Белое пламя дракона - Крымов Илья (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Дети с радостными воплями разбежались, а старик повернулся к Хлое, глядя желтыми глазами из-под седых бровей.
– А вам, миледи, сказка понравилась или как?
– Ну… таких сказок я еще не слышала, – призналась принцесса, – вроде что-то знакомое, а вроде бы и нет. Мне понравилась та часть, где про принцессу.
– Но там же всего пара фраз.
– И в них у принцессы есть выбор. Чар Тобиус, прекратите быть таким…
– Морщинистым? – Тобиус улыбнулся, и старческая личина слезла с него, обнажив истинный облик, только глаза остались неизменными.
– Откуда вы взяли эту сказку?
– Придумал.
– Правда? – удивилась она.
– Истинная. Вы можете этого не знать, но я натура творческая. В голове смешался эдакий суп из сказок, которые знают все, и сказок, которые знаю только я. Например, рыцари Зельвахара – это одна из самых ярких легенд восточного Вестеррайха, рыцари без страха и упрека, воспитанные в замке Зельвахар. Красиво. Героем стал виллан, потому что слушатели – виллановы дети, и им легче ассоциировать себя с простым человеком. Тема любви приятна девочкам, тема подвигов – мальчикам. Ну а тема восхождения человека из низов на самую вершину чарует всех. А волшебник в сказке – это такое чудесное допущение, ключевой двигатель сюжета и… все сказки, которые мне в детстве читали, были про волшебников.
– Неужели? Я знаю не так много сказок про волшебников.
– Это «Старые байки».
– Понятно, что не новые, но…
– «Старые байки», или «Сказания Данрована». Маленькие волшебники, миледи, тоже любят слушать сказки, но им рассказывают не про удалых вилланов, храбрых рыцарей и прекрасных принцесс, им рассказывают про мудрых волшебников. Сказки про волшебников встречаются и в «Белой книге», но там они, то есть мы, волшебники, либо второстепенные положительные персонажи, либо главные злодеи. «Сказания Данрована» представляют нас в более благородном свете, и известны они преимущественно среди магов, а не простых людей. «Король Ареан и Огненный Колосс», «Книжник из Рехенсвальда», «Семеро сыновей», «Чистюля Джок» и другие – все это «Старые байки», или «Сказания Данрована». Героем многих историй, кстати, является сам Маг Магов, это тоже важно.
– А что за Звездный Предел? – полюбопытствовала Хлоя. – Это вы тоже придумали?
– Отнюдь. У него много названий – Эвгеда Ксаар, Морнек-Нуут, Аслейнмар, Хса-Бегриль, или Звездный Предел. Упоминание об этом месте встречается так или иначе у волшебников практически всех народов, но никто не знает, что это такое на самом деле. Нечто, что изредка упоминается в обрывках древнейших документов, которые писа?лись еще до Второй войны Магов. Составитель «Старых баек», некий Данрован, использует это словосочетание для определения места, в которое уходят все великие маги. Так получилось, что ни элрогиане в Гроганскую эпоху, ни амлотиане в нашу эпоху особо волшебников не жаловали и места им в своих посмертных пристанищах официально не отводили. В этом отношении мы можем лишь надеяться, что попадем туда, куда попадают простые праведники после смерти. Но не объяснять же такое положение вещей детям, верно? Поэтому маленьким волшебникам говорят, что Звездный Предел – это место, куда они попадут, если будут хорошими магами, а хороший маг – это великий маг. Поэтому многие сказки из «Сказаний Данрована» так или иначе упоминают о Звездном Пределе.
– Это как Его Оружейная, но только для волшебников?
– Если считать магию религией, то да.
Тобиус смотрел в сторону, наблюдал за веселящимися людьми, едва заметно и через силу улыбался. Глаза его тлели янтарными углями, в них стояла грусть. Хлоя не могла не обратить на это внимания и некоторое время как-то даже завороженно следила за золотистым внутренним светом.
– Давно хотела у вас спросить, чар Тобиус, – что с вашими глазами?
– Если они на месте, то будем думать, что с ними все в порядке.
– Они желтые.
– Это… хм… побочное проявление мутации, которой меня подвергли в детстве, так называемые «кошачьи глаза».
– Кошачьи, правда? Больше похоже на глаза змеи или ящера…
– Скажите еще – дракона! – рассмеялся волшебник.
– Кто знает, я читала, что у драконов преимущественно желтые глаза, и…
– Еще немного – и я обижусь.
– Простите, – искренне смутилась она, опуская взгляд, – я не хотела…
– Окажете честь, миледи?
Тобиус склонился в приглашающем жесте: играла быстрая музыка, и вилланы парами вступали в общий пляс. Хлоя вложила в его широкую ладонь свою изящную ручку, и они влились в танец, по окончании которого ее высочество пригласил алеющий ушами Тобиуш Гофер, в кои-то веки соизволивший снять свои латы.
Серый волшебник бросил последний взгляд на выплясывающую Эмму, решил не мешать ученице развлекаться – и отправился к себе. Ему требовалось выспаться.
Когда магия вступает в дело, многое приобретает новые грани, и война – одно из таких явлений. Когда сражаются две армии, у полководцев для выстраивания планов есть численность войск, погодные условия, особенности ландшафта, боевой дух, качество снабжения. Когда сражаются две армии, подкрепленные военными и боевыми волшебниками, появляются сотни новых производных, которые нужно учитывать. И дело не в убийственных заклинаниях массового поражения, которые запрещены Церковью под страхом преследования и казни. Волшебники на войне чаще служат поддержкой, нежели ударной силой, они обеспечивают связь между частями армии, занимаются целительством и диверсиями, практикуют перехват вражеских сообщений и защиту собственных полководцев от внешнего ментального воздействия. В общем и целом боевые маги редко участвуют в столкновениях между вестеррайхскими державами, но ни одна военная кампания не обходится без военных магов.
Тобиус создал три массивных кувшина с рукоятками для удобства ношения, в которые он погрузил колдовской дым, а точнее – иллюзию, необходимую для воплощения составленного Бальденом плана баталии. Он же, Тобиус, и учил ответственных солдат управляться с этими артефактами, показывал, как следует их активировать по условному сигналу. Также для каждого солдата он создал по два одноразовых артефакта – Щит и Исцеление.
К моменту начала завоевательного похода Хог-Вуд имел под алебардой около четырех сотен неплохо обученных мужчин, из которых более четырех десятков восседали на скаковых белках и еще три десятка несли на плечах новенькие мушкеты. Пушек, увы, раздобыть так и не удалось – уж слишком мало времени было отведено на это.
Тобиус обернулся, чтобы повнимательнее рассмотреть провожающих. Брат Марк при содействии сестры Хелены благословлял воинов.
Под звук недавно выученной строевой песни отряд выступил в поход.
У города Хогсдальна было трое врат. Из северных дорога вела в глубь лена, принадлежавшего Агастусу Гогенфельду; дорога из южных, попетляв немного, раздваивалась, и одно ее ответвление вело дальше на юг, в Хог-Вуд, второе же поворачивало северо-западнее, в сторону пограничных баронств западного Ривена. Ну а восточные, Торговые, ворота впускали в Хогсдальн самую оживленную дорогу, именовавшуюся дорогой Елей. Ею часто пользовались торговые люди. Были еще небольшие Скользкие ворота в западной стене, но с запада к городу прилегало озеро, и у врат находились рыбный рынок и небольшой порт, в котором останавливались речные суда, заходившие в озеро по водам реки Илистой.
Исходя из информации, предоставленной Бейероном – Тобиус был почти уверен, что тот получил эту информацию от недавних визитеров, – в Хогсдальне стоял сравнительно небольшой гарнизон, состоящий из наемного войска Красных соек, поставленного там Гогенфельдом. Все ворота города, кроме Скользких, охранялись усиленными гарнизонами городской стражи, имевшей в распоряжении артиллерию. В случае появления вражеского войска засевшие в центре города Красные сойки покидали квартиры и отправлялись к тем воротам, на которых были нужны их клинки. Именно на этом простом, но эффективном плане обороны противника Бальден выстроил свой план штурма.
