Небо (рай) и ад. Божественная справедливость с точки зрения спиритуализма - Кардек Аллан (бесплатные серии книг .txt) 📗
Наказание, в которое не верят, не служит более уздою, а вечность мучений – одно из таковых.
Вера в вечность наказания, как мы сказали, имела смысл в определенную эпоху; в настоящее же время она не только не приносит пользы, а скорее, вредит, так как порождает неверие. Нужно было бы прежде, чем устанавливать ее необходимость, доказать ее действенность. Надлежало особенно показать ее значение на тех, кто пытается ее доказать. К несчастью, многие из них показывают своими поступками, что они не очень-то ее боятся. Если она бессильна исправить тех, кто говорит, что ей верит, какое же влияние может она иметь на тех, кто ей не верит?
Материальная невозможность вечных мук
18. До сих пор догмат о вечности наказаний опровергался только рассуждениями, мы покажем теперь его противоречие с теми положительными фактами, которые у нас перед глазами, и, следовательно, его невозможность.
По этому догмату, участь души неизменно определяется после смерти. Это – преграда, поставленная совершенствованию. Итак, развивается душа или нет? В этом весь вопрос: если она совершенствуется, то вечность наказания невозможна. Можно ли сомневаться в этом прогрессе, наблюдая бесчисленное разнообразие способностей, как нравственных, так и умственных, которые существуют на земле, начиная от дикаря и кончая просвещенным человеком? Или наблюдая разницу, которую представляет один и тот же народ в разные века? Если предположить, что это не одни и те же души, то нужно допустить, что Бог создает их с различными степенями развития, в зависимости от времени и места; что Он покровительствует одним, тогда как других обрекает на вечную невежественность. Но это не согласуется со справедливостью, которая должна быть одинакова для всех существ.
19. Несомненно, что души, отсталые умственно и нравственно, как, например, души варварских племен, не обладают способностью наслаждаться природой или великолепным сиянием бесконечного, как это свойственно душам, одаренным достаточным для этого развитием. И если эти отсталые души не усовершенствуются, то, в лучшем случае, могут пользоваться только отрицательным счастьем.
Таким образом, мы приходим к выводу, согласному с самой строгой справедливостью, что души высокоразвитые есть те же самые, что ранее были отсталыми, но потом усовершенствовались с течением времени.
Тут уже мы касаемся важного вопроса о множественности существований, этого единственно рационального средства выйти из затруднения. Но, тем не менее, мы его пока отложим и будем рассматривать душу в одном только ее существовании.
20. Вот один из тех молодых люден лет двадцати, каких мы видим так много. Он малообразован, наклонности его порочны, он отрицает Бога и собственную душу и ведет беспорядочный образ жизни, позволяя себе всякие гнусности. Но он находится в благоприятных условиях, работает, учится, мало-помалу исправляется и, наконец, делается верующим человеком. Не правда ли, это наглядный пример совершенствования души во время жизни, пример, каких встречается много? Этот человек умирает благочестиво в преклонных летах, и спасение его обеспечено.
Но какова была бы его судьба, если бы случай заставил его умереть на 40 или 50 лет раньше? Тогда он находился бы в условиях, ведущих к вечному осуждению, а раз будучи осужден, он уже не мог бы двигаться по пути прогресса. Так вот человек, спасенный только потому, что долго жил; по учению вечных мук он бы погиб навсегда, если бы умер раньше, что легко могло бы случиться.
Если душа его в данное время могла совершенствоваться, почему она не может делать то же после смерти? Ведь случай преждевременной смерти зависел не от него. Почему бы Бог отказал ему в этом? Раскаяние, хотя бы и позднее, все-таки пришло бы в свое время. Но если бы с минуты смерти его постигло неизменное осуждение, то раскаяние его на вечные времена осталось бы бесплодным, равно как и способность его совершенствоваться: она была бы уничтожена навеки.
21. Итак, догмат вечности наказаний не согласуется с прогрессом души, которому он служил бы непреодолимым препятствием; эти оба принципа уничтожают друг друга; если существует один, другой не может существовать. Который же из двух существует?
Закон совершенствования ясен. Это не теория, но засвидетельствованный опытом факт; это закон природы, закон Божественный, ненарушимый, и так как он существует и не может согласоваться с другим, то значит, не существует другого. Если бы догмат вечности мучений был верен, то св. Августин, св. Павел и многие другие никогда не видали бы неба, если бы умерли раньше своего обращения. На это последнее утверждение возражают, что обращение этих святых не есть результат совершенствования души, а дарованная им милость Божия, которой они прониклись.
Но это – игра слов. Если они делали зло, а потом стали делать добро, значит, они сделались лучше и, стало быть, усовершенствовались. Или Бог, по особому благоволению, даровал им милость исправиться. Почему им больше, чем другим? Это опять доктрина привилегий, несовместимая со справедливостью Божией и Его любовью, одинаковой ко всем Его созданиям.
По спиритическому учению, согласно со словами Евангелия, с логикой и с самой строгой справедливостью, человек есть детище своих деяний, как в этой жизни, так и после смерти; он ничем не обязан милости: Бог награждает его за усилия и наказывает за небрежность до тех пор, пока он не исправится.
Устарелость доктрины о вечности мук
22. Вера в бесконечность материальных мучений внушала полезный страх до тех пор, пока люди не поняли могущества нравственности. Так, детям грозят разными вымышленными существами, чтобы их сдерживать; но приходит время, когда дети начинают понимать, что это сказки, и тогда было бы нелепостью претендовать на дальнейшее воздействие теми же средствами.
Так теперь и с человечеством: оно вышло из детского возраста и стряхнуло с себя помочи. Человек уже не так пассивен, чтобы сгибаться под гнетом материальных сил, это не прежнее легковерное существо, принимающее все с закрытыми глазами.
23. Вера – есть акт разума, вот почему она не может быть предписана. Если в продолжение определенного периода догмат вечных наказаний мог быть безвреден, даже полезен, то настает время, когда он становится опасным. И действительно, когда вы проповедуете его как абсолютную истину, а разум его отвергает, то получается одно из двух: или человек, который хочет верить, создает себе более рациональную веру и отделяется от вас, или не верит больше ни во что. Для всякого, хладнокровно изучавшего этот вопрос, очевидно, что в наши дни этот догмат создал больше материалистов и атеистов, чем создали их философы.
Идеи неуклонно прогрессируют. Влиять на человечество можно только, следуя за ходом этих идей. Желать остановить этот ход или вернуть назад, или просто отстать от, него, когда он идет вперед, значит, погибнуть. Следовать или не следовать за этим движением есть вопрос жизни и смерти, как для религии, так и для правительств. Хорошо это или дурно? Конечно, это зло в глазах тех, кто живет прошедшим; для тех же, кто смотрит вперед, это закон Бога, а против такого закона сопротивление бесполезно; восставать против Его воли значит быть разбитым.
Для чего же изо всех сил поддерживать отжившее верование, приносящее религии больше вреда, чем пользы? Увы, грустно сознаться, что материальный вопрос берет здесь верх над религиозным. Это верование широко эксплуатировалось при помощи укоренившегося убеждения, что за деньги можно открыть себе двери рая и избежать вечных мучений. Неисчислимые доходы, которые оно принесло и приносит еще и сейчас, – налог на страх смерти и вечности. Так как подать эта необязательна, то сумма ее соответствует силе веры. Когда вера не существует – нет и подати.
24. Новые откровения, которые дают более правильные понятия в будущей жизни и доказывают, что можно самому своими деяниями достичь спасения, должны встретить тем большую оппозицию, чем значительнее были доходы, которые они истощают. Так бывает всегда, когда новое открытие или изобретение изгоняет старые привычки. Тот, кто живет старыми, малопроизводительными приемами, поддерживает их и восстает против новых, более практичных. Было ли одобрено книгопечатание многочисленным классом переписчиков? Конечно, нет; они должны были его проклинать. То же было и с машинами, с железными дорогами и с тысячами подобных вещей.
