Психоэнергетика мышления - Бородкин Владимир (е книги .TXT) 📗
Значения звуков и жестов, создаваемые мышлением взрослых, становятся для ребенка более важными и, следовательно, более реальными, чем физические объекты без ментальных значений. Постепенно мир ментальных значений вытесняет мир биотических значений. Ребенок начинает видеть мир через призму значений, через их ментальные проявления. И дальше, становясь взрослым, человек даже и не подозревает, что видит вокруг себя не физические, а ментальные объекты.
Этот переход происходит в момент соединения мышления с речью. Как далеко идет это переключение, как далеко ментальное восприятие уходит от физического восприятия, — об этом мы даже не догадываемся. Наше сознание имеет дело только с ментальной реальностью. Обычные люди не могут выйти из этих рамок и начать воспринимать мир, как его воспринимают животные и младенцы: фактически, люди и животные живут в разных мирах, но животные, пожалуй, понимают это лучше, чем люди (естественно, слово “понимают” мы используем здесь метафорично).
Глава четвертая
Иллюзия жизни или жизнь иллюзий
Мир, который мы видим, — это мир, нарисованный нашими мыслями. Предметы, которые нас окружают, люди, с которыми мы общаемся, наши душевные состояния и переживания — это лишь бледные отражения наших мыслей. Когда-то об этом писал греческий философ Платон. Однако это вовсе не философия. Это то, что мы ощущаем и чем мы живем. Мы живем бледными отражениями мыслей.
Некоторые читатели могут не согласиться с этим. “Как же так? — скажут они. — Если я вижу стол или стул, то я вижу не какие-то идеи или мысли, а вполне конкретные предметы. И если стул упадет мне на ногу, то сама нога подтвердит мне физическую реальность этого стула!” — Таково наше мышление на уровне обыденного сознания.
Однако много ли возможностей и счастья дает нам наше обыденное сознание? Обыденное сознание — это не то, что нам нужно. Это слишком мало для того, чтобы человек мог успешно использовать свою жизнь. Если мы хотим достичь чего-то большего, чем ежедневный обед и мягкая подушка на ночь, мы должны кроме обыденного сознания вооружиться фактами, логикой и системой научного мышления.
Что же говорят относительно воспринимаемой нами реальности факты и наука? Мы говорим, что если стул упал нам на ногу, то это неопровержимо свидетельствует о его физической реальности. Но что же можно сказать, если мы вспомним метод обезболивания во время хирургических операций А. Кашпировского? Можно ли сказать, что если нет боли, то нет и скальпеля? Обезболивание происходит путем словесного внушения, и, кстати сказать, владеет этим методом не один лишь Кашпировский. Разве отсутствие болевых ощущений является свидетельством нереальности скальпеля и хирургических операций? Или, например, болгарские и австралийские знахари, которые умеют ходить по пылающим углям костров. Разве отсутствие ожогов на их ногах свидетельствует о нереальности этих костров, о которые может обжечься любой другой человек?
С другой стороны, известны христиане-стигматики, у которых еженедельно в день распятия Христа открываются раны на ладонях, где, по их мнению, при распятии были забиты гвозди. Никакие предметы не ранят их ладони, но раны появляются. Где же те гвозди, которые оставляют эти раны? Где реальность этих гвоздей? Их реальность — в ментальном поле. Ментальные гвозди могут ранить гораздо сильнее, чем гвозди физические.
Здесь следует разобрать еще одно недоразумение, бытующее в сфере обыденного сознания.
Почти все люди, не знакомые с современной психологией, уверены, что органы чувств человека действуют так же, как и физические приборы. Например, зрение. Считается, что хрусталик глаза, так же, как стеклянные линзы в оптике, проецирует изображение на сетчатку, а с сетчатки изображение передается (примерно так же, как в телекамере) по нервам в мозг (который, вдобавок ко всему, отождествляется с сознанием). При таком нелепом понимании зрения и восприятия вообще немудрено предположить, что наше сознание непосредственно имеет дело с физической реальностью.
На самом деле глаз “ощупывает” оптические объекты. Так же, как рука ощупывает в темноте незнакомые объекты осязания. И рука, и глаз, аналогично другим органам чувств, таким образом собирают определенные данные об объектах восприятия — так называемый “сырой сенсорный материал”. В принципе, сознание может построить из этого сенсорного материала все, что угодно. Любые объекты и любые реальности. Разные люди, глядя в одну сторону, видят одни и те же объекты. Однако этот факт вовсе не свидетельствует о реальности данных объектов. Скорее, он свидетельствует об одинаковых ментальных структурах, одинаковых установках восприятия, создающих из сенсорного материала в сознании различных людей одинаковые образы окружающего мира.
Профессор В. П. Зинченко так характеризует процесс восприятия:
“...в процессе ознакомления с объектом, наблюдатель начинает выделять одно свойство или небольшое число свойств в качестве наиболее информативных. Иными словами, он превращает некоторые свойства предметов (или комплексы свойств) в оперативные единицы восприятия. Под оперативными единицами восприятия следует понимать содержание, выделяемое субъектом при выполнении той или иной перцептивной задачи.
Такими единицами могут стать, например, градации яркости, очертания, другие признаки предметов или их комплексы, целые предметы и наконец совокупности предметов и отношения между ними”.
Можно сказать, что в процессе восприятия объекта формируется новое представление. Но оно формируется не на пустом месте. Оно может быть сформировано только в такой форме, которая соответствует уже имеющимся представлениям, которая может вписаться в их систему, в мировосприятие и в мировоззрение человека. Мы уже видели, что представления человека отражают потребности человека и его врожденные и приобретаемые формы поведения. Потребности, формы поведения и представления взрослого человека окончательно формируются в процессе общения, в процессе и по мере овладения языком человеческой речи.
“Восприятие зависит не только от раздражения, но и от самого воспринимающего субъекта. Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а конкретный живой человек, и в восприятии всегда в той или иной мере сказываются особенности личности воспринимающего, его отношение к воспринимаемому, потребности, интересы, устремления, желания и чувства. Зависимость восприятия от содержания психической жизни человека, от особенностей его личности носит название апперцепции.
Многочисленные данные показывают, что воспринимаемая субъектом картина не является простой суммой мгновенных ощущений; она часто содержит такие детали, которых даже и нет в данный момент на сетчатке глаза, но которые человек как бы видит на основе предшествующего опыта”.
Следовательно, человек видит не только и не столько то, что у него перед глазами, сколько то, что находится перед его мысленным взором. Человек видит прежде всего то, о чем он думает, а перестать думать обычный человек не может ни на мгновение. Причем, слово “думать”, как мы уже выяснили в начале нашего изложения, означает то, что человек не управляет мыслями, а находится в их власти, во власти слов, являющихся носителями этих мыслей. Например:
“Когда говоришь взрослым: “Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби” — они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: “Я видел дом за сто тысяч франков”, и тогда они восклицают: “Какая красота!”.
Многие скажут, что Антуан де Сент-Экзюпери гиперболизирует, но на самом деле здесь нет ни малейшего преувеличения. Люди видят не то, что у них перед глазами, а то, что находится перед их мысленным взором. Люди смотрят не глазами, а мыслями, постоянно идущими через их сознание и приобретающими форму внутреннего диалога.
Человек не видит физическую реальность, человек видит ментальную реальность. В этом отличие человека от животных. Животное смотрит глазами, и, если оно ослепнет, оно не сможет самостоятельно выжить в своих естественных условиях и погибнет. Слепой человек в своих естественных условиях (среди людей) может не только выжить, но и занять видное положение. Глаза для него лишь вспомогательный орган. В этом великая сила человека, но в этом и его величайшая слабость!
