ведет к полностью искусственному воспроизводству потомства, основанному на банках яйцеклеток и спермы [14]. Будучи оптимистом, я полагаю, что истинное предназначение женщин еще не раскрыто, и по этому поводу мы можем строить лишь гипотезы. Моя гипотеза такова. Я полагаю, что мужчины – движущая сила цивилизации, тот фактор, что наращивает ее интеллектуальную и техническую мощь, а женщины – некий орган обратной связи, предохраняющий цивилизацию от крушения, от опасностей, к которым могут привести деяния мужчин. Функция женщин – взвесить, оценить и все расставить по своим местам, сохранив полезное и отбросив ненужное; иначе говоря, я имею в виду функцию глобального контроля. Но, дорогой читатель, не только в этом предназначение женщин: они, их любовь и чувства, которые они вызывают у мужчин, – украшение жизни. Возможна ли жизнь без понятия о красоте? Сильно сомневаюсь… Может быть, красота станет единственной ниточкой, связывающей нас с потомками.

Что касается стариков, то эта проблема наиболее проста: со временем они, как отдельная раса, исчезнут. Старость – это болезнь; и когда ее научатся эффективно лечить, когда срок человеческой жизни продлится хотя бы до двухсот-трехсот лет, старики исчезнут. Сохранится ли в памяти грядущих поколений это странное состояние? Как они будут к нему относиться? Думаю, примерно так же, как мы – к спиду, сифилису или чуме, опустошившей Европу в средние века. Мы говорим: отвратительные недуги! И они, глядя на портреты с морщинистыми лицами, на фильмы и фотографии нашей эпохи, скажут то же самое.

Несговорчивые фанатики

Выше мы говорили о пришельцах, принадлежащих к человеческому роду, но не похожих на вас и на меня (разумеется, если вы, подобно мне, мужчина в расцвете сил). Но наши предыдущие рассуждения касались в большей степени физиологических моментов, определяющих разницу между четырьмя земными расами. В этом и следующих разделах мы обратимся к психологии и поговорим о личностях, которые, при внешнем сходстве с нами, тоже относятся к категории пришельцев. Я сразу исключаю полных идиотов и дебилов, хотя они, конечно, тоже чужаки в нашем обществе, но такие, которым можно лишь посочувствовать. Мы рассмотрим вполне вменяемых субъектов: фанатиков, гениев и извращенцев.

Начнем с фанатиков и понятия фанатизма. Бесспорно, фанатизм присущ нормальным людям: всякий талантливый человек, ученый, художник или другая личность, увлеченная своим занятием, отчасти фанатик. Колумб, Ньютон, Ломоносов, Эйнштейн, Пикассо, Рерих, Бетховен, Пушкин, Сервантес и прочие достойные персоны были немного фанатиками – во всяком случае, в том, что касалось дела их жизни. Существует и гораздо более многочисленная популяция, не имеющая особых талантов и образующая сообщества фанатов, приверженцев спортивных команд, эстрадных певцов и даже литературных героев вроде Конана Варвара, эльфов млм хоббитов. Но это безобидный фанатизм, свойственный человеческой природе и подвигающий нас творить или хотя бы вопить во всю глотку «Зенит – чемпион!» Он так же отличен от истинного фанатизма, как легкое слабительное от яда кураре или смертоносного фосгена.

Признак настоящего фанатизма – полная, стопроцентная убежденность в непогрешимости собственных мнений и особый гипнотический дар, позволяющий навязывать свои идеи массам. Люди этого сорта испытывают необоримую тягу к власти и занимаются политикой, рассматривая ее как средство удовлетворения честолюбия. Гитлер, Сталин, Мухаммед, Кальвин, Нерон, Мао Цзедун, Лойола, Юстиниан, Кромвель, Пол Пот – вот типичные крупномасштабные фанатики, добившиеся практически неограниченной власти и свершившие кровавые дела. Среди них много религиозных лидеров, ибо религия (в отличие от веры) способствует фанатизму. Тот, кто не был церковным реформатором, все же объявлял себя богом, сыном бога или, как минимум, божественным избранником, подтверждая тем самым претензии на непогрешимость и власть. В более цивилизованные времена такие люди изобретали или принимали некую идеологию, которая, как коммунизм в Советском Союзе и Китае и фашизм в Германии, превращалась, по сути дела, в ту же религию, со всем присущим ей догматизмом и обязательным прославлением вождя.

Эти фанатики были крайне несговорчивыми, убежденными в собственной гениальности и правоте и не вели дискуссий с оппонентами, а сажали их на кол, сжигали, ставили к стенке и ссылали в лагеря. Они обладали высшим искусством абстрагироваться от мук других людей и оправдывать свои деяния интересами нации и того будущего устройства мира, в котором, как предполагалось, они станут легендарными героями, чьи мощи будут вдохновлять и исцелять. Они одурманивали свой народ, развязывали войны, травили невинных в собственной стране, душили всякую мысль, которая хотя бы в малой степени несла угрозу их господству. Если считать, что сострадание есть обязательный признак человека, то они не были людьми – во всяком случае, такими, как вы и я.

Мы называем их тиранами и довольно спокойно относимся к проявлениям массовой жестокости в прошлые века – скажем, в эпохи Тутмоса III, походов Чингиcхана, Столетней войны или завоевания Перу и Мексики. Мы оправдываем случившиеся зверства, говоря об исторической неизбежности, но я полагаю, что причина в другом: наше время столь же зверское и жестокое, и нынешние тираны уничтожают не тысячи, не десятки тысяч, а миллионы. Но как отнесутся к этому наши далекие потомки в своем счастливом завтра? Возможно, они откажутся считать фанатичных тиранов людьми, но это мало утешает – вдруг нас с вами и остальных земных обитателей тоже извергнут из рода людского? Почему? – спросите вы и я отвечу: потому, что мы допустили подобные безобразия.

Главная претензия, которую следует предъявить человечеству, звучит так: нежелание, неумение или неспособность договариваться. Конфликт, как правило – кровавый, всегда был предпочтительнее договора. В прошлом такой метод решения споров являлся неизбежным, так как в эпоху примитивной технологии работник производил ничтожный прибавочный продукт, и значит, нужно было побольше отнять у соседа или собственного работника, поставив его на грань голодной смерти. Но времена изменились, и теперь сотня тружеников может прокормить, одеть и обуть тысячу. Казалось бы, вот оно, счастье! Договоримся быть хорошими, честными, добрыми, откроем границы, ликвидируем армии, обеспечим всех работой, питанием, достойным жилищем, образованием и медицинским обслуживанием, отринем межрасовые и религиозные дрязги и постепенно снизим численность населения до четырех миллиардов… Розовые мечты, хотя сейчас все это уже возможно! Мы так и не научились договариваться. Но если мы не умеем контактировать с людьми, есть ли надежда на контакт с инопланетными пришельцами?