Тринадцать полнолуний - Рок Эра (чтение книг TXT) 📗

— Что вы, — чуть не вскрикнул Гарни и сбавил тон, — я готов часами слушать вас. Меня восхищал ваш неутомимый мыслительный процесс, тяга ко всему тому, над чем люди даже не пытаются задумываться, считая что им это не нужно и не под силу.

— Ну, друг мой, вы слишком восхваляете меня, — садовник Руден махнул рукой, — просто я всегда смотрел на всё с точки зрения науки, а науку, как вы могли убедиться, надо изучать и практиковаться в выводах. К сожалению, люди, по сути своей ленивы, и устают стучать в закрытую дверь. Это что касается обычной жизни, а что уж говорить о том, что они называют «паранормальным». А вот я всегда смотрел на это, как на очередную область исследования. Матрица мистического опыта находится в подсознании каждого человека. Я глубоко уверен, когда в нашей жизни физика пересекается с философией можно ответить на многие злободневные вопросы. Вот тогда, наделённые божественным провидением непредвиденные обстоятельства происходящего с нами обретут обыкновенные и вполне закономерный земной смысл. Нет теории спонтанного поворотного хауса в судьбе, есть чётко запрограммированное в каждой людской особи постепенно ступенчатое развитие. Из всего вышесказанного делаю вывод для себя и интересующихся: за одну земную человеческую жизнь невозможно обогатиться просветлённым духовным опытом и так же невозможно вывести свой мозговой потенциал до уровня «небожителей». То есть, говоря простым языком, не заполненным терминологией: каждый из нас живёт на обитаемой планете в разных физических телах неисчислимое количество раз.

— Ах, если бы ещё была возможность сосчитать их и, не напрягаясь особенно, вспомнить то, что уже прожито, — горько усмехнулся Гарни.

— А зачем? Живите, каждый раз, как первый, а всё остальное приложиться, — Руден— Юлиан сжал руку Гарнидупса, — мозг управляет человеческим телом и когда происходит психологический сбой по разным причинам, биологическое тело аккумулирует энергию пространства и именно тогда происходят чудеса. Человек может преодолеть огромные расстояния, без ущерба для себя, взлететь над землёй и открыть такие потаённые уголки своего сознания, что много станет очевидным. Что вы на всё это скажете?

— Вы, мой дорогой учитель, в своём роде гениальная личность, — улыбнулся Гарни.

— Перестаньте меня нахваливать, я же серьёзно спрашиваю, — Руден притворно сердито нахмурился.

— А я серьёзно и говорю, чтобы жить рядом с одарённой личностью, надо самому быть личность, иначе личность тебя задавит.

— Это вы к чему сейчас сказали? — Руден повернулся к ученику.

— К тому, что рядом с вами я всегда буду чувствовать себя абитуриентом., пожалуй, всех моих жизней вряд ли хватит, чтобы стать таким, как вы.

— Глупости! Когда-нибудь вы убедитесь, что кое в чём превзойдёте меня, чем я буду гордиться, гладя на вас из того мира, в который путь для многих закрыт. Ну, хватит любезностей, как, пожалуй, и предисловий. За столько времени, мы стали с тобой не просто учителем и учеником, между нами возникла настоящая мужская дружба. Ты согласен со мной?

— Другое мне даже в голову не приходило, — ответил Гарни и почувствовал, как от чего-то больно сжалось сердце. — Дружба, как одно из самых ценных человеческих отношений, требует искренности, деликатности и доверия. Но не нужно пытаться принести в жертву весь мир, мир тебе не принадлежит. А жертвенность — личные амбиции. Правильнее всего подставить плечо другу в нужный момент и не осуждать за проявленную им слабость. Мы в одиночестве проходим свои университеты. Очень давно мне были даны знания, что мы — лишь микронная часть матрицы, из которой сложена жизнь. Каждый за себя, но поддерживая рядом идущего. Я хочу тебя попросить.

— Всё, что угодно, — с готовностью, сказал Гарни.

— Рад, что ты всегда готов помочь, даже не зная смысл просьбы, — улыбнулся Руден, — так вот, через три дня я буду ждать тебя у себя дома, хочу получить с тебя небольшой долг.

Гарни услышал стук своего сердца так громко, что казалось, он сейчас громким эхом вознесётся под своды церкви. Он понял, о чём пока не сказал его старый добрый друг. Неизбежное приблизилось слишком быстро и близко, а столько всего ещё не досказано!

— Как бы ты не сокрушался, но реальность такова — мой жизненный цикл подошёл к своему логичному финалу. Я не злорадствую, но теперь тебе придётся пережить те чувства, когда уходит друг и неизвестно устроит ли Всевышний ещё встречу. Не нужно так бледнеть, хотя и я знаю, к этому привыкнуть нельзя.

Только сейчас Гарни увидел, что они сидели совершенно одни в опустевшей церкви. Словно даже то небольшое количество людей ушли, чтобы не мешать прощальной встрече самых близких людей. Каждый думал о своём и не отвлекал другого от его мыслей. Молчание, затянувшееся на несколько минут, нарушил Руден— Юлиан.

— Почему ты не рассказываешь мне о встрече с Ирсен?

Гарни не удивился осведомлённости Рудена, просто сейчас, когда учитель был на пороге вечности, его, Гарни, разочарование было бы неуместно. Да он почти и забыл об этом, услышав грустную новость из уст человека, который был для него почти отцом.

— Раньше я бы прожужжал вам уши об этом. Но теперь я стал или старше или мудрее, но единственное, что меня радует, я не судья и приговор вынесен не мной.

— Довольно сурово, ты слишком категоричен, а для твоего восхождения это недопустимо, — покачал головой Руден, — неужели ты думаешь, что у падших нет своих ангелов-наставников? Напрасно, у каждого есть защита, даже у тех, кто стал преступником. А что ты сделал, чтобы достучаться до её сознания? Пообещал ей безбедную жизнь и всё? А ты представь, если бы тебе выпало защищать её, какие бы меры ты предпринял?

— Я не могу думать и действовать за того, кем не являюсь. — А пора, этот талант может пригодится тебе гораздо раньше, чем ты представляешь.

— Трудно представить, как быть бестелесным и вездесущим, находясь в физическом теле.

— А у меня и на это есть ответ, мой мальчик, — Руден хлопнул себя по коленям, — разум выше материи, каждый видит то, что показывает ему личный интеллект. Когда человек будет готов принять истинную сущность вещей, тогда биологическая, хрупкая, капризная материя ему будет уже не нужна. Человек может быть беден, немощен, искалечен, но его разум всегда остаётся творцом.

Гарнидупс почувствовал, как горячая влага скопилась в уголках его глаз и, медленной каплей, потекла по щеке. Он вытер лицо, повернулся к Рудену, разглядывая, словно хотел запечатлеть его образ навечно.

— Вы удивительный человек, сколько раздумий хранит ваша память, написать по ним книгу и она непременно заняла бы достойное место рядом с Сократом, Платоном, да и сколько их было за всё время существования.

— Ну что вы, я слаб перед ними. Лучше, чем философы мира я не смогу сказать. Когда я читаю их трактаты, то обычно удивляюсь, сколь просто и гениально они могли рассуждать, да ещё и писать об этом, — Руден— Юлиан хлопнул себя ладошкой по лбу, — вот мой обычный жест, когда я читаю, как я сам не догадался. Чтобы сделать что-то хорошее, надо приложить максимум усилий. А чтобы ненавязчиво, с оттенком лёгкого юмора, направить на истинный путь нужно трудиться титанически, дабы в двух-трёх словах объяснить смысл. А то, что он будет понятен разным слоям населения и вероисповедания, сомневаться нельзя ни на йоту. Вам дан дар убеждения, поверьте мне и в свои силы, тогда будет легче справиться с задачей. Я как обычно говорю слишком много, не утомил?

— Я даже не знаю, какие бы мысли жили в моей голове, если бы не ваши беседы.

— Спасибо, мой юный друг, ваши похвалы всегда были приятны мне, — Руден улыбнулся, — а когда человека хвалят, он готов на большие подвиги, хотя философам прошлого не досталось при жизни столько оваций. Но жаль, что и мечте Платона не суждено пока сбыться.

— А о чём он мечтал?

— Как, вы не знаете? Он мечтал, чтобы государствами правили философы, и мне кажется, это было бы гораздо лучше, чем обстоит сейчас. Ведь эти гении мысли обладают огромным чувством юмора, вот только посудите сами, кто как не философ, может сидеть в бочке по собственной воле и чувствовать себя комфортно? Диоген и подобные ему оставили после себя поучительные труды для людей. Мыслители ни когда не страдали комфортоманией, их ничто не отвлекало от размышлений. Ну, друг мой, мы славно поговорили сегодня, мне пора. Жду вас через три дня и будьте молодцом, а то я могу подумать, что многие мои уроки были напрасными.