Дар орла - Кастанеда Карлос Сезар Арана (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Я понял технику действий Ла Горды, но был недоволен ее упорством в ожидании. Это не соответствовало нашим интересам. Я не мог надолго остаться в Мексике и поэтому потребовал, чтобы мы собрались вместе и поделились тем, кто что знает. Она была непреклонна.
– Мы должны ждать, – сказала она. – Мы должны дать нашим телам шанс добраться до решения. Наша задача – вспомнить не умом, а телом. Все понимают это.
Она испытующе посмотрела на меня. Она, казалось, высматривала намек, который подсказал бы ей, что я точно понял задачу. Я признал, что я в полном недоумении с тех пор, как оказался в стороне. Я был один, в то время как все они поддерживали друг друга.
– Это молчание воинов, – сказала она, смеясь, а затем добавила примирительно: – Это молчание не означает, что мы не можем разговаривать о чем-нибудь другом.
– Может, мы вернемся к нашему обсуждению потери человеческой формы? – спросил я.
В ее взгляде было недовольство. Я многословно пояснил, что должен точно понимать значение всего, в особенности когда применяются незнакомые подходы.
– Что именно ты хочешь узнать? – спросила она.
– Все, что ты только захочешь мне рассказать.
– Нагваль говорил, что потеря человеческой формы приносит свободу, – сказала она. – Я верю этому, но пока не ощущаю этой свободы.
Последовало минутное молчание. Она следила за моей реакцией.
– О какой свободе ты говоришь, Ла Горда? – спросил я.
– О свободе вспомнить свое «я», – сказала она. – Нагваль говорил, что потеря человеческой формы подобна спирали. Она дает свободу вспоминать, а это, в свою очередь, делает тебя еще более свободным.
– Почему ты не чувствуешь себя свободной? – поинтересовался я.
Она прищелкнула языком и пожала плечами. Казалось, она была в затруднении или не желала продолжать наш разговор.
– Я связана с тобой, – сказала она. – До тех пор пока ты не потеряешь свою человеческую форму, чтобы вспомнить, я не смогу узнать, что эта свобода означает. Но, быть может, ты не сможешь потерять ее до тех пор, пока не вспомнишь. Во всяком случае, нам не следует об этом разговаривать. Почему ты не пойдешь и не поговоришь с Хенарос?
Это прозвучало так, будто мать отправляет своего назойливого ребенка пойти погулять, но я не обиделся. Если бы так сказал кто-нибудь другой, я легко мог бы принять это за враждебность или жалость. Мне нравилось быть с ней, в этом все дело.
В доме Хенаро я нашел Паблито, Нестора и Бениньо, занятых странной игрой. Паблито болтался в полутора метрах над землей, заключенный во что-то вроде кожаного корсета или сбруи, прикрепленной к его груди и запястьям. Корсет напоминал толстый кожаный жилет.
Посмотрев пристальней, я заметил, что Паблито на самом деле стоит на толстых петлях, свисавших с его жилета, подобно стременам. Он был подвешен в центре комнаты на двух веревках, перекинутых через толстую круглую потолочную балку. Каждая веревка была прикреплена к корсету на груди Паблито с помощью металлического кольца. Натягивая веревки, Нестор и Бениньо держали Паблито в воздухе, стоя лицом к лицу. Паблито изо всех сил держался за два толстых шеста, стоявших на полу и удобно входивших в его стиснутые ладони. Нестор стоял слева от Паблито, а Бениньо справа. Игра походила на трехстороннее перетягивание каната, на отчаянную борьбу между тянувшими и подвешенным.
Когда я вошел в комнату, было слышно только тяжелое дыхание Паблито и Нестора. Мышцы у них на руках вздулись от напряжения. Паблито пристально следил за обоими, попеременно поглядывая на каждого. Все трое настолько ушли в игру, что не заметили моего появления. А если и заметили, то были настолько сосредоточенными, что не могли оторваться.
В течение десяти минут Нестор, Бениньо и Паблито пристально смотрели друг на друга в полном молчании. Затем Нестор притворился, что отпускает свою веревку. Бениньо на это не попался, а Паблито поверил. Он усилил свою хватку левой рукой и зацепился ногами за шесты, чтобы укрепить свое положение. Бениньо воспользовался этим моментом и сделал могучий рывок как раз в то мгновение, когда Паблито ослабил хватку. Рывок Бениньо застал Паблито и Нестора врасплох. Бениньо всем телом повис на веревке. Нестор был перетянут; Паблито отчаянно пытался уравновеситься, но все было напрасно – Бениньо победил.
Паблито выбрался из корсета и подошел ко мне. Я спросил его об их необычной игре. Ему, по-видимому, не хотелось рассказывать. Нестор и Бениньо присоединились к нам после того, как сняли свои приспособления. Нестор сказал, что игра была изобретением Паблито, который обнаружил такую конструкцию в своем сновидении, а затем построил ее как игру. Сначала устройство было рассчитано на двоих, но впоследствии сновидение Бениньо позволило переделать игру так, чтобы мышцы напрягали все трое. Они также обостряли зрительную реакцию, пребывая в состоянии бдительности иногда целыми днями.
– Теперь Бениньо считает, что это помогает нашим телам вспоминать, – продолжал Нестор. – Ла Горда, например, чертовски здорово играет в эту игру. Она выигрывает всегда, в каком бы положении ни находилась. Бениньо говорит, что это потому, что ее тело помнит.
Я спросил, есть ли у них правило молчания. Они рассмеялись. Паблито сказал, что Ла Горда больше всего хочет походить на Нагваля, она намеренно подражает ему вплоть до самых нелепых деталей.
– Вы не будете против, если мы поговорим о том, что произошло прошлой ночью, – спросил я почти в замешательстве, поскольку Ла Горда решительно возражала против этого.
– Нам все равно, – сказал Паблито. – Ты – Нагваль.
– Бениньо тут вспомнил кое-что действительно таинственное, – сказал Нестор, не глядя на меня.
– Сам-то я думал, что это сон, просто запутанный сон, – сказал Бениньо, – но Нестор считает иначе.
Я с нетерпением ждал и кивком головы попросил их продолжать.
– Прошлой ночью он вспомнил, как ты учил его искать следы на мягкой почве, – сказал Нестор.
– Должно быть, это был сон, – сказал я. Я хотел рассмеяться, ибо это был абсурд, но все трое умоляюще смотрели на меня.
– Чепуха, – добавил я.
– В любом случае, я лучше расскажу тебе, что у меня тоже были похожие воспоминания, – сказал Нестор. – Ты водил меня к каким-то скалам и показывал, как надо прятаться. Это было не во сне. Я бодрствовал. Я шел с Бениньо за растениями и внезапно вспомнил, как ты учил меня. Поэтому я спрятался так, как ты мне показывал, и испугал Бениньо до полусмерти.
– Я учил тебя! – воскликнул я. – Как это может быть?! Когда?
Я начал нервничать. По-видимому, они не шутили.
– Когда? В том-то и дело, – сказал Нестор. – Мы не можем сказать – когда. Но и я, и Бениньо знаем, что это был ты.
Я чувствовал подавленность, дышать было трудно. Я боялся, что мне опять станет плохо. Я решился тут же сообщить о нашем с Ла Гордой совместном видении и, рассказывая об этом, сбросить напряжение. В конце рассказа я уже обрел контроль над собой.
– Нагваль оставил нас чуть приоткрытыми, – сказал Нестор. – Все мы немножко видим. Мы видим дыры у людей, у которых были дети, а также время от времени мы видим небольшое сияние в людях. Поскольку ты не видишь совсем, то похоже, что Нагваль оставил тебя совершенно закрытым для того, чтобы ты сам открылся изнутри. Теперь ты помог Ла Горде, и она не то видит изнутри, не то выезжает на тебе.
Я возразил, что происшедшее в Оахаке могло быть случайностью.
Паблито решил, что нам следует пойти на любимую скалу дона Хенаро и посидеть там, сблизив головы вместе. Двое остальных нашли его идею блестящей. Я не возражал. Мы сидели там очень долго, но ничего не произошло. Тем не менее мы неплохо отдохнули.
Пока мы сидели на скале, я рассказал им о двух людях, которые, по мнению Ла Горды, были доном Хуаном и доном Хенаро. Они соскочили с камня и буквально потащили меня в дом Ла Горды. Нестор был возбужден больше всех. Он был почти невменяем. Единственное, чего я смог от него добиться, – что все они ждали такого знака.
