Утерянные сутры Иисуса: Как была открыта древняя мудрость сианьских монахов - Ригерт Рэй
Другая легенда рассказывает о том, как последовательно Тай–цзун придерживался конфуцианского принципа «принимай беды и горести своих подданных как свои собственные». Однажды ему предстояло казнить триста человек. Но он считал, что преступления совершаются из–за недостатка добродетелей у правителей. Поэтому он решил отпустить осужденных по домам, чтобы они простились со своими семьями, при условии, что ко дню казни они все вернутся в тюрьму. Его доверие полностью оправдалось. Все были поражены, когда именно так все и произошло.
Однако путь к власти этого просвещенного тирана отнюдь не похож на сказки и легенды. В 221 г. пала династия Хань. После этого почти четыре столетия в Китае не было императора, который правил бы всей страной. В течение двух веков борьба за власть раздирала страну Затем еще почти двести лет Китай был разделен на Северное и Южное царства. Тюрко–монгольские племена степняков накатывались на границы, отхватывая куски китайской территории. На юге страны в борьбе за власть одна династия сменяла другую, вооруженные столкновения перемежались краткими передышками. Это было время мелких царьков и трагических судеб; соотношение сил было неустойчиво, как погода. Опираясь на свои личные дружины, знатные феодалы стремились заполнить вакуум власти после падения ханьской, а затем и суйской династии.
Династия Суй правила страной недолго. В это время Тай–цзун был военачальником и носил имя Ли Шиминь. В 616 г. он поднял восстание и захватил Сиань. Через два года он сделал этот город столицей Китая, провозгласил новую династию — Тан и посадил на трон своего отца. Уничтожив одного за другим своих братьев, а затем низложив отца, он взял власть в свои руки и провозгласил себя императором Тай–цзуном. Это произошло в 626 г. В борьбе за власть его поддерживали буддийские монахи, которые подвергались гонениям со стороны других членов его семьи. В благодарность за поддержку он радикально изменил политику своего отца–конфуцианца, враждебную к буддистам и иностранцам. Он открыл двери влиянию Запада и других религий и верований. По–видимому, через несколько лет после его прихода к власти в страну прибыли зороастрийцы и манихеи; христиане же, в лице группы монахов в белых рясах, появились в Китае в 635 г.
Конечно, император вызвал епископа Алебена в императорскую библиотеку вовсе не для того, чтобы узнать о его дорожных впечатлениях. Его, в короткие сроки создавшего величайшую в мире империю, интересовали манускрипты, которые Алебен пронес с собой через всю Азию. В них говорилось о Спасителе, который освободит человечество. Тай–цзун даже предложил свое название для этой новой веры: Светоносная религия. Сами же монахи называли рукописи просто Сутрами Иисуса.
Не случайно местом встречи с Алебеном император выбрал именно библиотеку. Путь Тай–цзуна к власти был кровавым, но необычные качества и личное обаяние привлекали к нему умнейших людей того времени. Новый император видел свою империю центром мировой цивилизации. Он уравнял иностранцев в правах и привилегиях с китайцами. Ученые и студенты могли изучать философию, политические науки и искусства. Религиозная терпимость была для Тай–цзуна естественной, и он оказывал радушный прием иноверцам, чтобы «показать миру великодушие и благосклонность Поднебесной к варварам». Вскоре монахи из всех стран Азии стали проповедовать в Сиане, а китайские паломники отправились в Индию за священными буддийскими текстами.
По словам историка Сэмюэля Хью Моффетта, императорская библиотека «содержала двести тысяч томов и не уступала никакой другой, даже великой Александрийской библиотеке». Император был настоящим покровителем наук и искусств. По его распоряжению готовилось каноническое издание конфуцианских книг — за работу засели восемнадцать ученых. Он велел Алебену сразу же приступить к переводу привезенных им священных текстов. «Монахи, — рассказывает британский историк Стивен Нейл, — взяли на себя труд выучить китайский язык и привыкнуть к жизни в чужой стране». И вскоре они уже перелагали эти священные тексты на язык китайских иероглифов.
ВЕЛИКИЙ ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ И СЛОВО
Привезенные Алебеном из Персии в императорский Китай рукописи (а также другие, написанные его учениками в последующие сто пятьдесят лет) были утеряны. Остались лишь свитки, содержащие переводы этих текстов на китайский язык. Историки предполагают, что первоначально тексты были написаны на сирийском языке, близком родному языку Иисуса. Христианство пришло на территорию современного Ирана спустя всего лишь несколько десятилетий после смерти Иисуса. Одна из легенд говорит о том, что Иисус написал письмо одному из персидских сатрапов и даже послал туда своего ученика, дабы обратить правителя в новую веру. Как бы то ни было, уже во II в. христианство прочно утвердилось на родине Алебена и продолжало распространяться на восток.
Новая вера пришла в Центральную Азию тем же путем, каким шли Алебен и его спутники. Из Персии дорога вела через такие древние города, как Ташкент, в самих названиях которых еще и сегодня слышны отзвуки романтических тайн и загадок прежних времен. Она поднималась на «крышу мира» — горы Памира и спускалась в безлюдные пустыни, населенные лишь привидениями и призраками. Эти торговые пути, проходившие по странам Азии от Средиземного моря до Китая, использовались в течение двух тысяч лет, но лишь в XIX в. немецкий ученый и путешественник барон Фердинанд фон Рихтгофен дал им название: Великий шелковый путь.
Немногие проходили весь этот путь целиком. Торговец мог привезти товары на границу своей страны и продать другому купцу, который, как бы принимая эстафету, перевозил затем эти товары далее. Алебен и его спутники со своим драгоценным грузом рукописей решились пройти по этому пути гораздо дальше многих. Они отправились в путешествие из Персии, которая входила в состав Сасанидской империи, этого громадного воинственного государства–чудища, простиравшегося от современного Ирака до Афганистана. Государственной религией был объявлен зороастризм, и вера огнепоклонников, основанная на борьбе между силами добра и зла, господствовала в исторических областях Ганд–хары и Бактрии, а также в степных районах Афганистана, через которые проходили наши путешественники. Как и в случае с первоначальными текстами, каких–либо свидетельств о странствиях Алебена не осталось. Летом, пересекая пустыню, путники двигались ночью, предпочитая встретить демонов мрака и духов тьмы кромешной, чем терпеть палящий зной белого солнца пустыни. Как и многие другие путешественники, они вполне могли присоединиться к одному из огромных караванов, числом до тысячи верблюдов, которые передвигались с вооруженной охраной. На протяжении всего пути им угрожали военные дружины, покинувшие своих хозяев, и просто банды грабителей. На многие дни можно было застрять из–за песчаных бурь, когда все вокруг изменялось до неузнаваемости, не было видно ни зги и нельзя было отыскать даже прежних следов.
Как и всем другим пилигримам, вера помогала Алебе–ну укрепиться в решимости пройти до конца избранный путь. Персия была в то время центром зороастризма в империи, однако христианство уже пустило там глубокие корни. Пышным цветом цвели различные виды и течения религий Древнего Рима. Христианство признавало законность существования других верований на Востоке и сосредоточило свои усилия в большей мере на распространении проповеди Иисуса, чем на церковных догматах. Большое внимание оно уделяло также миссионерской работе. В V–VI вв. в Центральной Азии получили распространение многочисленные христианские церкви, которые зачастую подстраивали христианство под свои собственные нужды. К 585 г. афганский город Герат уже стал резиденцией архиепископа. Даже сегодня остатки разрушенных церквей и материальной культуры в городах–оазисах вдоль Великого шелкового пути свидетельствуют о продвижении христианской веры на восток.
Весь путь до Китая Алебен и его спутники несли с собой Слово Божье. Как удачно заметил Сэмюэль Хью Моффетт, «распространение христианства на Восток было полной противоположностью тому, как была завоевана миссионерами Европа. В ней Благая Весть распространялась из центра угасающей Римской империи к ее окраинам, где находился варварский мир. На Востоке же христианская вера шла от варваров к сердцу восточной цивилизации — Китаю. Не кто иной, как знаменитый Марко Поло обнаружил следы этого раннего христианства, испытавшего сильное восточное влияние. Прибыв в XIII в. в Китай, итальянский путешественник сообщил, что обнаружил там христианскую общину, которая «сохраняла свою веру уже в течение семи веков».
