Просветленные не боятся темноты (СИ) - Гор Олег (е книги .txt) 📗
Сейчас же все пошло легко, и я, делая "срезы" себя каждые десять-пятнадцать минут, пришел в состояние, близкое к тому, которое переживал, исполняя смрити. Оказавшись на пляже, без особых усилий переместил центр сознания в одну из рук и занялся фруктами.
Ну а к макашнице нашей выстроилась настоящая очередь.
Туристы галдели, брат Пон улыбался, точно ведущий шоу на американском ТВ, я орудовал ножом. Я воспринимал мир четко, рельефно, осознавал все запахи, от мангового сока на лезвии до собственного пота, звуки от шума моря до отдаленного рокота лодочного мотора.
Но в то же время и сама Паттайя, и заполнявшие ее люди казались изображениями на завернутом вокруг меня холсте, который в то же время был частью меня, такой же неотъемлемой, как нос или уши.
Поэтому как я мог злиться на истошно оравшую девочку лет трех?
Или раздражаться по поводу того, что пьяный жирдяй весом в два центнера едва не опрокинул нашу макашницу, после чего, брызжа слюной, долго матерился по поводу "чернозадых"?
Одна часть сознания взаимодействовала с другой, и только...
К полудню, когда стало совсем жарко, толпа схлынула.
- Если хочешь, иди, искупайся, - предложил мне брат Пон, указывая на море, сверкавшее под лучами солнца.
Но у меня такого желания не имелось, так что я лишь головой покачал.
А потом вытащил телефон и отошел на десяток метров от макашницы - вчера я испробовал не все варианты "дружеского займа", кое-кто еще остался про запас.
- Привет, - сказал Толик, взявший трубку после первого же гудка. - Ты как, брат?
Выслушал он меня спокойно, не стал расспрашивать, почему я съехал из кондо и что вообще со мной происходит, а узнав, что мне нужны деньги, поинтересовался только суммой и тем, на какой срок я хочу ее получить.
- Не вопрос, - заявил он. - Приезжай ко мне в офис через час. Годится?
- Конечно! - радостно воскликнул я. - Буду!
"Офисом" Толик называл комнатку за кухней в ресторане "Московские огни", расположенном неподалеку от отеля "Прима Вилла". Там он сидел под включенным чуть ли с утра до ночи кондиционером, занимался делами, курил сигары и прихлебывал смешанный с ледяной колой ром.
- Кажется, я нашел деньги, - сказал я, вернувшись к брату Пону.
- Ну и отлично, - сказал тот. - Езжай, если тебе нужно. Я и один справлюсь. Возвращайся только к вечеру.
Я кивнул и чуть ли не вприпрыжку зашагал к выходу с пляжа.
Машину на этот раз оставил чуть в стороне, на одном из пустынных сои Пратамнака. Свернув на него, услышал шум мотора за спиной, и посторонился, чтобы не оказаться на пути автомобиля.
Краем глаза увидел нагнавший меня черный пикап, щелкнула открывшаяся дверца. Начал поворачивать голову, и в этот момент что-то тяжелое и мягкое ударило меня по затылку. Перед глазами все расплылось, шершавое коснулось макушки, поползло вниз, царапая нос и уши.
Я взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, ощутил, что меня подхватили под локти. Упал на мягкое, неудачно вывернув хрустнувшую шею, а затем на меня кто-то сел, и вновь хлопнула дверца.
- Не рыпайся, фаранг, - сказал прямо в ухо знакомый хриплый голос.
Заработал двигатель, меня качнуло.
Судя по всему, я находился на заднем сидении автомобиля, с мешком из дерюги на голове, с закрученными за спину руками.
- Куда... - выдавил я. - Зачем?.. Я..
- Заткнись, урод, - прервал хриплый. - Ты чего, думал, что ты самый умный, да? Удрал из своего кондо, чтобы мы тебя не нашли? Одежду поменял, чтобы не узнали? Волосы снял?
- Нет! - воскликнул я, но меня ударили по ребрам, и я замолчал.
- Ты не самый умный, - продолжил лекцию мой собеседник. - Мы тебя проучим. Напомним, что ты имеешь дело с серьезными людьми, и что долг тебе придется отдать завтра.
Только в этот момент мне стало страшно.
Да, убивать эти парни меня не будут, но вот изуродовать могут...
Я рванулся, пытаясь распрямиться и высвободиться, последовала злая реплика на тайском. Новый удар по затылку, на этот раз несколько более сильный, погрузил меня во тьму.
В себя я пришел от того, что меня потянули за ногу.
- Эй, миста! - позвал женский голос. - Жив-не-жив?
- Жив... - отозвался я, с трудом шевеля разбитыми губами.
Похитители вытряхнули меня из машины в полубессознательном состоянии, и некоторое время били, пока я вновь не отключился.
Судя по тому, что я мог видеть, мешок с головы у меня свалился.
Башка трещала, словно целое поле кузнечиков, ныли ребра и спина, адски болела правая лодыжка. Но руками и ногами я мог двигать, а это означало, что они, слава всем богам, не сломаны.
Перевернувшись на спину, обнаружил, что лежу в канаве у забора, а рядом сидит на корточках молоденькая круглолицая тайка в шортах и цветастой майке, и с тревогой смотрит на меня.
- Полиция надо-не-надо? - спросила она все на том же тайглише.
- Нет, - сказал я.
Чего я расскажу стражам закона - что меня похитили двое тайцев, лиц которых я не видел, увезли в машине в глухой переулок, где слегка побили и, даже не ограбив, исчезли в неизвестном направлении?
Полицейские решат, что я либо наркоман, либо сумасшедший.
Сесть я смог с первой попытки, хотя руки дрожали и подламывались, а голова кружилась. Ощупав карманы, убедился, что деньги, телефон и ключи от машины на месте, и вздохнул с облегчением.
- Где? - спросил я, фокусируя взгляд на тайке. - Мотобайк-такси?
Мне сейчас нужен врач, и я знаю, где его найти.
Барышня закивала, вскочила и торопливо ушагала куда-то мне за спину.
Вернулась она через пару минут верхом на крохотном скутере, махнула розовым шлемом, и гордо заявила:
- Я - мотобайк-такси! Куда?
- Мемориал Госпиталь, - сказал я, поднимаясь.
Как-то раз я уже обращался в это заведение, остался доволен и ценами, и обслуживанием.
- Двести бат! - выпалила тайка: доброта добротой, а чуток заработать на фаранге сам Будда велел.
Я кивнул и, уцепившись за мотобайк, начал вставать.
Через пять минут мы ехали по длинному извилистому переулку, с одной стороны был пустырь, а с другой за забором торчал каркас недостроенного дома - судя по всему, друзья-вымогатели выбрали для "беседы" заброшенный уголок где-то между Южной улицей и Тепразитом.
Водила тайка в стиле обкуренного Шумахера, так что до Мемориал Госпиталя мы доехали за десять минут. Я отдал двести бат и заковылял к его стеклянным расходящимся дверям, припадая на правую ногу.
Лодыжку я то ли вывихнул, то ли подвернул, то ли вообще сломал...
Внутри госпиталя меня, едва увидев, взяли в оборот.
- Упал, - сказал я, когда отлично говоривший на английском врач поинтересовался, что со мной случилось.
"Асфальтовую болезнь" после падения с байка зарабатывал чуть ли не каждый фаранг в Паттайе, и счастье еще, если для пострадавшего все ограничивалось ушибами, царапинами и содранной кожей.
Врач с сомнением посмотрел на меня, но дальше спрашивать не стал.
Клиент платит, а остальное - его дело.
Меня ощупали, сделали рентген, где надо - помазали, где надо - забинтовали, вкололи обезболивающее и прописали гору таблеток. Хирург сказал, что серьезных повреждений у меня нет, кости целы, а что до лодыжки - вывих пройдет через некоторое время.
Я уверил его, что оставлять меня на ночь не надо, дома мне будет всяко лучше. После этого меня проводили к кассе, где я расстался со значительным количеством бумажек, украшенных изображением тайского короля.
А направившись к выходу, обнаружил, что меня ждет брат Пон.
- Откуда вы здесь? - спросил я, не пытаясь скрыть удивление.
- Настоящий учитель всегда знает, что творится с учеником, - ответил монах. - Даже если никакого обучения нет и учить нечему... Поздравляю, ты справился отлично.
Я недоуменно заморгал:
- С чем?
- Насколько я могу видеть, в последние часы ты действовал, пребывая в состоянии Пустоты, и хотя оказался не в самых благоприятных обстоятельствах, не дал аффектам овладеть собой.
