Чувство Святости (СИ) - Беатов Александр Георгиевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Когда мы говорим о "поле сознания" мы должны отметить, как самую характерную черту последнего, неопределённость его окраинных областей. Содержание этих областей почти не попадает в сферу внимания; тем не менее оно существует и оказывает влияние на нашу духовную деятельность и даже на то направление, какое примет в ближайший момент наше внимание. Оно является как бы "магнитным полем" внутри которого, подобно стрелке компаса, вращается центр нашей духовной энергии, когда одна фаза сознания сменяется в нас другой. Все наши воспоминания носятся над этим полем, готовые войти его пределы от малейшего прикосновения; точно так же непрерывно находится в сфере его влияния наше эмпирическое "я", т.е. вся совокупность сил, импульсов и знаний, как находящихся в действии, так и не принимающих в данную минуту активного участия в нашей внутренней жизни. Граница между тем, что в данную минуту актуально и что потенциально в нашем сознании, так неопределённа, что всегда трудно сказать относительно какого-нибудь элемента душевной жизни, сознаваем ли он или нет". (В. Джемс. Многообразие Религиозного Опыта. Изд. Ж. "Русская Мысль", М. 1910, с. 220).
Всматриваясь из 21-го века в поднятый В. Джемсoм вопрос, возникает невольное желание сравнить "поле сознания" человека с работой комптьютора. И делая это, мы не находим полной аналогии. Работа компьютора проистекает во времени, по программе, в последовательных операциях, тогда как активность человеческой души представляется мгновенной и персонализованной. Ничего подобного центральному процессорному устройству (CPU) с кварцевым генератором (clock), перемещающим единицы и нули из одних ячеек памяти в другие, в человеческом организме нет, как нет и необходимых для этого электромагнитных колебаний высокой частоты. Скорее, следует признать, что если и существует какой-то сверхскоростной "компьютор", то вероятнее всего он находится вне человеческого тела и вне материального мира и работает по законам подобным законам квантовой физики, которая допускает пребывание одной элементарной частицы одновременно в двух удалённых друг от друга точках материального пространства. Если предполагать, что работа человеческого мозга основана на биохимических реакциях, то опять же возникает вопрос о невероятной скорости обработки информации...
33.
Есть люди, которые заучивают при помощи зубрёжки, но есть и те, кто запоминают не внешнюю оболочку понятий, а интересуются самими понятиями, внешнюю оболочку которых в этом случае им запомнить уже не составляет труда. К первым относятся люди чистого рассудка, люди с малым "полем сознания". У них не происходит полного единства сознания и сердца в их деятельности в процессе объективации. А если такое и происходит, то нет последующего за этим состояния самосознания, ибо самосознание у них, по-видимому, плохо развито. Поэтому возможность оценки из глубины субъекта заучиваемого предмета слаба. Этим людям лишь путём усилия удаётся втиснуть понятие в своё сознание, границы которого узки, понятийные связи слабы и связь сознания с сердцем минимальна. "То, что усваивалось другими на лету", - пишет Леонид Андреев о своём герое в "Рассказе о Сергее Петровиче", - "ему стоило мучительных усилий и всё-таки, даже врезавшись в память неизгладимо, оставалось чужим, посторонним, точно это была не живая мысль, а попавшая в голову книга, коловшая мозг своими углами". (Андреев Л. Рассказы. Изд. "Сов. Россия". М. 1977, с 71).
К другой же категории людей относятся те, у кого сознание легко переходит в состояние самосознания, у которых оно кардиаолизовано, о чём пойдёт речь ниже.
34.
Человек, пережив не одну депрессию, привыкает к границам своего сознания, утрачивает свои живые интересы, которые отодвигаются в область подсознательного, за границы актуального сознания. Он начинает жить не согласно своим сокровенным убеждениям, а тою жизнью, которою живёт безликое большинство. Другой человек, вволю удовлетворив книгами свой ум, может потерять интерес к живой мысли. Он пожелает вновь испытать чувство, а не мысль о чувстве, пожелает обрести настоящее счастье, а не нарисованное. И тогда, быть может, он попробует отключить рассудительность, считая, что все беды - от излишнего ума, не понимая инструментально-прагматической роли сознания, которое единственно способно помочь его выздоровлению. Он переключит свои интересы невесть на что, пытаясь забыться либо в какой-нибудь пустой деятельности, либо в пьянстве или в другом виде порочного наслаждения. Интересы становятся узки - соответственно сужающемуся сознанию. Если не поддерживать огонь - постепенно и незаметно наступает мрак старения души, конец которому - смерть. Даже рассуждения об этом и понимание им этой пробемы не спасает. Нужна иная движущая и спасительная сила.
35.
Деперсонализация, как говорилось, связана с разрывом связи между сознанием и сердцем. У стареющего человека возможно и раздвоение самого сознания, начало раздробления личности. Деперсонализированный человек может оказаться неверным в критическую минуту, способным на подлость и предательство. Те, кто находится у сытой кормушки, сами выбирают себе судьбу безликих шакалов, не способных взглянуть на себя со стороны. Вот в чём разгадка вопроса, почему человек, казалось бы, безупречный по внешнему поведению на протяжении многих лет, вдруг предстаёт перед нами в облике лицемера, труса, негодяя, предателя, стукача. Герои Л. Андреева - "мародёры", замученные и задавленные жизнью, указывают нам на многообразие недуга этого типа. Подобное раздвоение сознания, однажды случившись, поддерживается тем, что человек начинает избегать всякого самоанализа, и наоборот, находит причины оправдания своим "нездоровым" поступка. Настрадавшись в полной мере, как он считает для себя, невротик опускает вёсла, обвиняет во всех своих бедах весь мир и всех людей. Он отдаётся течению жизни, избавляет таким образом себя от мучащих мыслей и наполняет свой мозг теми актуальными для него предметами сознания, которые дают ему ограниченные положительные эмоции. Таким образом он вступает на путь кажущегося выздоровления, в ущерб развитию личности. (Это может произойти даже, например, после обретения семейного очага, когда уже не нужно прилагать усилий, чтобы завоевать чьё-то сердце). Под старость лет такой тип обывателя скорее всего впадёт в "старческий маразм". Происходит постепенное и полное разложение личности и деградация, начало которых мы пытаемся проанализировать.
Этот больной сознательно отключает рассудок, атрофирует интересы, успокаиваясь, в лучшем случае в мышиной возне семейного, или производственного быта. И если человек стал на такой путь псевдо-выздоровления, то всматриваться в себя, анализировать свои мысли и поступки для него будет означать то же самое, что вспоминать те беды и страдания, которые он когда-то пережил, которые когда-то, может быть, и пытался осмыслить даже и путём анализа и самокопания, но, увы, не имел в этом успеха; которые, может быть, и были той экстремальной ситуацией, что могла бы проявить его самосознание, но что, к несчастью, не осуществилось в его судьбе... Впрочем, знает ли он о том, чем является подлинное счастье? Поле его сознания ограничено, горизонты закрыты облаками сиюминутных забот...
В дальнейшем своём успокоенном существовании он привыкает в себя более не смотреть, не объективировать своё субъективное по отношинию к более личностному и для него сентиментально-сакраментальному. У такого человека постепенно пропадает и самое сакраментальное, нивелируясь в бытовом, объективируясь и овнешневляясь без соответствия с субъективным. В лучшем случае в глубине своей личности (если о таковой можно вообще говорить в этом случае) он может остаться сентиментальным. Диапазон таковой сентиментальности широк: от фашиста, только что закончившего пытку своей жертвы и испытывающего слезный восторг от музыки Вагнера, - до простого хулигана, соблюдающего свой "кодекс чести".
