Прокаженная - Мнишек Гелена (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
В глембовическом замке царили ничем не омраченные веселье и счастье, тем более возносившее Стефу на седьмое небо, что она делила чувства с любимым, сопровождавшим ее неотлучно.
Гости и хозяин играли в теннис в крытом зале рядом с конюшнями, катались в парке с горок на санках под звуки оркестра, а самые смелые, надев коньки, отправлялись на реку, которая уже начинала потихоньку подтачивать лед, ища избавления от навязанного морозами панциря. Стефа играла с Вальдемаром на бильярде, они вели бесконечные разговоры. Ее дерзкий, интеллигентный ум развивался в серьезных беседах с любимым. Они часто сидели в библиотеке или читальне, где Стефа играла Бетховена, а Вальдемар, откинувшись в кресле, любовался ее четким и чистым профилем камеи.
Иногда он играл ей на органе. Тогда в воображении Стефы возникал образ его бабушки Габриэлы, сидящей за клавишами этого готического инструмента, заплаканную, с раненой навсегда душой… а потом — образ ее собственной бабушки, Рембовской, ставшей женой и матерью, но до самой смерти страдавшей от сердечной раны.
Иногда Стефа играла в своем зеркальном будуаре на пианино. Этот прекрасный инструмент был свадебным подарком матери майората от пана Мачея. Стефа погружалась в созданные ее фантазией картины будущего счастья. Она жила в непреходящем упоении. Каждое слово, каждая ласка нареченного отзывались в ее душе.
Оба любили навещать портретную галерею, хотя она чуточку дышала на них холодом и наводила на Стефу смутный страх. К истории бабушки Габриэлы они никогда больше не возвращались.
Что их охватывала поистине детская веселость. Тогда Стефа любила посещать зимний сад и зал пальм, а порой Вальдемар в оружейной рассказывал ей историю каждого меча, копья, доспеха. В охотничьем зале Стефу почтительно приветствовал негр, уже смекнувший своей курчавой головой, что это его будущая хозяйка. Майората он считал чем-то вроде полубога, и часть этих чувств, часть восторженного поклонения изливал на Стефу.
Конюшни они тоже часто навещали. Однажды Стефа в сопровождении Вальдемара проехалась по парку верхом на Аполлоне. Вальдемар следил за каждым шагом, каждым движением своего верхового коня, готовый даже при необходимости выстрелить ему в лоб, угрожай Стефе опасность. Вальдемар любил невесту без памяти, окружая ее подлинным нимбом счастья.
Стефа занималась и приютом, близко познакомившись со многими детьми. Приходила в школу поприсутствовать на уроках и гимнастических играх детей в специальном зале. Посетила больницу в соседнем фольварке Ромны и приют для стариков, прозванный Вальдемаром «дворцом инвалидов». Наблюдала за учениями пожарных, сопровождала жениха при ежемесячной раздаче слугам книжек из народной читальни рядом со школой. Вальдемар познакомил ее с работой сберегательной кассы; которую он завел для работавших у него, и сам управлял ею. Стефа побывала и в большом здании Народного дома, где была устроена баня, а в большой зале, украшенной в закопанском стиле, слуги и работники здесь собирались потанцевать или порой даже разыграть своими силами пьесу. Все это было устроено Вальдемаром. Десять лет назад, став майоратом, он учился еще в университете, но тем не менее развернул энергичную деятельность. Отдавал приказы, которые надлежало выполнять немедленно. И потом, обучаясь в сельскохозяйственном училище, странствуя по свету, он не забывал о Глембовичах. У него рождались все новые идеи, он неожиданно появлялся в своих имениях, вносил что-то новое, проверял прилежание управителей и, метеором блеснув в Глембовичах, снова уносился в большой мир. Его хозяйство стало гордостью всей округи. Мотом и расточителем его называли только те, кто видел, что он тратит деньги. Вальдемар действительно тратил много и легко, но те, кто упрекал его, никогда не бывали у него и не знакомы были с его прекрасно налаженным хозяйством.
«Дельный человек, настоящий патриот и умный аристократ», — думал Рудецкий.
Такой славой Вальдемар пользовался повсеместно.
Стефа бывала с княгиней и в костеле — старушка хотела проверить насколько девушка набожна. Когда нареченные впервые пришли в костел вместе, приходской ксендз отслужил в их честь «Тебе, Боже, хвалим». Он был очень взволнован — старик радовался, что его «хлопец» наконец-то решился обзавестись семьей. Стефа ему очень понравилась.
Рядом с костелом, окруженный стеной, стоял фамильный склеп. Взволнованная Стефа горячо молилась у саркофага Габриэлы де Бурбон и Эльжбеты, матери Вальдемара. Склеп, огромное готическое здание, осененное вековыми деревьями, потряс ее, и Вальдемар не позволил невесте оставаться там долго.
Однажды майорат, войдя в часовенку, устроенную в угловой башне, застал там Стефу. Она стояла, задумчиво глядя на великолепное изображение Христа из слоновой кости, распятого на дубовом кресте. Небольшая часовенка тоже была в готическом стиле, выложенная серым мрамором, с темным полом из венецианской мозаики, она производила строгое и серьезное впечатление. Под сводом висел тяжелый оксидированный жирандоль. Там стояли две мраморные скамьи, резная скамеечка для коленопреклонений и небольшой орган. Алтарь был из оксидированного серебра. Пожалуй, часовня выглядела даже сурово. Рядом с распятием на темно-алом сукне сверкали дары рода Михоровских. Особенно выделялось сердце из бриллиантов и рубинов, пожертвованное несчастливой бабушкой Вальдемара.
Стефа мысленно возлагала к распятию собственное сердце, переполненное благодарностью и пылкими чувствами. Она обращала к Распятому свои молитвы, и просьбы, веру в будущее. Увидев ее, коленопреклоненную, Вальдемар опустился на колени рядом с ней и взял за руку. Они взглянули друг на друга. Разноцветные стекла витражей отбрасывали на них таинственные тени. Стефа прильнула к жениху и прошептала, указывая взглядом на распятие:
— Он нас благословляет.
Вальдемар прижался губами к ее волосам:
— А помнишь наш разговор в коридоре рядом с той картиной, где изображена Магдалина? Тогда ты сулила мне… некие печали. Но видишь, единственная, я вырвал у мира мое счастье и принес к себе в гнездо. Как я и предсказывал, кончилось Аустерлицем!
Стефа вздрогнула.
— Что с тобой, единственная? — спросил Вальдемар, обеспокоенный выражением ее изменившегося лица.
Из-за стен донесся глухой, басистый перезвон костельных колоколов.
Неприятное ощущение пронзило Вальдемара.
— Что с тобой? — повторил он тихо.
— Нет, ничего… Давай прочитаем «Ангела Господня»…
XXI
— Я покажу тебе что-то, чего ты еще не видела, — с таинственным выражением лица сказала старая княгиня, взяв Стефу за руку.
Когда они вошли в обширную, сводчатую комнату, где Стефа никогда прежде не бывала, девушка удивилась. Там стояли две старинных кровати, к которым вели ступеньки, — палисандровые ложа, богато украшенные бронзой. Над ними тяжелыми складками вздымался балдахин из парчи, увенчанный гербом Михоровских и княжеской шапкой. Темно-алая с золотом комната, кроме кроватей, не имела почти никакой мебели, кроме самой необходимой. Огромная лампа из алого хрусталя, оправленная в бронзу, служила завершающим штрихом в картине удивительного величия. Мягкий ковер совершенно глушил шаги. Тяжелые портьеры из темно-красного бархата, украшенные кремовыми кружевами, поддерживали полумрак и суровую пышность, главные признаки этой комнаты, высокомерной в своей гордости, как старые портреты или начертанные на пергаменте манускрипты.
Сжав руку Стефы, княгиня сказала полушепотом:
— Это замковая спальня. Здесь появились на свет все Михоровские, и твой жених.
Стефа ощутила легкую дрожь. Княгиня шептала:
— О, у этой комнаты великая история! Много рассказали бы эти стены, умей они говорить. Много здесь прозвучало и печальных, и радостных вздохов. Один Бог ведает, сколько слез пролито на золотую парчу. Здесь хватало драм и горя, — а вот счастья эти стены видели так мало… Вальдемар был прав: род наш не может похвастаться, что предки наши были счастливы…
