Тринадцать полнолуний - Рок Эра (чтение книг TXT) 📗
— Действительно, ужасно, не понимаю, за что так жестоко обошлась с ней судьба.
— Случайностей не бывает. Всё, что происходит с нами в этой жизни — неразгаданная необходимость. Кто знает, что и когда повлекло столь трагичные обстоятельства. Но чтобы прочитать судьбы, надо выучить буквы и знаки азбуки жизни.
— Вот-вот, давайте начнём с моей азбуки, — обрадовался Гарни, — расскажите, что случилось после смерти Генри с Виолой, Юнатиром и с вами, если это конечно не великая тайна.
— Нет, не тайна. Виола долго не могла оправиться после смерти мужа, но время — лучший лекарь, хотя память о Генри она сохранила до конца своих дней. Она больше не вышла замуж, хотя возле неё крутилось множество достойных, порядочных людей. Она умерла в возрасте 54 лет, тихо, без мучений, во сне и оставила после себя рукописный дневник, с описанием всей своей жизни. Она писала для себя, поэтому мельчайшие подробности не ускользнули. Для чего ей это было нужно, я не знаю. Предупреждая твой вопрос скажу, книга не сохранилась. Твой сын сжёг её, чтобы не навлечь позора на вашу семью.
— Да господи, какой позор? — выпучив от удивления глаза спросил Гарни.
— Твой сын был очень религиозным мальчиком и что толкнуло его на этот шаг долгое время оставалось для меня загадкой, пока он сам не дал ответ на неё. К девяти годам он прочёл всю Библию, а к 14 знал её наизусть. Да-да, именно наизусть, христианство было ему гораздо ближе каталицизма. Хотя, какая разница? Но тем не менее. Твоё письмо он прочитал первый раз в возрасте семи лет, потом в 13, а потом в 17 и тоже сжёг его. Когда я спросил о цели этого поступка, он сказал то, что сильно запало мне в душу «мы сами стержень и коромысло весов своих желаний». Отец жил неправедной жизнью и результат — ранняя смерть. Как он мог так легкомысленно относиться к постулатам закона божьего?! Попирая главную заповедь «не прелюбодействуй», он перечеркнул свою жизнь и на моё рождение поставил клеймо «незаконнорожденного». Я, честно признаться, был удивлён и взбешён одновременно. Задыхаясь от негодования, я прокричал ему в лицо: «какое ты имеешь право судить своего отца, тем более, что он дал тебе своё имя! Они венчаны перед богом, а это самое важное из всего!» на что твой сын, спокойно, без лишних эмоций ответил: «Он не имел права зачать меня раньше этого благочестивого действа. Сколько позора пережила моя мать, пока он был в Индии, а если бы он умер там? Поэтому, я не могу ставить его в пример для себя и возвести в ранг святого. Если радужные адепты так подвержены обычным человеческим слабостям, я не желаю входить в их число. У меня своя дорога, я пастух и моя цель— вывести на свет целое стадо, уберечь его от хищных клыков. Вот моё призвание и если за мной пойдут всего лишь единицы — я буду жить для них. Мне некогда предаваться философским рассуждениям о смысле божьего замысла и совершенствовать лишь самого себя. Я должен посвятить свою жизнь заблудшим». Какой он вкладывал смысл в слово «долг» я понял через много лет. От монаха он дошёл до самой высшей ступени иерархии и умер в 96 лет, в большом почёте. Имя, данное ему церковью я называть не буду, оно вряд ли даст тебе подсказку. Да, ваш мальчик удивил меня до крайности. Сколько в нём было настоящего терпения, вы слышите, на-стоя-ще-го!! За то время, пока он возглавлял христианскую церковь, в эти ряды встало множество, неисчислимое множество прихожан. В истории человечества это очень яркий эпизод. «Любовь бога превыше любой другой любви,» — так он сказал мне, будучи ещё совсем ребёнком.
Гарни отвернулся от учителя, стараясь скрыть слёзы радости. «Ну и что ж, случилось так, как случилось. Мой сын отверг радужное братство, но, сделав свой выбор, он всё-таки помог людям. Кто сказал, что моё предназначение — единстве верное? Ведь я сам стоял перед выбором, даже не стоял, а просто принял то, что мне внушили».
— Вот те раз, вы только что обвинили меня в намеренной давке вашего сознания, — Руден-Юлиан удивлённо посмотрел на Гарни, — я ни чего вам не навязывал, в мои обязанности входило лишь подсказать вам то, о чём вы не могли догадаться в силу определённых причин. Но разве мы, вернее вы, Радужный Адепт, далеки от бога? Кто сказал, что радужное братство не проповедует учение отца нашего?
Гарни повернулся к учителю:
— Вы и здесь читаете мои мысли. Я ни в чём не обвиняю вас, напротив, я горд за себя. Но и жизненный подвиг сына могу приписать в копилку своих побед. А чья позиция лучше — рассудит Высший судья. Мы хоть и порознь, но всё-таки, делали общее дело.
— Вот и отлично, мой мальчик, — улыбнулся садовник, — и хоть он не признавал себя радужным адептом, но именно им он истинно являлся. Виола гордилась им, только печалилась, что он так и не подарил ей внуков. Юнатир, как истинный проповедник и праведник, ни когда не был женат, хотя и мог по статусу. Но, отрекаясь от всего мирского, он посвятил всего себя, без разбрасываний, только служению богу.
— А что случилось с вами? — сухо, но с интересом, спросил Гарни.
— Сверхестественно и банально — я умер в глубокой старости и одиночестве.
— А Нега? Вы так и не встретились больше?
— Мы редко виделись и только на границе паралелльных миров. С Шалтиром мы вовсе не встречались, ибо он находился там, куда я никак мог попасть, в силу недостаточных способностей. Тебя не уберёг, твоего сына ничему не научил, так что можно сказать я праздно шатался по жизни и умер, как было предсказано, через 27 лет после тебя.
— Но как же вы узнали о том что случилось с Виолой и моим сыном?
— Ну, что-то я всё-таки умею, — хитро прищурился садовник таким знакомым прищуром.
— Узнаю вас, вы никогда не отличались заниженной самооценкой, — засмеялся Гарни, — вот бы и мне научиться быть столь уверенным в себе. — Мой друг, когда у вас проблемы, знайте, они только ваши и никого из вашего окружения, по большому счёту, не интересуют. Но бог не по силам испытаний не даёт. Чем быстрее вы это поймёте, тем раньше приступите к решению собстенных проблем. Пройдя этот этап жизни ваша самооценка в отношении себя станет гораздо выше, характер сильнее, дух благороднее, разум мудрее. Когда из жизненных затруднений вы выйдете с достоинством, получите вознаграждение за стойкость, которое ни за какие сокровища невозможно купить. Просвещение души, просветление сознания. Не думай о завтрашнем дне, он несёт свои заботы. Думай о сегодняшнем, именно здесь и сейчас ты должен быть удовлетворён самим собой. Уверяю вас, мой друг, вы скоро убедитесь в том, что и вам присуще это великолепное чувство собственного достоинства.
— В ваших словах, на мой взгляд, есть подтекст. Скажите, я могу надеятся на то, что вы покажете мне другие мои жизни? Как скоро?
— Не торопитесь, не стоит бежать впереди лошади. Есть одно чудное высказывание на этот счёт, послушайте «Двигаться надо с той скоростью, с которой летит твой ангел-хранитель. Если ты его обгоняешь, лучше притормози».
— Конечно, я понимаю, но какие-то смутные предчувствия не покидали меня ещё в деревне, когда я только-только начал жить новой жизнью, уже Гарнидупсом, — грустно сказал Гарни, — кто я? Как долго продлиться моя нынешняя жизнь?
— У нас будет время поговорить об этом, мой друг, а пока просто живите.
Садовник, ободряюще, сжал плечо Гарни и дал понять, что он больше не намерен продолжать их разговор.
— Мне пора уходить?
— Да, на сегодня достаточно. Продумывайте своё настоящее.
