Гнозис. Том первый. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви - Муравьев Борис Петрович
1 Третий император Гольштейн-Готторпской династии, сын полусумасшедшего Павла I, убитого своими придворными, внук дегенерата Петра III, также убитого придворными, правнук Карла-Фридриха, герцога Голыытейн-Готторпского, алкоголика. Современники оставили об Александре I весьма странные свидетельства. Так, шведский посол Лагербёрк говорил о нем: "Тоньше иглы, острее бритвы, переменчивей прилива и отлива". Стоит вспомнить также высказывание Наполеона: "Редко встретишь столь ясный ум, как у императора Александра; но я убежден, что какая-та часть его утеряна, и притом нельзя понять, какая именно". Наконец, Н. К. Шильдер, лучший из биографов Александра, говорил, что "его обыкновением было иметь два образа мыслей для каждого случая". Александр ненавидел всех, кому приоткрывалось его истинное обличье, и сам, конечно, был прекрасно о нем осведомлен; всячески скрывая свою двойственность, он всегда заканчивал яростным отрицанием того, что вначале со всем пылом отстаивал, включая самые возвышенные идеалы.
(5)
Рассмотрим теперь то отношение, в котором находится Личность взрослого человека к его истинному, сокровенному "Я" - верховному, пусть пассивному, но беспристрастному и справедливому судье. Это взаимоотношение можно изобразить в следующем виде:
Кружок слева изображает "я" Личности - совокупность дробных "я", которая фактически есть "не-Я". Кружок справа - истинное Я. В "человеке №№ 1, 2 или 3" преобладает Личность. Личность совершает поступки, в то время как истинному "Я", которое с самого грехопадения Адама играет в человеке роль весьма пассивную, приходится принимать на себя их последствия. Преследуя свои собственные цели и действуя по своему усмотрению, Личность то и дело входит в противоречие с принципами и нормами, диктуемыми истинным Я. Такое наблюдение позволяет понять сокровенный смысл слов св. Павла: "Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю" (Рим 7:15).
Таково положение каждого, кто живет не ведая о своих скрытых способностях и не зная истинной Жизни.
Его иллюзорное существование дано ему взаймы; оно преходяще и окончится смертью, по слову Господа: "ибо прах ты и в прах возвратишься" (БытЗ: 19).
Каков смысл и какова цель такого существования? Мы не найдем точного ответа на этот вопрос, пока не проанализируем его в более широком контексте - то есть в контексте всей жизни Вселенной. Только так мы сможем понять истинный смысл человеческой жизни и ее значение в экономии Вселенной1. Напротив - в индивидуальном аспекте, то есть с субъективной точки зрения, такое существование представляется, конечно, абсурдным, что всегда было несомненным для великих умов, которые заявляли об этом со всей определенностью. Недаром Пушкин воскликнул: "Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?"-
1 "Economy"; здесь и далее - именно в значении "oykonomia" (греч.) - "хозяйство" как "учет всего" (см. евангельскую притчу о "домоправителе" и прим. 1 на с. 181); т. е., в изложении Муравьева, явное заимствование расхожих в философских кругах дореволюционной России терминов и понятий типа "общая экономия Вселенной" (В. Соловьев, С. Булгаков, П. Флоренский) и т. п. - Прим. ред.
Здесь мы снова соприкасаемся с великой проблемой Смерти. Чем больше человек отождествляет себя с Личностью, тем меньше он думает о смерти: вопреки всей очевидности, несмотря на то, что все вокруг ей обречено, у него отсутствует непосредственное ощущение того, что такова ведь и его участь. Даже при самой богатой фантазии человек с трудом представляет себе свою смерть. Чтобы составить внятное представление о смерти (пусть даже не своей собственной), ему необходимо приложить значительное усилие. Самое большее, на что он способен, -это вообразить собственный труп; но из такой картины невозможно исключить наблюдателя - того, кто созерцал бы себя в виде трупа. Это общеизвестный факт, и именно его избрали некоторые авторы в качестве бесспорного доказательства нашего бессмертия. Но он лишь часть правды. Для пытающегося представить свою смерть привычное самоотождествление становится не совсем привычным, и так он получает возможность подумать о себе (т. е. тем самым привычно отождествить себя с предметом такого мышления) не как о теле или Личности, а - хотя бы отдаленно и всего на несколько мгновений - как о своем истинном Я. Такой маневр - быть может, единственный шанс вспомнить свое истинное Я., затерянное в глубинах бодрствующего сознания, полностью детерминированного привычным взамодействием Личностного и телесного "я".
Представить себе собственную смерть - упражнение не только полезное, но и, можно сказать, необходимое. В православной монашеской традиции оно называется памятью смертной и рекомендуется для ежедневной практики наравне с "молитвой Иисусовой"1. Смерть - единственное подлинное и уникальное событие, встреча с которым несомненно уготована каждому. Другими словами, постоянно думать о смерти, близящейся день ото дня, -средство вполне конкретное и эффективное, дающее возможность взглянуть в лицо неумолимой реатьности, перед которой меркнут все радости и тревоги нашей Личности. Благодаря этому простому упражнению человек на собственном опыте наконец постигает, что "все суета и томление духа" (Екклес 1: 14; 2: 17).
1 См. "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу". - Прим. ред.
(6)
Ситуация остается безвыходной до тех пор, пока человек, так сказать, в качестве Личности отождествляет себя со своим относительным сознанием, принимая его цели и интересы за свои собственные. Ибо "широки врата и пространен путь, ведущие в погибель" (Мф 7: 13).
Но где же найти "тесные врата и узкий путь, ведущие в Жизнь" (Мф 7: 13)? Уже самое беглое знакомство с общей картиной отношений между Личностью и истинным Я подсказывает, где искать ответ на этот вопрос. Именно в этой точке, как на последней надежде, должен сосредоточить свои усилия каждый, кто постиг всю суетность иллюзорного бытия и желает вырваться из его сетей.
(7)
Начиная с этого момента, человек рассматривается в эзотерической науке уже не как данность, а как возможность. Согласно эзотерическому учению биологическое, психологическое и нравственное развитие внешнего человека в определенный момент прекращается. Впрочем, человек по-прежнему продолжает целенаправленно и в той или иной мере конструктивно действовать на высших уровнях своего бодрствующего сознания, особенно в том, что касается его основного рода занятий. Он может совершать открытия, может служить обществу - но для него - такого, каков он на самом деле и каким остается, - закрыта возможность повышать уровень собственного бытия. В результате в физическом теле немедленно запускается механизм деградации, которая приводит к старению и смерти.
Однако такую ситуацию, представленную на рис. 13, можно обратить вспять - тогда нам и откроется узкий путь, ведущий к Жизни. Достигается это посредством установления непрерывной и постоянной связи между Личностью и пассивным истинным Я. И в зависимости от интенсивности усилий ситуация со временем может совершенно перемениться. Чем больше истинное Я, подобно горчичному зерну (Мф 8: 31;Мк4: 31; Лк 8: 19), укореняется в психической жизни, где прежде безраздельно господствовала Личность, тем больше Личность подчиняется воле этого беспристрастного судьи. Отождествляя себя с истинным Я, человек вновь утверждается в его целостности и постоянстве. И для такого человека жизнь, бывшая до недавнего времени иллюзией и абсурдом, вновь становится логичной и реальной. Это новое состояние, противоположное изображенному на рис. 13, можно представить в виде следующей схемы:
