Дао — путь без пути - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗

ВОПРОСКто настоящий христианин?

ОТВЕТ Трудно сказать, я — не христианин, и Христос — не христианин. Одно можно сказать наверняка: Христос — не христианин, Будда — не буддист, Кришна — не индуист.

Будучи христианином, человек избегает быть Христом. Быть христианином — значит продолжать спать. Вы пользуетесь одним из снотворных, называемым «христианством», чтобы продолжать спать. Кто-то пользуется снотворным «индуизм», чтобы продолжать спать, но все это — наркотики. Настоящий человек имеет мужество предстоять реальности, как она есть, — у настоящего человека есть мужество не принимать из вторых рук.

Обратитесь к реальности прямо, непосредственно, без всяких вероучений, иначе вы никогда не пробьётесь к реальности. Вероучения помешают вам, не позволят — это тюрьма.

На свете много тюрем. Говорят, есть триста религий, значит триста тюрем — прекрасных тюрем, красиво украшенных, удобных, приятных, но тюрьма есть тюрьма. Выйдите из тюрем!

Когда я посвящаю вас в саньясу, я посвящаю вас в свободу. Моё посвящение в свободу, в саньясу, — посвящение в абсолютную свободу. Становясь саньясином, вы сможете стать Христом, но никогда — христианином; можете стать Кришной, но никогда — индуистом;

можете стать Буддой, но никогда — буддистом. И запомните: если вы действительно хотите стать Буддой, избегайте учения, скопившегося вокруг учения Будды.

Мастера дзен говорят: «Если Вам встретится Будда, тут же убейте его!» Они доходят даже до такого: «Если вы произнесли имя Будды, тут же прополощите и очистите свой рот!» Это не значит, что у них нет уважения к Будде; их уважение к нему огромно, безупречно, однако все, что они говорят, очень важно. Уму легко накапливать знания, накапливать веру, уму очень легко, потому что ничего не поставлено на карту. Если вы стали христианином, вы ничего не ставите на карту, вы ни на что не решились, вы просто ходите в церковь.

Я слышал такое определение христианина: «Это тот, кто раскаивается в воскресенье о том, что он делал в субботу и собирается делать в понедельник».

Обман, все — обман.

ВОПРОС Когда учение становится медитацией?

ОТВЕТ Никогда. Учение никогда не становится медитацией, медитация превращается в учение. Не начинайте с учения, иначе вы никогда не придёте к медитации. Начните с медитации, и вы придёте к учению, и учение не будет привнесено извне, оно будет внутренней лреисполненностью, оно осветит вас изнутри.

Пожалуй, даже нехорошо называть это «учением», настолько оно совершенно свободно, но можно назвать это и учением. Ваша жизнь дисциплинируется, но не от усилий, а от внутреннего понимания; вы ведёте себя естественно, потому что сознательный человек не может вести себя иначе, это невозможно. Вы будете так вести себя без всякой выгоды, без всякого мотива, это поведение будет струиться от вашей спонтанности, в нем не будет никакой жадности. Любой христианский святой жаден, он хочет достичь рая. Любой джайнский монах жаден, он бизнесмен, он хочёт выиграть на добродетели, хочет быть православным победителем в том мире, стать завоевателем в мире духа, но это желание

— от жадности. Если вы оглянетесь на монахов, святых, Махатм, вы увидите жадных, материалистических людей. Они дисциплинируют себя, потому что знают: заих жертвы плата будет велика. Они готовы к жертве, они даже готовы убить себя, но это — сделка.

У человека медитации, понимания, нет никаких мотивов, никаких сделок с реальностью. Как можно заключить сделку с реальностью? Сама идея-то глупая. Человек медитации — хороший, потому что ему хорошо и легко быть хорошим, нет никаких мотивов. Он добродетелен, потому что добродетель даёт ему такое счастье, такой восторг!.. Он любит, он делится, как цветок делится своим ароматом, своим благоуханием — естественно. Его добродетель не культивирована, не обусловлена — это рост его существа.

Итак, вы спрашиваете: когда учение становится медитацией? Никогда. Дисциплина никогда не становится медитацией, но медитация всегда приносит дисциплину, внутреннюю дисциплину, и эта дисциплина — от свободы, эта дисциплина — не новая клетка, эта дисциплина делает вас полностью свободным и освобождённым. У вас нет никаких предписаний, которым надо следовать, вы никому не следуете; никаким текстам, вы просто следуете своей глубочайшей сердцевине. И нет никаких в вас конфликтов, никаких альтернатив, вам ничего не надо выбирать, вам не надо выбирать

— делать то или это. Нет никакого раскаяния; человек медитации не может поступить неправильно, такого не случается. Чтобы он ни делал, он делает это полностью, от всего существа, а в следующее мгновение он уже перешагнул через это. Он никогда не оглядывается назад, никогда не раскаивается: что случилось, то случилось; чего не случилось, того не случилось. Он никогда не хвалит себя: «Вот, я это сделал». Никогда не чувствует вийы: «Как мог я это сделать?» У него не бывает переживаний о прошлом, похмелья, прошлое отсечено от него. Каждое мгновение он двигается в будущее, каждое мгновение прошлого исчезает, и он чист, как утренняя капля росы.

У такой дисциплины — свежесть, у такой дисциплины — свобода, у такой дисциплины — благоухание, иначе дисциплина делает людей скучными, глупыми, делает людей посредственными. Дисциплина убивает вашу свободу, убивает ваше существо, становится самоубийством, так что никогда не начинайте с дисциплины, начинайте с медитации.

Вот почему я подчёркиваю значение медитации: если дисциплина возникает из медитации — хорошо, иначе она не нужна. Лучше вообще не иметь характера, чем характер навязчивый.

ВОПРОС Почему я все ещё несчастлив?

ОТВЕТ Оттого, что вы все ещё есть и оттого, что вы все ещё гоняетесь за счастьем. Счастье нельзя искать, это побочный продукт, это естественное следствие. Если вы сделаете счастье целью, вы никогда не найдёте его, вы будете постоянно упускать. Оно приходит очень тихо, оно приходит, как шёпот; оно приходит, как ваша тень.

Когда вы полностью поглощены чем-то и вовсе не думаете о счастье — оно здесь. Всякий раз, когда вы думаете о нем — его нет; оно очень робкое. Всякий раз, когда вы оглядываетесь, оно исчезает. Всякий раз, когда вы начинаете думать: «Счастлив ли я или нет?» — его нет. Счастливый никогда не думает о счастье; он так счастлив, где ему ещё думать о счастье. Только несчастный думает о счастье и, думая о нем, становится ещё несчастнее.

Старый пёс, увидев щенка, гоняющегося за своим хвостом, спросил:

— Что ты так гоняешься за хвостом?

— Я изучил философию, — ответил щенок, — я решил проблемы мироздания, которые не решила ни одна собака до меня, я узнал, что лучшее для собаки — это счастье, и что счастье в моем хвосте, поэтому я гоняюсь за ним, а когда поймаю, он будет мой.

— Сынок, — сказал пёс, — я тоже интересовался мировыми проблемами и составил своё мнение об этом. Я тоже понял, что счастье в моем хвосте, но я заметил, что куда бы я ни пошёл, что бы ни делал, он следует за мной, мне не нужно за ним гоняться.

Послушайте старого пса.

Вы, должно быть, замечали, что когда собака счастлива, она виляет хвостом, естественно, собака думает, что счастье в хвосте, вот она и начинает за ним гоняться, но нельзя поймать свой хвост; вы прыгаете — хвост прыгает; вы прыгаете выше — хвост прыгает выше. Так вы и привыкнете бегать за собственным хвостом, так и. бывает.

Вопрос этот задал Арупа.

Послушайте старого пса. Куда бы вы ни пошли, хвост следует за вами. Надо понять следующее: нет ничего ценнее этого, будьте полностью поглощены тем, что делаете. Не думайте, делаете ли вы что-то великое или нет. Если вы моете пол, пусть это полностью поглотит вас. Если вы готовите, пусть это полностью поглотит вас. Если стираете — пусть это полностью поглотит вас.

Когда вы растворены в том, что делаете, ваше "я" исчезает. Тогда для "я" не остаётся места. Именно в это мгновение, когда "я" нет, есть счастье.