Искусственный отбор - Джевага Сергей (читать книги полные txt) 📗
– Синхронизируй комм с операционной системой. Поставь на автозагрузку драйвера для данного типа орбитальных челноков.
– Пять секунд… выполняю… две секунды, одна…
Несколько индикаторов на пульте погасли, поползли новые колонки с текстом. На колпак кокпита сыпануло пеплом и осколками, где-то невдалеке над верхушками сосен взметнулся клуб пламени. Корабль вздрогнул сильнее.
Приладив эластичную пластину за ухом, а коробок сунув в нагрудный карман комбинезона, Миронов торопливо пристегнулся. Затем глубоко вздохнул и активировал комм.
В шею кольнуло, мир поблек, утратил краски, объем и плотность. Возникло ощущение, будто реальность – лишь иллюзия, туман. И одновременно перехватило дыхание от чувства падения куда-то в пропасть, перед внутренним взором замелькали картинки искусственных воспоминаний.
Он ждал привычной боли – расплаты за превышение возможностей. Но боли не последовало. Сжало виски, накатила плотная волна: ощущения, моторика, куча технических спецификаций, немного аэродинамики, материаловедения, навигация в космосе. Все это Игорь теперь различал как оттенки цветов, как тона в букете дорогих духов…
Сознание расширилось, разбилось на пласты, размещая новую информацию.
Очнувшись, бывший агент мазнул взглядом по вершинам гор за колпаком кокпита, потом посмотрел на приборную панель и кивнул сам себе – назначение кнопок и рычагов стало понятным. Но они не нужны, управление дублировано.
«Активировать режим пилотирования?» – предложила надпись-фантом перед глазами.
«Да», – ответил изгой.
Давление в висках усилилось, возникло странное чувство раздвоения: он был человеком, сидел в кресле. И одновременно стал неуклюжим, но мощным механизмом, старым орбитальным челноком. С короткими крыльями, прогретыми двигателями. Видел десятками камер-глаз, воспринимал мир через микрофоны, газоанализаторы и локаторы.
Ничего похожего на предыдущие опыты управления транспортом. Там он задавал лишь общий курс, а бортовой компьютер-мозг служил фильтром, принимая команды и отсеивая посторонние ощущения.
…В рядах бойцов, защищавших посадочную площадку, возникло два десятка одержимых. Половина согласно приевшейся, но эффективной тактике Сущности сразу разрядили оружие в спину недавних товарищей. Другие кинули гранаты под ноги соседним группам, зачищая плацдарм. А какая-то обезумевшая «стрекоза» расстреляла остатки боезапаса и черным ядром устремилась на таран дальней «вертушки».
В воздух взлетели фонтаны щебня и кровавых брызг, вспухли облачка дыма. Вертолет чадно загорелся, потом разлетелся на куски, а ударная волна сбила второй, взлетающий, швырнула на каменистую почву. Лопасти пропахали неподатливую землю, фюзеляж треснул и рассыпался, обломки лишь чудом не задели челнок.
Последний оборонительный рубеж ПСБ пал. Солдаты либо бестолково умирали, не в силах понять, против кого сражаются, либо бежали в панике. Кто-то вяло полз по трупам соратников, путаясь в собственных кишках. Кто-то метался в огне, кто-то молча смотрел в небо остекленевшими глазами…
Беглецу было не до наблюдений. Взрывная волна развернула взлетающий корабль под прямым углом, потащила к ближайшим деревьям. Миронов перевел атмосферные двигатели в режим форсажа. Космоплан завис, упираясь струями раскаленного газа как копытами, начал выравниваться, медленно карабкаться вверх.
Но стволы сосен все равно приближались слишком быстро.
Тело Игоря там, в кресле пилота заскрипело зубами, крепко стиснуло подлокотники. Челнок же перевел закрылки и рули высоты в положение взлета. Задрожал, продираясь сквозь турбулентности, но клюнул носом – один из реактивных двигателей задымился, слопав порцию мусора.
– Нет! Не падай!..
За считанные секунды изгой ухитрился запустить диагностику систем, остановить турбину и включить продувку лопаток. Попутно открыл клапана, перебрасывая охладитель в перегретый двигатель. Заскользил на завихрениях воздуха, и вновь отчаянно выкрутил рули, задавая положительный тангаж.
Нос выровнялся, затем неуверенно посмотрел выше линии горизонта. Но по днищу заскребло и заскрежетало, а тяги явно не хватало, чтобы перепрыгнуть деревья. И законник сделал единственное, что мог в таком положении – включил основной двигатель. Десять процентов тяги и всего на мгновение.
Возникло ощущение, будто кто-то крепко наподдал под зад. Тряска, грохот, скрежет и удары, царапающие по кокпиту ветки-лапы. А потом – солнечный луч на стекле, и открытый простор неглубокой горной долины. Одежда промокла от пота, сердце грозило пробить грудную клетку. Но он вырвался… вырвался, черт побери!..
Рано радовался. Корабль медленно терял отвоеванную высоту.
Поврежденный атмосферный двигатель так и не запустился, продувка и охлаждение ничего не дали. Оказывается, лопатки погнуло куском вертолетной обшивки. Модифицированный хитин раскрошился и забил сопло, порвал топливопроводы. Подачу горючки удалось перекрыть, так что пожар не грозил. Но три оставшихся мотора едва-едва удерживали тяжелый космоплан в воздухе.
Либо садиться, либо лететь выше, третьего не дано.
Лететь – решил Миронов, когда радар засек челнок Кима. Не так уж и далеко. Только-только запустил электростатические ракетные движители, прорывался сквозь плотные слои атмосферы.
Сознание опять растворилось в потоке данных. Место привычных человеческих ощущений заняли показания сенсоров, мир раздвинул границы и одновременно уменьшился. Странно, но только теперь Игорь по-настоящему понял, отчего люди цеплялись за нейронные технологии, плевались на графен… Последний действительно проигрывал, так как операционные системы на двоичном коде не могли повторить и сотой доли того, что делала биохимия. Не давали восхитительного ощущения полного погружения, контроля, не позволяли совершать сотни операций в секунду.
Раньше он не замечал этого. Безопасный для истоков режим минимальной синхронизации скрадывал впечатления. А максимальный зачастую окрашивался в оттенки боли. Но сейчас Игорь невольно тянулся навстречу, впитывал. Чувствовал тугие потоки ветра в элеронах и закрылках, неистовый жар турбин. Слышал свист и вой, дребезжание каждой панели внутри себя, каждого болтика. Затем увидел кружащих невдалеке «стрекоз» и очнувшегося Геринга, который бессильно лупил прикладом винтовки по бронированному люку. Увидел и Аватара…
Проклятая тварь вцепилась в стыки ворот ангара для работы в космосе, раскорячилась как паук и царапала когтями броню фюзеляжа.
Дрянь! С дерева перепрыгнул, когда корабль пробивался через рощицу.
Сделать «бочку» или «мертвую петлю», чтобы сбросить неожиданного пассажира, не позволяли технические характеристики. Но был маленький шанс, что монстра сорвет потоком воздуха, или убьет недостаток кислорода. Процарапать же броню за минуту явно не сумеет… так и черт с ним!
«Расчет прыжка завершен, – мигнуло перед глазами сообщение от бортового мозга. – Активировать маршевый двигатель?»
«Подтверждаю».
Длинные желтые струи разогретого газа ударили в землю и подожгли какой-то лесок, задели и испепелили парочку патрульных роботов. Горы начали стремительно отдаляться, а небо напротив, прыгнуло навстречу Игорю. Мелькнула пушистая перина облака, в вышине полыхнуло солнце, и синева начала гаснуть, темнеть…
Тело в кресле пилота вжало в спинку, из ноздрей потекла кровь – чтобы догнать Виктора пришлось задать тягу большую, чем рекомендовано медицинским Уставом полетов. Артуру видимо приходилось еще хуже, ибо не успел добраться до сиденья, и теперь валялся на полу как жаба раздавленная катком. Обшивка же раскалилась, уровень шумов в кабине и трюме достиг критического уровня.
Но вскоре датчики уловили падение температуры и разрежение воздуха. Камеры показали захватывающую дух картину: далеко внизу плыли облака, в разрывах виднелась зелень лесов, пятнышки озер и тонкие нити рек. Чернота неба раздвинулась, стала глубже, показались звезды. Линия горизонта исчезла, и Земля превратилась в гигантский шар.
