На берегах Ахерона. Смертельные сны о вечном (СИ) - Узланер Михаил Борисович "muzlaner" (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Такую версию в своё время выдвигали мадам Блаватская и писатель Алексей Прийма. Последний в своих книгах много внимания уделил эфирным остаткам умерших.
Часто такие нападения сопровождаются ложным просыпанием и сонным параличом. На спящего наваливается мертвяк, которого в народе прозвали "давилой" и начинает давить или душить парализованного страхом сновидца. Сонный паралич довольно распространённое явление. Хотя совсем не обязательно, нарушителем нормального сна должен быть мертвяк это мог быть и представитель и другого Иномирья. Автор лично был жертвой подобных нападений. Первый раз мог не только пошевелиться, но и открыть глаза. Когда же удалось чуть-чуть приоткрыть веки в глаза ударил мощный яркий свет. Сквозь телесную оболочку проникло нечто и прощупывало все мои внутренности. Во второй раз мне казалось, что был на волосок от смерти - с огромным трудом удалось скинуть давилу. После чего весь день ходил совершенно уставший и разбитый. Теперь я совершенно точно знаю, как избавиться от давилы: нужно просто проснуться.
Чтобы лучше понять, что представляют собой "эфирные остатки умершего" решил привести очень показательный отрывок из книги А. Приймы "На перепутье двух миров" и рассуждения автора о подобных "привидениях", с которыми я лично полностью согласен.
"Вот что рассказала Анна Соломоновна Винокурова, 77-летняя слепая женщина, живущая в Подмосковье:
- Недавно умер мой муж. Начиная со следующего после его похорон дня муж стал по ночам приходить ко мне. Более того, взял за привычку приводить с собой и других покойников. Они молча входили тесной группкой в три-четыре человека в дом непосредственно сквозь стену!
Мои глаза ничего не видят, я воспринимаю мир с помощью ушей. У меня - очень острый слух... Так вот, я всякий раз мгновенно просыпалась, едва заслышав среди ночи шаги. Покойники входили в комнату, гремели стульями, рассаживаясь на них, и принимались разговаривать. И эта жуть творилась почти каждую ночь на протяжении двух лет.
Они общались между собою, полностью игнорируя все мои попытки встрять в их беседы.
- А каким образом вы узнали, что среди ночных визитеров, которых вы, слепая, не видели, был ваш покойный муж?
- Да ведь покойники разговаривали! И я отчетливо, ясно слышала голос моего муженька, - протяжно, с разочарованной интонацией в голосе молвила Анна Соломоновна.
- О чем они толковали между собой?
- Не помню. Или, точнее, почти ничего не помню. А между тем у меня отличная память, несмотря на преклонный возраст.
Всякий раз поутру, когда я пыталась восстановить в своем сознании содержание бесед ночных гостей с того света, у меня ничегошеньки не получалось. В голове сплошной туман. В общем, покойный мой муженек толковал со своими мертвыми приятелями о жизни в загробном мире. Запомнилось, что вместо слова "жизнь" они употребляли слово "бытие". Они говорили о том, что всех их в то "бытие" почему-то не пускают. И, как смутно помнится мне, бурно, в постоянных спорах друг с другом обсуждали вопрос о том, как бы им изловчиться и туда проникнуть.
- Может быть, вспомните что-нибудь еще? Какую-нибудь осмысленную фразу, например.
- Да, запомнила я одну странную фразу почти слово в слово. Однако ее смысл полностью ускользает от меня. Один из мертвецов сказал: "Когда эта штука вылетела из меня, я стал свободным. Но она улетела туда, а я остался здесь".
- Анна Соломоновна, а не кажется ли вам, что ситуация выглядит несколько странной? Бесплотные, по идее, существа, призраки, подвигав стульями, звучно, по вашим словам, шлепаются своими бесплотными задницами на них, точно живые люди во плоти. Они присаживаются, дабы, как я понимаю, провести ночь в комфортной атмосфере - сидя на тех самых стульях. Бесплотные потусторонние, повторяю, существа - на вполне "плотных", "посюсторонних" стульях.
- Да я и сама не однажды размышляла над этим. Но так ни до чего путного и не додумалась. Я рассказываю чистую правду о том, что происходило в моем доме. Что же касается истории со стульями, то я знаю одно. По ночам они двигались и скрипели, а потом оказывались не на своих обычных местах
На протяжении всей жизни любого человека его эфирное тело служит средством связи между "тонким" миром и человеком. Оно - что-то вроде трансформатора, перерабатывающего энергию "тонкого" мира и передающего ее человеку. И, соответственно, наоборот: трансформирующего и пересылающего биоэнергетические сигналы человека в "тонкий" мир. Сделавшись привидением, эфирное тело в поисках жизненно необходимой ему энергии лихорадочно ищет пути проникновения на астральный план потусторонней реальности. Увы, пути туда ему нет. И тогда эфирная "кожа", сброшенная на потустороннюю свалку астральным телом, однако жаждущая продолжать свое идиотское бессмысленное существование, волей-неволей возвращается к отправной точке своего бытия.
Она возвращается к человеку. К тому или иному живому человеку, попавшемуся, на свою беду, ей под руку. Ибо любой живой человек по самую макушку наполнен живительной "энергией жизни", столь необходимой привидению.
Призрак не знает других "энергий жизни". В ту пору, когда он еще не был призраком, а был эфирным каркасом живого человека, он поддерживал свою форму за счет той самой энергии... Подключаясь к биоэнергетике живых людей и воровски отсасывая из нее порции "энергии жизни" неведомого нам объекта, посмертные призраки и решают задачу самосохранения. Решают за счет человеческих доноров. Они паразитируют на нас с вами!"
Основная информация о смертельных снах взята у двух сильных сновидиц, которые часто контактировали с миром мёртвых.
У первой, назовём её Катя, встречи с умершими начались после знакомства с одним некромантом. Некромант заявил Кате, что за ней увиваются два "мертвяка", причём один привязался совсем недавно, а другой уже много лет следит на сновидицей.
1. В плену у Стикса
Когда попадаешь в унылый Когда попадаешь в унылый подземный мир, где все цвета умерли, и представляют лишь бледную мертвечину своих собратьев сверху, кажется, что именно ты сможешь раскрасить это царство скорби. Но вот проходит несколько минут, и обстановка неизбежно начинает давить на твой мозг. У тебя возникает лишь одно желание - выбраться на поверхность, туда, где мир сверкает всеми цветами радуги, где тебя приветствуют лица любимых и дорогих тебе людей. Туда, где все кажется таким солнечным и беззаботным, а проблемы, которые поначалу вызывали у тебя страх и неуверенность кажутся лишь детскими легко-решаемыми головоломками. Но нет, ты по-прежнему ощущаешь под собой неустойчивую поверхность лодки, которую так и швыряет по волнам Стикса. Ты по-прежнему видишь его черную гладь, которая завораживает, притягивает внимание. И тут становится понятно, что река ничего не отражает, ибо отражение это след чего-то реального, а ты всего лишь бестелесный дух, которого уже и нет в подлунном мире. Тебе хочется крикнуть: "Смотрите! Вот он Я! Заберите меня отсюда, прочь от этой удушливой темноты, прочь от черных вод подземной реки, прочь от тяжелых дум о существовании после смерти и расплате за свои грехи!" Но из горла не доносится ни звука... Харон вопросительно смотрит на тебя, будто пытаясь понять, за что ты продолжаешь бороться, если так легко позволил себе покинуть родной мир. Холодные прозрачные глаза буквально сверлят тебя насквозь, на тебя смотрит лицо маленькой белокурой девочки, чьи волосы мягкими беспорядочными волнами выбиваются из-под капюшона темно-серого балахона. Многие сейчас с сомнением протянут: "Нууу, вы однако перемудрили, Харон - это не маленькая девочка, а древний старец с истлевшей плотью!" Но вот, что я вам скажу - мода и метаморфозы проникают не только в наш мир, но и во все самые забытые уголки бытия, ибо без трансформаций и изменений даже загробный мир остановится в своем развитии и перестанет существовать. В слепой надежде ты вновь смотришь на своего безмолвного попутчика, молишь одним взглядом, отпустить тебя обратно... Ты даже вроде бы начинаешь различать цвета - голубизну его глаз, легкое золото волос и красноватое марево, что опутывает всю местность. Но цвета настолько слабые и безжизненные, что вскоре ты начинаешь сомневаться в их существовании... А глаза паромщика смотрят на тебя бесстрастно и равнодушно, страшные глаза, придающие милому детскому личику оттенок не просто взрослости, но древности и вселенской усталости от всего - от этой лодки, что так непослушно ведет себя на волнах, от этой реки, чьи воды постоянно пытаются поглотить весло, от этой тьмы, что так беспощадно съедает все эмоции и чувства, от этого мира, что приносит только горечь и страдания...И ты понимаешь, что это не детское лицо смотрит на тебя, а лицо существа, древнего, как сама река Стикс. Но ты продолжаешь бороться, ты не опускаешь руки, и вновь, и вновь продолжаешь вглядываться в черноту воды, пытаясь уловить хоть что-то... И тебе это удается! Буквально на секунду ты смог увидеть в воде отражение своих глаз, а это значит, что ты все-таки существуешь! Не ведая, что делаешь, ты прыгаешь в воду... Чернота...Тишина...Кто-то зовет тебя, тащит вперед, но ты ничего не видишь, ибо глаза твои закрыты...Еще несколько секунд ты проводишь в страшном неведении, и наваждение исчезает. Ты вновь в своем мире, там, где живут краски, там, где ты можешь решить любую задачу, там, где рядом близкие тебе люди...
