Сказка о силе - Кастанеда Карлос (книга жизни .TXT) 📗
Он бросил на меня долгий взгляд и улыбнулся. Его глаза скользнули с моего лица на записную книжку и карандаш.
— Дубль — это сон, — сказал он, вытягивая руки, а затем встал. Он прошел к краю веранды и вошел в чапараль. Он стоял рядом с кустом, повернувшись к нам на три четверти профиля. Видимо, он мочился. Через секунду я заметил, что с ним что-то неладно. Казалось, он отчаянно пытается помочиться и не может. Смех дона Хуана был намеком на то, что дон Хенаро опять шутит. Дон Хенаро изгибал свое тело таким комическим образом, что привел меня и дона Хуана в настоящую истерику.
Дон Хенаро вернулся обратно на веранду и сел. Его улыбка излучала редкую теплоту.
— Когда ты не можешь, то уж просто не можешь, — сказал он и пожал плечами. Затем, после секундной паузы он добавил, вздохнув: «да, Карлитос, дубль — это сон.»
— Ты хочешь сказать, что он нереален? — спросил я. — Нет. Я хочу сказать, что он сон, — ответил он.
Дон Хуан вмешался и объяснил, что дон Хенаро говорит о первом появлении осознания, что мы являемся светящимися существами.
— Все мы различны, поэтому детали нашей борьбы различны, — сказал дон Хуан. — однако ступени, по которым мы следуем, чтобы прибыть к дублю, одни и те же. Особенно первые ступени, которые еще не прочны и не уверенны.
Дон Хенаро согласился и сделал замечание о неопределенности, которую маг имеет на этой стадии.
— Когда это первый раз случилось со мной, я не знал, что это произошло, — объяснил он. — однажды я собирал растения в горах. Я добрался до места, которое уже было обработано другими собирателями растений. У меня было два огромных мешка растений. Я решил уже идти домой, но сначала захотел немножко отдохнуть. Я прилег рядом с тропой в тени дерева и заснул. Затем я услышал, что с холма спускаются люди и проснулся. Я быстро побежал прятаться в укрытие за кустами на небольшом расстоянии от дороги, где заснул. Пока я прятался там, у меня было беспокойное впечатление, что я что-то забыл. Я посмотрел, захватил ли я свои мешки с растениями. У меня их не было. Я посмотрел на то место через дорогу, где я спал, и от испуга чуть не потерял штаны. Я все еще спал там! Это был я! Я потрогал свое тело. Я был я сам!
В это время люди, которое спускались с холма, уже подходили ко мне, который спал. В то время как я, который не спал, беспомощно выглядывал из укрытия. Черт бы все это побрал! Это был сон!
Дон Хенаро остановил свой рассказ и взглянул на меня, как бы ожидая вопроса или замечания.
— Расскажи ему, где ты проснулся во второй раз, — сказал дон Хуан.
— Я проснулся у дороги, — сказал дон Хенаро. — там, где заснул. Но на какой-то один момент я не знал полностью, где я был в действительности. Я почти могу сказать, что я все еще смотрел на себя просыпающегося, затем что-то дернуло меня к краю дороги, и я оказался протирающим глаза.
Последовала долгая пауза. Я не знал, что сказать. — И что ты сделал потом? — спросил дон Хуан.
Когда они оба начали смеяться, я сообразил, что они оба поддразнивают меня. Он подражал моим вопросам.
Дон Хенаро продолжал говорить. Он сказал, что на секунду застыл, а затем пошел все проверить.
— Место, где я прятался, было в точности таким, каким я его видел, — сказал он. — и люди, которые прошли мимо меня, удалялись мимо дороги на небольшом расстоянии. Я знаю это, потому что сбежал за ними с холма. Это были те самые люди, которых я видел. Я следовал за ними, пока они не дошли до города. Должно быть, они считали меня сумасшедшим. Я расспрашивал их, не видели ли они моего друга, спящего у дороги. Все они сказали, что не видели.
— Видишь, — сказал дон Хуан, — все мы проходим через одни и те же сомнения. Мы боимся сойти с ума. К несчастью для нас, конечно, все мы уже сумасшедшие.
— Ты капельку более сумасшедший, чем мы, все же, — сказал дон Хенаро мне и подмигнул. — и более подозрителен.
Они стали дразнить меня из-за моей подозрительности, а затем дон Хенаро стал рассказывать дальше.
— Все мы — твердые существа, — сказал он. — ты не один такой, Карлитос. Пару дней я был несколько потрясен своим сном, но затем мне пришлось работать для заработка и заботиться о слишком многих вещах. И я действительно не имел времени, чтобы раздумывать над загадкой своих снов. Поэтому я очень скоро забыл обо всем этом. Я был очень похож на тебя.
Но однажды, несколько месяцев спустя, после ужасно утомительного дня, я заснул как бревно после обеда. Как раз пошел дождь, и течь на крыше разбудила меня. Я вскочил с постели и забрался на крышу дома, чтобы зачинить щель, прежде чем нальет много воды. Я чувствовал себя таким бодрым и сильным, что закончил работу в одну минуту, даже не намокнув. Я подумал, что это небольшой сон, который я имел, подействовал на меня очень хорошо. Когда я все закончил и вернулся в дом, чтобы поесть что-нибудь, я обнаружил, что не могу глотать. Я подумал, что заболел. Я намял корней и листьев и привязал их к шее, а затем отправился в постель. И тогда опять, когда я подошел к своей постели, я чуть не уронил штаны. Я был там, в постели, и спал! Я хотел потрясти меня и разбудить, но знал, что это не та вещь, которую я должен делать. Поэтому я выбежал из дому. Я был охвачен паникой. Бесцельно я бродил среди холмов. У меня не было ни малейшего представления, куда я иду, и, хотя я там жил всю жизнь, я заблудился. Я шел под дождем и даже не замечал его. Похоже было, что я не могу думать. Затем молния и гром стали настолько интенсивными, что я проснулся опять.
На секунду он сделал паузу. — Ты хочешь узнать, где я проснулся? — спросил он. — Конечно, — ответил дон Хуан. — Я проснулся в холмах под дождем, — сказал он. — Но как ты знал, что проснулся? — спросил я. — Мое тело знало это, — ответил он.
— Это был глупый вопрос, вставил дон Хуан. — ты сам знаешь, что что-то в воине всегда осознает каждую перемену, и в точности это является целью пути воина. То-есть укрепить и поддержать это осознанно. Воин чистит его, драит его и поддерживает его работу.
Он был прав. Я вынужден был согласиться с ним, что понимаю существование во мне чего-то такого, что регистрировало и осознавало все, что я делал.
И однако же, оно не имело ничего общего с моим ординарным осознанием меня самого. Это было что-то другое, что может я не мог обозначить. Я сказал им, что возможно дон Хенаро может описать это лучше, чем я.
