Недремлющее око. Пионер космоса. Божественная сила - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Один из стоящих в очереди пробурчал:
— Полчаса? Они что, хотят сказать, что я стою здесь столько времени ради получасового шоу?
— Это не вполне шоу, друг, — сказал Эд Уандер.
Он отошел от очереди. Чтобы добраться до входа, придется потратить несколько часов. Кроме того, это был неподходящий способ посоветоваться с Таббером. Он хотел поговорить с пророком, если это было подходящее название для Таббера, наедине. Причем с минуты на минуту затея нравилась ему все меньше.
Он обошел большую палатку вокруг, оказался позади нее и обнаружил, что, как и раньше, за ней скрывается маленькая палатка. Некоторое время Эд колебался. Он обошел вокруг полотняного жилища. Там был старомодный фермерский вагон и мирно пасущаяся лошадь.
Эд набрал в грудь побольше воздуха и вернулся ко входу. Как, интересно, постучать в дверь палатки? Он откашлялся и крикнул:
— Кто-нибудь дома?
Внутри послышалось шевеление, затем клапан палатки откинулся, и показалась Нефертити Таббер.
Она посмотрела на Эда и залилась румянцем.
— Здравствуй, добрая душа, — сказала она. Затем в быстром порыве, все сразу:
— О, Эд, мне так жаль, что все так вышло тогда. Я… Мне не следовало приводить отца…
— «Жаль», — резко сказал он. — Всему миру жаль. Послушай, ты знаешь, что случилось?
Она молча кивнула.
— Сейчас я тебе расскажу, что случилось, — начал он.
Она быстро осмотрелась по сторонам, затем откинула клапан палатки.
— Пожалуйста, войди, Эд.
Он последовал за ней. Палатка оказалась на удивление большой. Она была удобно разделена на три комнаты, две из которых имели собственные клапаны, закрывающие входы. Спальни, решил Эд. Большая комната представляла собой комбинацию кухни, столовой и гостиной. Часть земляного пола даже была застеклена ковром. Самодельным ковром, каких Эд Уандер не видел с детства.
Вокруг стола стояли складные стулья, и Нефертити нерешительно указала на один из них. То, что самого Иезекиля Джошуа Таббера не было дома, придало Эду храбрости.
— Все теле- и радиостанции в мире молчат, — сказал он обвиняющим тоном.
Она кивнула.
— Я узнала об этом только час или два назад. Я ходила в город взять припасы у одного и следующих по пути, который живет не в Элизиуме.
Эд пропустил мимо ушей вторую часть ее фразы, которая звучала, как стопроцентное сумасшествие, и прицепился к первой части фразы.
— Ты видела всех этих людей на улицах?
Она молча кивнула.
— Как долго это уже продолжается?
Она поняла, о чем он спрашивает, вне всякого сомнения.
— Ты имеешь в виду… Силу? Власть выдохнуть слово?
Эд Уандер закрыл глаза в невыразимой усталости.
— Давай на время оставим эту идиотскую манеру выражаться. Что твой отец ДЕЛАЕТ на самом деле?
Она посмотрела на него так, словно ничто не могло быть более очевидным.
— Он пользуется Силой и произносит слово. Но, разумеется, как правило, только когда он в гневе. Ты и твой друг Базз Де Кемп разгневали его. Так же как Элен Фонтейн перед тем.
— Вот так все просто, да? — саркастически произнес Эд.
— Не сердись, добрая душа, — девушка озадаченно нахмурилась. — До сих пор это не было так сильно. — Ее лицо прояснилось. — Может быть, раньше его никогда не выводили из себя настолько.
— Но послушай, как у него получается ДЕЛАТЬ такие вещи?
— Но он — Говорящий Слово, учитель пути в Элизиум и возлюбленный Всеобщей Матери.
— О, господи боже, — страдальчески пробормотал Эд. — Задай дурацкий вопрос и получишь дурацкий ответ.
Он машинально протянул руку и положил ее на руку девушки.
— Послушай, Нефертити, это важно…
Ее глаза слегка расширились, а рот округлился. Эд отдернул руку.
— Прошу прощения!
Ее голос был хриплым:
— Ничего.
Эду и самому пришлось откашляться. Ему хотелось бы знать, сколько лет Нефертити Таббер. Он только сейчас сообразил, что до нее, наверное, никогда не дотрагивался ни один мужчина. Во всяком случае, мужчина ее возрастной группы.
— Послушай, — сказал он снова, — мне все время кажется, когда я с вами всеми разговариваю, что я вступил в беседу на несколько веков позже, чем нужно. Скажи, чего хочет добиться твой старик… то есть, твой отец. Что это за разговоры о том, что коммунисты для него слишком мягкие. Они недостаточно радикальны для него?
Голос из-за его спины произнес:
— Мгм, у нас гость.
Эд вздрогнул, ожидая удара молнии между лопатками, и обернулся.
Лицо человека, стоящего позади него, было преисполнено всеобъемлющего понимания и печали. Таббер выглядел примерно таким же опасным, как богоматерь с младенцем кисти Микеланджело.
Эд Уандер тем не менее поднялся с места.
— А… мм… здравствуйте, сэр… уух, простите, не сэр… ээ… Иезекиль… мм… добрая душа.
— Здравствуй, Эдвард. — Седобородый пророк просиял ему навстречу. — Ты ищешь дальнейшего просветления на пути в Элизиум?
Старик со вздохом уселся на один из складных стульев. Он явно не питал обиды по поводу того, что произошло в прошлый раз.
Нефертити тоже встала. Она принесла отцу стакан воды, которую налила из ковша. Эд Уандер помимо воли обратил внимание, что она двигается, как малайские женщины, которых он видел в передачах о путешествиях — голова и плечи гордо выпрямлены, бедра мягко колышутся.
— Н-ну, ээ, да, — торопливо сказал Эд. — Захватывающая тема. Насколько я понимаю, вы стремитесь к чему-то вроде Утопии. Мм…
Иезекиль Джошуа Таббер нахмурился.
— Добрая душа, тебе не удается понять слово. Мы не ищем Утопии. Предполагается, что Утопия — это совершенное общество, а любое совершенство автоматически перестает расти. Следовательно, концепция Утопии консервативна, если не реакционна. Это ошибка многих, в том числе так называемых коммунистов. Они думают, что как только их земля обетованная будет достигнута, всякий прогресс остановится, и будет достигнуто тысячелетнее блаженство. Чушь! Всеобщая Мать не знает остановок. Путь в Элизиум бесконечен!
Эду показалось, что некоторое время он следил за ходом мысли старика, но к концу все это превратилось в абракадабру.
Но Эду Уандеру часто приходилось иметь дело с чокнутыми. Неважно, что у этого были невероятные способности, с которыми Эд никогда до сих пор не сталкивался. Все равно это был псих. Эд сказал успокаивающе:
— Ага, после того, как вы объяснили, мне стало ясно. Утопия реакционна.
Таббер вопросительно посмотрел на него.
— Я понимаю, добрая душа, что твои мотивы для посещения нас могут быть иными, нежели интерес к пути. — Таббер благожелательно улыбнулся и посмотрел на Нефертити, которая все это время не сводила с Эда Уандера глаз. Она покраснела. Эта девушка непрерывно краснеет, подумал Эд Уандер. Не может быть, чтобы она на самом деле была настолько застенчива.
— Возможно ли, что ты пришел сюда из-за моей дочери? — мягко спросил Таббер.
Может быть, это и было сказано мягко, но Эд Уандер едва усидел на стуле. Все инстинкты умоляли его вскочить. Вскочить и бежать прочь!
— О нет, — запротестовал он. — Ээ…
— Отец! — сказала Нефертити.
Эд не смотрел на нее. Он подозревал, что Нефертити Таббер приобрела кирпичный цвет — если уж она способна порозоветь при одном только виде мужчины. Эд, заикаясь, пробормотал:
— О нет. Нет. Я пришел по поводу телевидения и радио.
Иезекиль Джошуа Таббер нахмурился, но лицо его было таким, что хмурое выражение было добрее, чем улыбка иного человека. Он печально сказал:
— Как жаль. Поистине, путь Всеобщей Матери, путь в Элизиум освещается романтической любовью юных. И я боюсь, Нефертити из-за меня ведет такую жизнь, что утрачивает возможности встретить пилигримов ее собственного возраста. — Он вздохнул и сказал:
— Но что у тебя за дело, Эдвард, по поводу телевидения и радио? Ты ведь знаешь, что мне не нравится направление, которого придерживаются наши средства массовой информации в последние годы.
Тихая манера собеседника позволила Эду расхрабриться. Похоже, Таббер совсем не был зол на него за фиаско на станции в ту ночь.
