Любовь, страсть, ненависть - Коллинз Джоан (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– Очень даже возможно. Мир действительно тесен, – ухмыльнулся Скрофо. – Вот мы, например. Кто бы мог подумать, дорогая Инес, что ты и я, встретившись при таких неудачных обстоятельствах в Париже, будем здесь, в прекрасном Акапулько, вместе снимать фильм?
Его рука так крепко сжимала ее плечо, что она чувствовала, что завтра на этом месте будут синяки.
– Где ты встретил Ива? – спросила она. От потрясения она говорила шепотом.
– Я не встречал его, я даже не видел этого человека. Все произошло совершенно случайно, счастливое для меня стечение обстоятельств. Он был арестован в Париже за продажу краденых драгоценностей. В полицейском участке он, пьяный, бормотал о своей непричастности к краже, о своей полной невиновности, но выглядел он, конечно, как жалкий пьяница-бездельник. Ему никто не поверил, и его бросили в камеру. Теперь представляешь, Инес? – Он наклонился и со злобным мстительным ликованием посмотрел на нее. – У одного из заключенных был журнал с фотографией, на которой ты стоишь рядом с Джулианом. Ив стал хвастать, что он знал тебя, он действительно очень хорошо знал тебя, потому, что ты работала на него, когда тебе было всего четырнадцать лет! Он говорил, что был твоим сутенером, а ты была девочкой-проституткой и он научил тебя всему, что знал.
– Нет… – выдохнула Инес. – Это ложь.
– О нет, моя дорогая, это не ложь, – сказал Скрофо, наслаждаясь своей властью. – Один из заключенных, синьор Волпи, мой старый армейский товарищ, и он знает, что я продюсер фильма, в котором снимается Джулиан Брукс. Он связался со мной и рассказал мне эту премиленькую историю. Затем я позвонил твоему старому другу Иву. Конечно, он рассказал мне обо всем. Удивительно, что только не сделает пьяница за несколько сот франков, – презрительно заметил он. – Как говорят, все это принадлежит истории. Получится великолепная история, Инес: из нищеты в богатство, из проституток в жены кинозвезды… вот так-то. – Он с жалостью посмотрел на нее. – Наслаждайся тем коротким временем, которое тебе осталось быть со своим женихом. Потому что, когда Джулиан Брукс узнает о твоем прошлом, он бросит тебя.
Ник шел от своего трейлера к пляжу, когда внезапно до него донесся скрипучий голос Скрофо. Что этот боров делает здесь? Кого он пытается запугать? Он подошел ближе и остановился в тени, чтобы посмотреть и послушать. Похоже, что Скрофо имеет зуб на Инес. Ник слышал все его злобные угрозы, он в гневе сжал кулаки. Скрофо подонок. Он не заслуживает того, чтобы дышать тем же воздухом, что и честные люди.
Ник уже почти собрался подойти и помочь Инес, как раздался голос Блуи, говорившего в громкоговоритель с другого конца пляжа: «Ник, где ты, черт тебя возьми? Мы уже готовы к репетиции, приятель, давай быстрее сюда». В этот момент итальянец отпустил руку Инес и так резко оттолкнул ее, что она оступилась и упала на песок. Для Ника Инес внезапно превратилась в его мать, которая сжалась, лежа на земле, пока это чудовище стояло над ней, готовое убить. Сцена была так реальна, так ужасающе живописна, что Нику захотелось кричать. Он собирался уничтожить этого кровожадного слизняка. Он должен это сделать.
Когда он рванулся к ним, сцена внезапно распалась. Инес встала на ноги и побежала вдоль пляжа, а Скрофо повернулся и с важным видом пошел в противоположном направлении. Рука Ника вцепилась в нож, который был в его кармане, и он последовал за Скрофо.
– Ник! Ради Бога, где ты? Скоро рассвет. Поторопись. – Громкий голос Блуи вернул Ника к реальности. Глядя, как приземистая фигура «борова» исчезает в ночи, он встряхнул головой, чтобы рассеять наваждение, и, еще больше ненавидя Скрофо, быстро зашагал к съемочной площадке.
На следующий день вечером в своем офисе Скрофо попытался сказать Нику и Блуи, что Инес была проституткой. Блуи с отвращением посмотрел на него.
– Ты несешь чушь и мерзость, – сплюнул Блуи. – Ты грязный человечишко, малыш Хьюби.
Ник внезапно пришел в неистовую ярость.
– Послушай, ты, сальная головка, – прорычал он, схватив итальянца за полные плечи, – никогда не говори так о женщине, о любой женщине… ни в моем присутствии, ни перед кем-нибудь другим, ты понял, мать твою? Умберто внезапно по-настоящему испугался: руки Ника были на его шее, в его хриплом голосе звучала дикая ненависть, он все сильнее сжимал жирную шею Скрофо.
– Ты, гнилая тварь, – орал он. – Ты осмеливаешься говорить о проститутках. Ты сам проститутка, ты кусок дерьма. Что ты сделал с теми людьми, что ты сделал с ними… – Его голос сорвался, давление усилилось… Лицо Скрофо стало темно-красным, глаза начали вылезать из орбит.
Перед Ником стояло лицо матери. Ее спокойная красота и доброта были погублены этим ублюдком. Сейчас он убьет его. Он избавит мир от этой грязи. Глаза Ника были закрыты, а руки, сжимавшие горло Скрофо, сдавливали его все сильнее.
Блуи увидел, что Хьюберт теряет сознание.
– Ради Бога, Ник, брось. Он не стоит этого, – крикнул Блуи, пытаясь оторвать друга от слабеющего итальянца. Перемена в человеке, который, несмотря на все трудности на съемочной площадке, всегда контролировал себя, был спокоен при любых обстоятельствах и почти никогда не терял головы, вызывала у него ужасную тревогу.
– Остановись, Ник, ради Бога, остановись! Ты навредишь самому себе, – кричал Блуи, – возьми себя в руки, парень, ты должен прийти в себя.
Когда голос Блуи прорвался в сознание Ника, он отпустил шею Скрофо и рухнул на стул. Дыхание у него было частым, лицо искажал гнев. Блуи понял, что, если бы он не вмешался, Ник мог убить Умберто. То же самое думал и итальянец. Его короткие толстые руки осторожно массировали покрытое кровоподтеками горло. Пальцы Ника оставили на нем синевато-красные следы.
– Господи, парень, успокойся, – сказал Блуи и быстро палил ему шотландского виски.
Ник оттолкнул виски, и его горящие глаза остановились на Скрофо.
– Проваливай отсюда, вонючая свинья, – прошипел он хриплым дрожащим голосом. – Я сделаю этот проклятый фильм. На съемочной площадке я сделаю все, что мне скажет эта идиотская студия. Но чтобы при мне ты никогда не говорил об этой женщине или о какой-нибудь другой, иначе я буду сжимать твою жирную шею до тех пор, пока у тебя не вылезут глаза. А теперь, свинья, сделай так, чтобы я тебя не видел.
Блуи налил еще виски, а насмерть перепуганный Умберто, который сейчас был совсем не похож на ту важную персону, которой он себя воображал, быстро выскользнул из комнаты. Я отомщу, подумал он. Когда эти идиоты увидят то, что опубликует «Конфиденшиал», они поймут, что я говорил правду об этой французской шлюхе. Они узнают, что она проститутка и убийца. Так я начну мстить ей. А что будет потом, кто знает? По темному коридору он медленно шел в свою комнату, в его голове роились мысли о том, как окончательно уничтожить Инес.
– Я ненавижу этого мерзавца, – вздохнул Ник. – Это только вопрос времени, я все равно убью этого ублюдка.
– Ну ладно, парень, давай оставим это, а? – Блуи пытался успокоить Ника. – Мы все знаем, что он настоящий говнюк, профан, который понимает в кино ровно столько же, сколько мое левое яйцо. Не давай ему задевать тебя… Ты делаешь все прекрасно. Студия всем довольна, ты показываешь себя с хорошей стороны, к тому же съемки идут по графику и не выходят за рамки бюджета. Нам осталось всего несколько дней. Ты просто молодчина, поэтому успокойся, хорошо?
Ник кивнул – виски немного прояснило мысли.
– Пойду посплю чуть-чуть, Блуи. – Он вытащил из кармана четки, и, мрачно помахивая ими, уставился на видневшуюся из окна бледную лунную дорожку, лежавшую на спокойной черной воде. Затем взял свой сценарий и решительно направился к двери. – Извини, Блуи. Хорошо, что ты остановил меня. Я не владел собой, я был вне себя.
– Иди поспи, – сказал Блуи. Он выглядел обеспокоенным. – Завтра важная сцена. Ты должен снять ее как можно лучше. Ради Бога, Ник, забудь о Хьюберте.
– Я не могу забыть его, Блуи. Я слишком часто вижу его лицо. Я вижу его в своих снах и во всех ночных кошмарах.
