Тайная доктрина. Том III - Блаватская Елена Петровна (полные книги .txt) 📗

Но в этом состоянии, известном как нирманакая (нирвани «с остатком») он все еще может помогать человечеству.

«Пусть я пострадаю и понесу грехи всех (пусть буду снова воплощен для новых страданий), но пусть мир будет спасен!», сказал Гаутама Будда; эти слова являются восклицанием, действительное значение которого ныне мало понимают его последователи. «Если я хочу, чтобы он пребыл, пока я приду, что тебе до этого?»  [653] – спрашивает Петра астральный Иисус. «Пока я приду», значит «пока я буду снова воплощен» в физическом теле. Все же Христос старого распятого тела, по истине, мог сказать: «Я у моего Отца и един с Ним», что не помешало астралу снова принять форму так же, как Иоанну – действительно пребывать, пока не пришел его Учитель; не помешало Иоанну не узнать его, когда он пришел, или выступить тогда против него. Но в церкви это замечание породило абсурдную идею о тысячелетнем царстве, или хилиазме, в физическом смысле.

С тех пор «Человек Скорбей» возвращался, быть может, неоднократно, неузнанный и неоткрытый своими слепыми последователями. Также с тех пор этот великий «Сын Божий» беспрестанно подвергался жесточайшему распинанию ежедневно и ежечасно церквями, учрежденными во имя его. Но апостолы, будучи только наполовину посвященными, не дожидались своего Учителя и, не узнавая его, отвергали его презрительно каждый раз, когда он возвращался. [654]

ОТДЕЛ XLII

СЕМЬ ПРИНЦИПОВ

«Тайна Будды» является тайной некоторых других адептов – возможно, многих. Все затруднение в том, чтобы правильно понять другую тайну: тайну реального факта – на первый взгляд такого непонятного и трансцендентального – о «семи Принципах» в человеке, отражении в нем семи сил природы физически и семи Иерархий Бытия, интеллектуально и духовно. Независимо от того, будет ли человек – материальный, эфирный и духовный – ради более ясного понимания его (вообще говоря) тройной природы, разделен на группы согласно той или иной системе, – основа и вершина этого деления всегда будут одни и те же. Так как имеются только три Упадхи (основы) в человеке, то на них можно построить любое количество Кош (оболочек) и их аспектов, не нарушая гармонию целого. Таким образом, в то время как эзотерическая система принимает семеричное деление, ведантистская классификация дает пять Кош, а Тарака раджа-йога упрощает их, сведя к четырем – три Упадхи, синтезированные высшим принципом, Атмой.

То, что сейчас только что было изложено, разумеется, вызывает вопрос: «Как может духовная (или полудуховная) личность вести тройную или даже двойную жизнь, меняя соответственные «Высшие Я» ad libitum, и все же быть единой вечной монадой в бесконечности манвантары?» Ответ на это легок для истинного оккультиста, тогда как непосвященному профану он должен показаться абсурдным. «Семь Принципов», разумеется, являются проявлением единого неделимого Духа, но это единство появляется только в конце манвантары, когда они становятся воссоединенными на плане Единой Реальности; в течение же хождения «Странника», отражения этого неделимого Единого Пламени, аспекты единого вечного Духа, каждый обладает силою действия на одном из проявленных планов существования – постепенных дифференциациях из единого непроявленного плана – именно, на том плане, к которому он соответственно принадлежит. Так как наша Земля предоставляет всевозможные Майавические условия, то следует, что очищенный эготический принцип, астральное и личное Я адепта, хотя и образуя в действительности одно слитое целое со своим Высшим Я (атма и буддхи), может, тем не менее, в целях всеобъемлющего милосердия и блага настолько отделиться от своей божественной Монады, чтобы вести на этом плане иллюзорного и временного существования отдельную, независимую, сознательную собственную жизнь в заимствованной иллюзорной форме, таким образом преследуя одновременно двойную цель: исчерпывание своей собственной индивидуальной кармы и спасение миллионов менее пользующихся преимуществами людей от последствий ментальной слепоты. Если задается вопрос: «Когда происходит изменение, описываемое как переход Будды или Дживанмукты в нирвану, где тогда продолжает свое пребывание изначальное сознание, которое оживляло тело – в нирвани, или же в последующих воплощениях „остатка“ последнего (нирманакаи)?» Ответ будет, что заключенное сознание может представлять собою, как выражается Гиббон, «определенное знание на основе наблюдений и опыта», но развоплощенное сознание не есть следствие, а причина. Оно является частью целого, или скорее Лучом на ступенчатой шкале его проявленной деятельности из единого всепроникающего беспредельного Пламени, одни только отражения которого могут дифференцироваться; и, как таковое, сознание вездесуще и не может быть ни локализировано, ни сконцентрировано на или в каком-либо отдельном предмете, также оно не может быть ограничено. Одни только его воздействия относятся к области материи, ибо мысль есть энергия, которая разнообразно действует на материю, но сознание per se, как понимает и объясняет оккультная философия, является высшим качеством чувствующего духовного принципа в нас, божественной души (или буддхи) и нашего высшего эго, и не принадлежит к плану материальности. После смерти физического человека, если он посвященный, оно преображается из человеческого свойства в сам независимый принцип; сознательное эго становится сознанием per se без всякого эго, в том смысле, что последнее больше не может быть ограничено ни чувствами, ни даже пространством или временем. Поэтому оно способно, не отделяясь и не покидая своего владельца, буддхи, отражаться в то же самое время в своем астральном человеке безо всякой надобности локализироваться. Это доказывается на значительно более низкой степени в наших снах. Ибо, если сознание может проявлять деятельность в течение наших видений и в то время, когда тело и его материальный мозг глубоко спят – и если оно даже в течение этих видений почти вездесуще – то насколько гораздо большей должна быть его сила, когда оно совершенно свободно от нашего физического мозга и не имеет с ним никакой связи.

ОТДЕЛ XLIII

ТАЙНА БУДДЫ

Тайна Будды заключается в следующем: Гаутама, воплощение чистой Мудрости, все же должен был в своем человеческом теле учиться и быть посвященным в тайны мира подобно любому другому смертному, до того дня, когда Он появился из Своего тайного убежища в Гималаях и первый раз проповедовал в роще Бенареса. То же самое с Иисусом: с двадцати до тридцатилетнего возраста, когда Его находят произносящим Нагорную проповедь, – ничто о нем неизвестно и ничто не говорится. Гаутама должен был дать клятву о сохранении в нерушимой тайне эзотерических доктрин, сообщенных Ему. В силу Своей безмерной жалости к невежеству – и страданиям, как его следствию – человечества, хотя Он и не хотел нарушать Своего священного обета, Ему все же не удалось остаться в пределах предписанных ограничений. В то время, когда Он слагал свою эзотерическую философию («Доктрину ока») на основах вечной Истины, Он не скрыл определенных догм и, шагнув за пределы законных границ, создал причины к тому, что эти догмы были неправильно поняты. В Своем стремлении разделаться с ложными богами Он раскрыл в «семи путях к нирване» некоторые тайны семи Светов арупа (бесформенного) мира. Малое количество истины часто хуже, чем полное отсутствие истины.

Истина и выдумка подобны маслу и воде: они никогда не смешиваются.

Его новое учение, которое представляло внешнее мертвое тело эзотерического учения без оживляющей его души, принесло бедственные последствия: оно никогда не было правильно понято, и сама доктрина была отвергнута буддистами юга. Безмерная филантропия, беспредельная любовь и милосердие ко всем тварям были в основании Его непреднамеренной ошибки, но карма мало обращает внимания на намерения, будь они добрые или злые, если они остаются бесплодными. Если «Благой Закон», как он проповедовался, имел своим результатом наиболее возвышенный кодекс этики и неимеющую равной себе философию наружного в видимом космосе, то он также склонял и приводил незрелые умы к мысли, что под высшим одеянием этой системы больше ничего нет, и была воспринята только мертвая буква ее. Кроме того, новое учение выбило из колеи многие великие умы, которые до этого следовали водительству ортодоксального брахманизма.