Тайная доктрина. Том III - Блаватская Елена Петровна (полные книги .txt) 📗
Это утверждение целиком неправильно. Египет был колыбелью Химии и местом ее рождения – это хорошо известно в наше время. Только Кенрик и другие показывают, что корень этого слова – chemi или chern, что не есть Cham, или Хам, но Khem, египетский фаллический бог мистерий.
Но это не все. Де Мирвиль склонен отыскать сатанинское происхождение даже в ныне невинном Таро.
Он продолжает:
Что же касается средств распространения этой злой магии, то традиция указывает на это в неких рунических письменах, обнаруженных на металлических пластинках (или листьях, des lames), которые избегли уничтожения во время Потопа. [75] Это можно было бы принять за легенду, если бы последующие открытия не доказали, что это далеко не так. Пластинки были обнаружены покрытыми любопытными и совершенно неподдающимися расшифровке письменами, письменами неоспоримой древности, которым хамиты (колдуны, по мнению автора) приписывали происхождение их чудодейственных и страшных сил. [76]
Благочестивого автора можно пока оставить при его ортодоксальных верованиях. Во всяком случае, он кажется совсем искренним в своих воззрениях. Тем не менее, его талантливые аргументы будут подорваны у самого их основания, так как то, кем или, вернее, чем в самом деле были Каин и Хам, должно быть доказано на математическом основании. Де Мирвиль только верный сын своей церкви, заинтересованный в том, чтобы удержать Каина в его антропоморфической роли и в его нынешнем месте в «Священном Писании». Но ученик оккультизма, с другой стороны, заинтересован исключительно в истине. Но век должен следовать по естественному ходу своей эволюции.
ОТДЕЛ IV
СКРЫТНОСТЬ ПОСВЯЩЕННЫХ
Ничуть не следует удивляться неправильному истолкованию ряда притч и афоризмов Иисуса. Начиная с Орфея, первого посвященного адепта, о котором история ухватывает какой-то проблеск во мгле дохристианской эры, и далее, включая Пифагора, Конфуция, Будду, Иисуса, Аполлония Тианского, вплоть до Аммония Саккаса – ни один Учитель или посвященный никогда не писал чего-либо, предназначенного для публичного использования. Каждый по отдельности и все они неизменно рекомендовали придерживаться молчания и тайны в отношении некоторых фактов и деяний; от Конфуция, который отказался публично и удовлетворительно объяснить, что он имел в виду под своим термином «Великая Крайность», или дать ключ к гаданию с помощью «соломы», вплоть до Иисуса, который обязал своих учеников никому не говорить, что он – Христос [77] (Хрестос), «человек скорбей» и испытаний перед своим высшим и последним посвящением, или что он совершил «чудо» воскрешения. [78] Апостолы должны были хранить молчание так, чтобы левая рука не знала, что сделала правая, проще говоря – чтобы опасные специалисты науки левой руки – ужасные враги адептов правой руки, в особенности перед их последним посвящением – не воспользовались бы этими сведениями с целью навредить как исцелителю, так и пациенту. И если про вышесказанное скажут, что это просто предположение, то – что могут значить нижеприведенные ужасные слова:
Вам дано знать тайны Царства Божьего, а тем внешним всё бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи. [Марк, IV, 11, 12]
Если не истолковывать эти слова в смысле закона молчания и кармы, то крайняя эгоистичность и лишенный милосердия дух этих слов весьма очевиден. Эти слова непосредственно связаны с ужасающей догмой предопределения. Захочет ли добрый и разумный христианин набросить такое пятно жестокого эгоизма на своего Спасителя? [79]
Труд по распространению таких истин в притчах был предоставлен ученикам высоких посвященных. Их обязанностью было следовать ключевой ноте сокровенного учения без раскрытия его тайн. Это показано в жизнеописаниях всех великих адептов. Пифагор разделил свои классы на слушателей экзотерических и эзотерических лекций. Маги получали свои наставления и посвящались в далеких скрытых пещерах Бактрии. Когда Иосиф заявляет, что Авраам преподавал Математику, то под этим подразумевал «магию», так как в пифагорейском коде математика означает эзотерическую науку или гнозис.
Профессор Уайлдер замечает:
Ессеи Иудеи и Кармеля придерживались подобных же различий, разделяя своих последователей на неофитов, братьев и совершенных... Аммоний обязывал клятвою своих учеников, чтобы они не выдавали его высших доктрин, за исключением тем, кто были тщательно наставлены и обучены (подготовлены для посвящения). [80]
Если можно доверять Матфею, то одна из самых мощных причин необходимости соблюдения тайны изложена Самим Иисусом. Ибо тут Учитель ясно говорит:
Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас. [Матфей, VII, 6.]
Глубоко истинные и мудрые слова. Много таких в нашем собственном веке и даже среди нас, кому об этом были сделаны сильные напоминания – часто слишком поздно. [81]
Даже Маймонид рекомендует хранить молчание по поводу истинного значения текстов Библии. Это предписание разрушает обычное утверждение, что «Священное Писание» является единственной книгой в мире, чьи божественные прорицания содержат в себе ясную неприкрашенную истину. Так оно и может быть для ученого каббалиста; но как раз наоборот для христиан. Ибо вот что ученый еврейский философ говорит по этому поводу:
Кто бы ни обнаружил истинный смысл Книги Бытия, должен заботиться, чтобы не разгласить это. Это – правило поведения, о котором нам напоминают все наши мудрецы, и в особенности это касается шести дней творения. Если какой-либо человек откроет сам или с помощью другого истинный смысл ее, он должен молчать или же, если он говорит, то должен говорить неясно, загадочными выражениями, как поступаю я сам, предоставляя об остальном догадываться тем, кто может меня понять.
Если один из величайших еврейских философов, таким образом, признает символизм и эзотеризм Ветхого Завета, то вполне естественно, что христианские отцы делают такое же признание в отношении Нового Завета и Библии вообще. Так мы находим, что Климент Александрийский и Ориген соглашаются об этом с предельной ясностью. Климент, который получил посвящение в элевзинских мистериях, говорит, что:
Преподанные там доктрины заключали в себе окончание всех наставлений в таком виде, как они были взяты от Моисея и пророков. —
небольшое искажение фактов простительно доброму отцу. Эти слова, в конце концов, признают, что мистерии евреев были тождественны с мистериями языческих греков, которые взяли их у египтян, которые, в свою очередь, заимствовали их у халдеев, которые получили их от арийцев, атлантов и т. д. – далеко за пределами времен той Расы. Сокровенное значение Евангелий также открыто признано Климентом, когда он говорит, что Тайны Веры не должны сообщаться всем.
Но так как это предание опубликовано не только для того, кто понимает величие этого слова, то нужно скрыть в Тайне высказанную мудрость, которую преподал Сын Божий. [82]
Не менее ясно в отношении Библии и символизма ее сказаний высказывается Ориген. Он восклицает:
75
Как они могли избегнуть Потопа, если Бог этого не хотел бы? Навряд ли это логично.
76
Там же, стр. 210.
77
Матфей, XVI, 20.
78
Марк, V, 43.
79
Разве не очевидно, что слова: «чтобы в какое-либо время они не были обращены (или: «чтобы случайно они не были обращены опять», как в пересмотренном варианте), и их грехи не были бы прощены им» – вовсе не означают, что Иисус боялся, что через раскаяние какой-либо чужак или «те, кто находятся во вне», избегнет проклятия, как это ясно говорит смысл мертвой буквы, – но означают совсем другое? А именно, «чтобы кто-то из профанов путем понимания его проповеди, незамаскированной с помощью притч, не ухватил бы что-то из сокровенных учений и тайн посвящения – и даже из оккультных сил? «Быть обращенным», другими словами, означает приобрести знание, принадлежащее исключительно посвященным; «и их грехи не были бы прощены им» значит, что их грехи пали бы на незаконного открывателя, на того, кто помог недостойным пожинать там, где они никогда не сеяли и дал им этим способ избегнуть на этой земле своей заслуженной кармы, которая теперь должна обратиться на открывателя, который вместо добра причинил бы этим вред и потерпел неудачу.
80
«New Platonism and Alchemy», 1869, стр. 7, 9.
81
История полна доказательствами того же. Если бы Анаксагор не провозгласил великой истины, преподанной в мистериях, т. е. что Солнце несомненно больше Пелопонеса, – фанатическая толпа не стала бы его преследовать, чуть не убив. Если бы другая чернь, которая была поднята против Пифагора, поняла, что таинственный мудрец Кротона подразумевал, говоря, что он помнит, как он был «Сыном Меркурия» – бога сокровенной мудрости, – ему не пришлось бы спасать свою жизнь бегством; также Сократ не был бы предан смерти, если бы он держал в секрете откровения его божественного Даймона. Он знал, как мало способен его век – за исключением посвященных – понимать смысл всего того, что он знал о Луне. Поэтому свое изложение он ограничил аллегорией, которая оказалась более научной, чем доныне думали. Он утверждал, что Луна была обитаема, и что лунные существа жили в глубоких, обширных и темных долинах, так как наш сателлит вне этих глубоких долин не имеет ни воздуха, ни какой-либо атмосферы. Не обращая внимания на откровение, полное значения только для немногих, так оно и должно бы быть, если на нашем светлом сателлите вообще есть какая-либо атмосфера. Факты, запечатленные в священных анналах мистерий, не должны были выдаваться – за это грозила смертная казнь.
82
«Stromateis», XII.
