Разоблаченная Изида. Том II - Блаватская Елена Петровна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Хептактис не есть Верховная Причина, а просто эманация из Него – первое видимое проявление Непроявленной Силы.
Его божественное дыхание, которое, силою прорвавшись, сгустилось, испуская сияние, превращающееся в Свет, и таким образом стало познаваемым для внешних чувств», – говорит Джон Рейхлин [591].
Это – эманация Высочайшего, Демиург, множество в единстве, элохимы, которых мы видим творящими наш мир или, вернее, формирующими его в шесть дней и отдыхающими на седьмой. И кто эти элохимы, как не евгемеризованные силы природы, верные проявленные слуги, законы Того, Кто Сам есть нерушимый закон и гармония?
Они остаются над Седьмым небом (или духовным миром), ибо именно они, согласно каббалистам, образовали шесть материальных миров в их последовательности, или, скорее, попытки миров, предшествовавших нашему, который, говорят они, есть седьмой. Если, отложив метафизико-духовную концепцию, мы уделим наше внимание только религиозно-научной проблеме творения в «шесть дней», над которой до сих пор наши лучшие ученые по части Библии так долго безуспешно раздумывали, то мы, быть может, окажемся на пути, ведущем к скрытой под этой аллегорией истинной идее. Древние были философами, последовательными во всем. Поэтому они учили, что каждый из этих былых миров, совершив свою физическую эволюцию и достигнув – через рождение, рост, возмужалость, старость и смерть – конца своего цикла, возвратился к своей первичной субъективной форме духовной земли. С этого времени ему предстоит служить в вечности местом пребывания для тех, кто жили на нем в качестве людей и даже животных, но теперь стали духами. Эта идея, если настолько же недоказуемая, как Рай наших богословов, по крайней мере, немного более философична.
Так же, как человек и все другие живые существа, живущие на ней, наша планета имела свою духовную и физическую эволюцию. Из неосязаемой идеальной мысли под творческою Волею Того, о ком мы ничего не знаем и кого только смутно представляем в воображении, этот шар стал флюидическим и полудуховным, затем сгущался все больше и больше, до тех пор пока его физическое развитие – материя, демон-соблазнитель – заставило его испытать свою собственную творческую способность. Материя бросила вызов ДУХУ, и земля также имела свое «Падение». Аллегорическое проклятие, под которым она находится, заключается в том, что она только порождает, но не творит. Наша физическая планета есть только служанка или, вернее, прислуга на все дела у духа, своего хозяина. «Будь проклята земля… она будет порождать терн и чертополох», – такие слова вложены в уста элохимов. «В муках будешь ты рожать детей», – элохимы говорят это и земле и женщине. И это проклятие будет длиться до тех пор, пока малейшая частица материи не переживет все свои дни; до тех пор, пока каждая пылинка путем постепенных преображений через эволюцию не станет составной частью «живой души», и до тех пор, пока последняя снова не поднимется по спирали и не станет наконец – как свой собственный Метатрон или Дух-Искупитель – у подножья верхней ступени духовных миров, как в первый час своего эманирования. За этим лежит великая «Бездна» – ТАЙНА!
Следует запомнить, что каждая космогония имеет во главе троицу исполнителей – Отец, дух; Мать, природа или материя; и проявленная вселенная, Сын или результат первых двух. Как вселенная, так и каждая планета, входящая в ее состав, проходит через четыре возраста, подобно самому человеку. Все имеют свое детство, молодость, зрелый период и старость, и эти четыре, добавленные к другим трем, опять образуют священное семь.
Начальные главы «Бытия» никогда не имели в виду дать хотя бы отдаленную аллегорию творения нашей земли. Они охватывают (глава I) метафизическую концепцию о каком-то неопределенном периоде в вечности, когда законом эволюции производится ряд последовательных попыток формирования вселенных. Эта идея ясно высказана в «Зогаре»:
«Были старые Миры, которые погибали, как только они нарождались; они не имели форм и назывались Искрами. Так, кузнец, ударяя молотом по железу, брызжет искрами по всем направлениям. Искры – первоначальные Миры, которые не могли существовать, ибо Священный Старец (Сефира) не принял еще своей формы (Андрогины или противоположных полов) Царя и Царицы (Сефира и Кадмон), и Мастер еще не начал своей работы». [501]
Шесть периодов или «дней» «Бытия» относятся к тому же самому метафизическому верованию. Пять таких неудачных попыток было сделано элохимами, но шестая имела своим результатом миры, подобные нашему (т. е. все планеты и большинство звезд являются мирами, и населенными, хотя и не так, как наша земля). Наконец, образовав этот мир в шестом периоде, элохимы отдыхали в седьмом. Таким образом «Святой», когда сотворил нынешний мир, сказал: «Этот мне нравится: предыдущие мне не нравились». [502] И элохимы «видели все, что они сотворили, и нашли, что это было очень хорошо. И был вечер и утро шестого дня» – [ «Бытие», I].
Читатель вспомнит, что в главе IV было дано объяснение «дня» и «ночи» Брахмы. Первый представляет собою определенный период космической активности, а последний – равный период космического покоя. В первом миры выявляются и проходят через отведенные им четыре стадии существования; в последнем «вдох» Брахмы дает обратный ход течению сил природы; все видимое постепенно рассеивается; наступает хаос, и долгая ночь отдыха наполняет космос силами для его следующего периода эволюции. В утро одного из этих «дней» созидательные процессы постепенно достигают своего кульминационного пункта активности; вечером незаметно уменьшаются, пока не настает пралайа и с нею «ночь». Одно такое утро и вечер, в сущности, составляют космический день; и именно «день Брахмы» имел в виду каббалист – автор «Бытия» каждый раз, когда он говорил: «И был вечер и утро первого (или пятого или шестого, или любого другого) дня». Шесть дней постепенной эволюции, один отдыха, и затем – вечер! Со времени появления первого человека на нашей земле наступила вечная Суббота или отдых для Демиурга.
Космологические спекуляции первых шести глав «Книги Бытия» показаны в расах «сынов Божиих», «исполинов» и т. д., в главе VI. Строго говоря, повествование о формировании нашей земли или «сотворении», как его весьма неправильно называют, начинается со спасения Ноя от потопа. Халдео-вавилонские таблички, недавно переведенные Георгом Смитом, не оставляют об этом никаких сомнений в умах тех, кто читает эти надписи эзотерически. Иштар, великая богиня, говорит в колонке III об уничтожении шестого мира и о появлении седьмого такими словами:
«ШЕСТЬ дней и ночей ветер, потоп и шторм ошеломляли.
На седьмой день, в течение его успокоился шторм, и весь потоп,
который разрушал как землетрясение, [503]
утих. Море он высушил, и ветер и потоп кончились…
Я заметил берег на границе моря…
к стране Низир шел корабль (аргха, или луна).
гора Низир остановила корабль…
первый день и второй день, гора Низир та же самая.
пятый и шестой, гора Низир та же самая.
на седьмой день, в течение его
я выпустил голубя, и он улетел.
Голубь улетел и возвратился, и… ворон улетел… и не возвратился.
я построил алтарь на вершине горы.
по семи трав я резал, на дне их я поместил камыши, сосны и симгар…
боги как мухи собрались над жертвой.
изстари также великий Бог по своему ходу.
великое сияние (солнце) Ану сотворил. [504]
Когда славу этих богов амулет на моей шее не отражал», и т. д.
501
Идра Сута, «Зогар», кн. III, с. 292b. Верховный советуется с Архитектором Мира – своим Логосом – о творении.
502
Идра Сута, «Зогар», III, 135b. Если главы «Бытия» и других Моисеевых Книг, а также тематика, перепутаны, то в этом виноваты составители, а не устная традиция. Хилкию и Иосию пришлось общаться с Хулдой, пророчицей, следовательно, прибегать к магии, чтобы понять слово «Господа Бога Израиля», что было найдено весьма удобным Хилкием [2 Царств, XXIII]; и что это прошло через неоднократные пересмотры более позднего времени, хорошо доказывается частыми нелепостями, повторениями и противоречиями.
503
Это уподобление потопа землетрясению на ассирийских табличках может послужить доказательством, что допотопные народы были хорошо знакомы с другими геологическими катаклизмами, помимо потопа, который представлен в Библии как первое бедствие, обрушившееся на человечество, и наказание.
504
Георг Смит отмечает в «Табличках» сначала создание Луны, затем создание Солнца: «Красота и совершенство его воспеваются так же, как и правильность его орбиты, что повело к тому, что его стали считать прообразом судьи и правителя мира». Если бы это повествование относилось просто к космогоническому катаклизму – даже если бы последний был всемирным – то почему бы богиня Иштар, или Астарта, Луна, стала говорить о создании Солнца после потопа? Воды могли достичь высоты горы Низир в изложении халдеев, или Джебель Джуди, гор потопа в арабских легендах, или же горы Арарат в библейском повествовании, или даже Гималаев по индусской традиции, и все же они не достигли бы Солнца; даже сама Библия остановилась перед таким чудом! Очевидно, что потоп для народа, который первый отметил его, имел совершенно иное значение, менее проблематичное и гораздо более философское, нежели значение потопа всемирного, от которого не осталось никаких геологических следов.
