Карта времени - Пальма Феликс Х. (читать книги полные .TXT) 📗

Между тем Маркус вручил ему вырезку, чтобы он, прочитав ее, затем передал коллегам. Текст, судя по всему, сводился к набору хвалебных отзывов, но Уэллс не нашел в себе сил ознакомиться с ними и лишь бросил взгляд на фотографию уже упомянутого Фроста. Это был опрятного вида маленький человечек, который позировал, смешно облокотившись на пишущую машинку — щедрый источник, который якобы породил его сочинения. Затем Уэллс передал вырезку Джеймсу, но тот, едва взглянув на нее, вручил Стокеру, который прочитал текст от начала до конца. Именно Стокер нарушил гробовое молчание, повисшее в комнате:

— Но как могло случиться, что этому типу пришли в голову точно те же истории, что и нам?

Джеймс стрельнул в него презрительным взглядом, словно перед ним выделывала свои фортели ярмарочная обезьянка.

— Ну нельзя же быть таким наивным, мистер Стокер, — упрекнул он ирландца. — Наш амфитрион вовсе не хочет сказать, что мистер Фрост сам написал эти романы. Он каким-то образом украл у нас рукописи, прежде чем мы их успели опубликовать.

— Именно так, мистер Джеймс, — подтвердил пришелец.

— Но ведь мы можем заявить на него в суд! — воскликнул ирландец.

— Думаю, вы и сами, если подумаете, объясните, как ему удалось такое проделать, — бросил Маркус.

Уэллс, который наконец поборол апатию и вновь заинтересовался разговором, вдруг почувствовал, как по телу его пробежала дрожь.

— Если не ошибаюсь, мистер Рис имеет в виду, — заговорил он, желая рассеять тревогу, овладевшую коллегами, — что лучший способ заставить человека замолчать — это убить его.

— Убить? — ошеломленно повторил Стокер. — То есть этот самый Фрост завладеет нашими рукописями, а потом нас… убьет?

— Боюсь, что да, мистер Стокер, — подтвердил Маркус с мрачным видом. — Когда я прибыл в эту эпоху и обнаружил сообщение, что неизвестный человек по имени Мелвин Фрост напечатал сразу три книги, я поспешил разузнать, что же случилось с вами, их подлинными авторами. К сожалению, должен поставить вас в известность, что все вы погибли в течение одного месяца, и этот месяц вот-вот должен начаться. Вы, мистер Уэллс, свернете себе шею, свалившись с велосипеда. Вы, мистер Стокер, упадете с лестницы в своем театре. А у вас, мистер Джеймс, случится инфаркт в вашем собственном доме. Стоит ли говорить, джентльмены, что вы умрете не без посторонней помощи. Не знаю в точности, сам ли Фрост этим озаботится или наймет кого-то еще, но, судя по его тщедушному виду, я бы предположил второе. На самом деле Фрост — типичный случай пришельца, который, боясь вернуться обратно, желает укрепить свое положение в прошлом, чтобы начать там новую жизнь. И это было бы понятно и в то же время законно. Но, на беду, большинство из них полагают, что зарабатывать на жизнь традиционным способом, то есть в поте лица, просто смешно, если ты владеешь знаниями о будущем и можешь обогатиться за их счет. Гонясь за богатством, они изменяют прошлое и тем самым выдают себя, как это случилось с Фростом. Иначе мы бы никогда не наткнулись на него. Но я собрал вас здесь отнюдь не для того, чтобы запугать рассказом о скорой смерти, а чтобы попытаться не допустить такого развития событий.

— А разве вы можете это сделать? — спросил Стокер, вдруг обретя надежду.

— Не только могу, но и обязан, поскольку три ваши смерти существенно изменят ход событий в том веке, который мне поручено защищать, — ответил Маркус. — Сейчас моя единственная цель — помочь вам, и, надеюсь, я сумел убедить вас в этом. И вас тоже, мистер Уэллс.

Уэллс вздрогнул. Как узнал Маркус, что он шел на встречу, испытывая сильнейшее недоверие? Ответ на свой вопрос он нашел, проследив за взглядами пришельца и двух своих коллег. Они не отрывали глаз от его левого ботинка: над ним висел кончик ножа, который Уэллс еще дома привязал к спине. Видно, узел получился некрепким. Устыдившись, писатель схватил нож и спрятал в карман, в ответ на что Джеймс осуждающе покачал головой.

— Все вы, поверьте, проживете еще много лет в вашем настоящем мире, — продолжил пришелец, делая вид, что ничего не заметил. — И подарите своим поклонникам, к числу которых принадлежу и я, не один новый роман. Но я не вправе открывать вам будущее целиком и полностью, и вы должны продолжать вести себя самым естественным образом, после того как мы разрешим эту проблему. На самом деле я обязан был сделать это сам, но Фрост слишком хитер и намерен разделаться с вами незаметно, и некоторые нужные мне детали, например точное время, когда вас, мистер Стокер, столкнут с лестницы, не попадут в прессу. Мне известны лишь дни, когда с каждым из вас случится несчастье, а в вашем случае, мистер Джеймс, я не знаю даже точной даты, поскольку ваше тело много позже случайно обнаружит сосед.

Джеймс печально качнул головой, вероятно в первый раз осознав, в какое беспросветное одиночество погружена его жизнь, одиночество, уже облупившееся от старости, — из-за чего его смерть будет тихой и незаметной для мира.

— Скажем так: собрать вас здесь было с моей стороны жестом отчаяния, просто в голову мне не приходит иного способа спасения и я вынужден просить вашей помощи. Надеюсь, вы мне в ней не откажете.

— Разумеется нет, — тотчас ответил Стокер, который, узнав, что ему осталось жить всего несколько дней, почувствовал дурноту. — Что от нас требуется?

— Ничего особенного, — стал объяснять Маркус. — Пока этот самый Фрост не завладеет вашими рукописями, он не сможет убить вас, так что я прошу поскорее доставить их мне. Если удастся, завтра же. Это весьма простое действие породит еще одно ответвление от временной линии — и Фрост вас не убьет. Я же, как только получу тексты, снова отправлюсь в тысяча восемьсот девяносто девятый год и займусь изучением реальности, чтобы решить, что делать дальше.

— Замечательный план! — воскликнул Стокер. — Завтра же я доставлю сюда рукопись.

Джеймс пообещал сделать то же, Уэллс присоединился к ним, хотя все это выглядело как шахматная партия между Маркусом и Фростом, где им троим отводилась роль пешек. Он был слишком ошеломлен последними событиями, чтобы задуматься над тем, нет ли иного, лучшего, выхода из положения. Итак, он, как и его коллеги, завтра же доставит сюда рукопись нового романа, хотя, даже если пришелец в конце концов сумеет схватить Фроста и таким образом вернет заплутавшее будущее на верный путь, это не будет значить, что впредь Уэллс сможет спокойно кататься на своем велосипеде — нет, прежде надо выполнить обещание, данное Гиллиаму Мюррею. А это предполагало единственный ход — помочь инспектору Гарретту поймать Маркуса, того самого Маркуса, который сейчас старался спасти Уэллсу жизнь.

Правда, как оказалось, гораздо труднее, чем поймать путешественника во времени, было найти кэб среди ночи в Лондоне. Джеймс, Стокер и Уэллс потратили не меньше часа, бегая вокруг Беркли-сквер, но так ничего и не добились. Наконец, закоченев от холода и изрыгая проклятья, они двинулись к Пиккадилли, и там из густого тумана, опустившегося на город, вдруг выплыл экипаж. Он пересек улицу только благодаря тому, что лошадь хорошо знала свое дело, хотя извозчик дремал на козлах и, разумеется, не заметил трех джентльменов. Кэб мог вот-вот исчезнуть, словно видение, но тут рыжий ирландец выскочил на дорогу и отчаянно замахал руками. Затем несколько бесконечных минут ушло на то, чтобы втолковать извозчику, каким маршрутом ему предстоит следовать: сначала доехать до дома Стокера, затем завезти Джеймса в отель, где он остановился, и, наконец, отправиться в Уокинг, где обитал Уэллс. Когда извозчик дал знать, что все это понял, — он пару раз моргнул и фыркнул, — троица забралась в экипаж и со вздохами облегчения устроилась на сиденьях, они походили на людей, потерпевших кораблекрушение и добравшихся до вожделенного берега после многодневного плавания на плоту.

Уэллсу хотелось хорошенько поразмыслить над всем случившимся, но Стокер и Джеймс уже завели разговор о своих новых книгах, и он понял, что с анализом событий придется повременить еще немного. Спутники не обращали на Уэллса никакого внимания, что не только не обидело его, но даже порадовало. Видимо, им нечего было сказать человеку, который писал романы, уводившие от реальности, и к тому же являлся на серьезную встречу с привязанным к спине кухонным ножом. Его также мало интересовала их беседа, так что он принялся было разглядывать в окошко трогательные складки тумана, но голос Стокера, когда его не приглушал страх, звучал так мощно, что отрешиться от него не получалось.