Детская дианетика - Хаббард Рон (книги онлайн TXT) 📗
На самом деле у ребенка есть прирожденная привязанность к собственным родителям, и, несмотря на все теории, пытающиеся доказать противоположное, дети гораздо лучше ладят все же с родными папой и мамой. Это верно, родительские голоса часто служат рестимулятором, что всячески портит взаимоотношения на реактивном уровне, но у ребенка обычно хватает любви и доверия к родителям, чтобы преодолеть даже этот разлад.
Одному одитору позвонил джентльмен и сказал: "Не знаю, что мне делать с дочерью. Уже три раза убегала из дома". Выяснилось, что он, по его словам, очень следил за тем, чтобы не показать дочери ни малейшей привязанности к ней из страха вызвать какой-нибудь комплекс, и она часто жаловалась, что у нее "нет такой семейной жизни, чтобы стоило за нее держаться". Этот человек всю жизнь заботился о том, чтобы не выглядеть любящим, он считал, что детей можно испортить любовью. Верное средство испортить ребенка — это не любить его.
Ни одного ребенка еще никогда не испортили ни привязанность, ни сочувствие, ни доброта, ни понимание, ни даже снисхождение. Ни малейшего доверия не заслуживает древний предрассудок, что любовь и привязанность могут повредить ребенку, что он просто с ума сойдет. У ребенка могут быть лучшие игрушки во дворе, и это еще не сделает его зазнайкой. Если он растет в обществе других детей, он сумеет вполне адекватно оценить ситуацию вокруг своего имущества, и инстинкт подскажет ему, что надо поделиться. Жизнь научит его находить лучший выход из положения.
Обратная сторона этого предрассудка та, что детям в нашем обществе отказано в праве нести ответственность и занимать хоть какое-то положение. Начиная от первого вздоха ребенку отказывают в самостоятельности, которая требуется любому живому существу. Его пихают в форму для штамповки, чего он якобы "сам хочет", или чтобы "ему же было лучше", безжалостно лишая его какой бы то ни было свободы действий и выражения чувств. К счастью для ребенка, у него остается главная цель — вырасти. У него могут быть и прочие, весьма полезные ему цели, но они все же второстепенны по сравнению со спасительной той, что и одна может выручить и поддержать ребенка, несмотря на то, что его весьма старательно учат не расти.
Если он решит, что расти для него плохо, что самое лучшее — оставаться ребенком, у него будет отнята единственная цель, которая вела бы его вперед, несмотря на все имеющиеся противоречия. Ребенок, которому слишком выгодно оставаться ребенком, не будет продвигаться вперед хоть сколько-нибудь удовлетворительно.
Среди многих направлений современной научной мысли существует и такое, в котором ребенку отводится положение в доме, явно переходящее границы разумного. Важность, придаваемая тому, чтобы мальчику или девочке оставаться ребенком, непропорционально раздута по сравнению с важностью, отдаваемой тому, чтобы вести себя по-взрослому. Если маленький Билли влетает в комнату, разбивает настольную лампу, проливает липкий ананасный сок на колени гостье — это не беда. Погладьте Билли по головке, дайте и ему ананасного сока. Скажите гостье: "Он же совсем маленький, ну что с него взять?". При таком способе воспитания быть ребенком означает быть в чрезвычайно выгодном положении. Ну кто, действительно, в такой семье захочет быть взрослым?
Как ребенку определить, стоит ли становиться взрослым? У ребенка грандиозная энергия, он легко восстанавливает силы и выздоравливает. Его энергичность и деятельность естественна. У него, как правило, хорошая сообразительность и трезвый взгляд на вещи. Поэтому однажды он говорит себе: "Ну хорошо, сейчас поглядим. Я расту. А что будет, когда я вырасту? Я, конечно, буду взрослым". И он начинает пристально вглядываться во взрослых из своего непосредственного окружения, прежде всего в свое семейство.
Вот мама. Она для того, чтобы быть на побегушках у детей. Так не хочется быть мамой — что веселого в такой жизни? Теперь папа. Вот он с вымученной улыбкой еле притаскивается домой с работы. Поест с трудом и заваливается спать, и все время жалуется, что дети устраивают шум. Следует вывод: "Тоже не слишком шикарная жизнь". Сделав краткий смотр остальной родне, ребенок принимается ломать голову: "Что же это за штука — быть взрослым? Зачем это надо? Я бы лучше остался как есть — потому что сейчас меня всегда ждут, кормят, одевают, все для меня делают".
Попробуйте отвлечься от вашего нынешнего понимания "действительности", взглянуть на нее непредвзято, и вы увидите ее глазами ребенка. Ребенок знает, что ему приятно бегать и играть, и считает, что это должно быть приятно и другим людям. А на самом деле большая часть взрослых верит, что бегать и играть очень скверно. Так не делают! По крайней мере, так не делают взрослые. Они никогда не веселятся до упаду, от души.
К счастью, у ребенка очень сильно развито чувство реальности, хотя он и окружен со всех сторон заблуждениями взрослых. Постоянно осмысляемая им действительность не та, существование которой признано всеми, а та, которую он видит своими глазами, о которой он судит, согласно имеющейся у него информации.
Ваш малыш совершенно согласен быть ковбоем. Смело вперед от четырех до шести часов, а ты пока побудь Бобренком, идет? Тут нет ни сужения действительности, ни нарушения общепринятых соглашений. Созданный им мир для него вполне реален просто потому, что он способен разглядеть его как в мельчайших деталях, так и в общих чертах. Механизм, устанавливающий чувство реальности у ребенка, гораздо более активный и ничем не связанный, чем у взрослого, которому в конце концов приходится покоряться той действительности, которая приковывает его к рабочему столу или станку.
Работа, экономическое порабощение — вот действительность взрослого, нравится ему это или нет. Но какой это жалкий суррогат действительности! На эту скверную, ненатуральную подделку под нее он согласился, выражаясь фигурально, под дулом пистолета. Общество рявкнуло ему: "Если ты не примешь работу, как самую главную реальность твоей жизни, как единственную реальность, ты у нас подохнешь с голоду, парень." Ему приходится нехотя согласиться. И это действительность? Нет! Это условное причисление к определенному общественному слою, условный порядок действий.
Дети очень чувствительны к не подлинному. Когда взрослый, исходя из своего зашоренного взгляда на действительность, начинает объяснять ребенку, почему то-то и то-то в жизни должно быть так-то и так-то, ребенок смотрит довольно озадаченно, не в силах постичь доводы взрослого. Объяснения приходится повторять не раз. Их повторят в начальной, в средней школе, в колледже, а когда дело дойдет до женитьбы, и за объяснения возьмется босс, тогда-то они, наконец, доходят. Неожиданно человек соглашается, что та штука, о которой ему толковали всю его жизнь, и есть подлинная действительность. Он сдается.
Один из лучших способов обеспечить ребенку счастливый путь в жизни — это дать ему хоть какое-то образование. Заинтересуйте ребенка реальной жизнью, и пусть у него будет хобби, которое заставит его научиться работать головой и руками. Свое любимое занятие ребенок должен выбрать сам, а вы покажите ему, насколько полезным оно может стать в жизни. Пусть учится ходить по канату или жарить яичницу: мир вокруг — это не набор объектов, переписанных кем-то по алфавиту. Если уж ребенку особенно понравилось какое-то дело — учите его именно этому, это жизненно важно. Если вам удастся научить ребенка распоряжаться возможностями своего тела, это будет полезно для его здоровья, поднимет его тон (по Шкале Тонов) и облегчит Дианетический процессинг.
Если ваш ребенок будет просто изучать любое искусство, это все же не совсем хорошо, потому что чем меньше будет это искусство иметь практического приложения в его жизни, тем труднее будет с его помощью улучшить физическое и душевное здоровье. Ребенок должен видеть, что то, чему его учат, действительно пригодится ему в жизни. Любое приобретенное учение должно создавать у ребенка чувство гордости за себя и чувство независимости относительно определенных вещей. Абсолютно необходимо, чтобы у Джонни была хотя бы одна сфера деятельности, в которой он был бы полностью независимым человеком.
