Облачный атлас - Митчелл Дэвид Стивен (читать книги онлайн без .TXT) 📗

— Вас здесь так ждали, — сказала она, — добро пожаловать.

Хэ-Чжу спросил ее о бомбовом кратере.

Настоятельница ответила, что местное подразделение Единодушия использует их, чтобы набить руку. В прошлом месяце в небе появилась авиетка и без предупреждения выпустила ракету. Один человек погиб, несколько колонистов серьезно изувечены. Злодеяние, печально размышляла Настоятельница, или пилот заскучал, или, может быть, какой-нибудь разработчик увидел возможность построить на этой прогалине оздоровительный отель для чиновных и возжелал ее расчистить.

— Кто знает? — со вздохом заключила она.

Мой сотоварищ обещал выяснить, в чем дело.

У каждого колониста имелась своя история. Меня представили уйгурским диссидентам; пропитанным пылью фермерам из дельты в районе Хошимина; некогда респектабельным жителям городищ, разорившимся из-за политики корпораций; безработным уклонистам; тем, кто лишился своих долларов из-за умственных заболеваний. Самому младшему из семидесяти пяти колонистов было девять недель от роду, самой старшей, Настоятельнице, было шестьдесят восемь, хотя, заяви она, что ей триста, я все равно бы поверила — уж так ее пригибало к земле.

Поезжайте, Архивист, и навестите их. Можете сказать Настоятельнице, что это я вас прислала. Нет? Ладно, пища поступает к ним из лесов и садов, а вода — из водопада. Походы на мусорные свалки обеспечивают их пластиком и металлом для инструментов. Их «школьный» сони питается от водной турбины. Солярные ночные лампы перезаряжаются при свете дня. Их развлечением служат они сами; потребители не могут существовать без 3-мерок и РекЛ, но люди когда-то без них обходились и по-прежнему могут обходиться. Принуждение? Проблемы, несомненно, возникают, а время от времени случаются даже и кризисы. Но всякий кризис может быть преодолен, если люди взаимодействуют между собой. Колонисты дорожат своей независимостью и полны решимости защитить ее и от бездельников внутри колонии, и от эксплуататоров вовне.

Они выживают так же, как это пятнадцать веков делали до них монахини: с помощью предусмотрительности, бережливости и стойкости. Монастырь был построен над пещерой, расширенной бандитами во время японской аннексии. Тамошние туннели предоставляют достаточную защиту от зимы и авиеток Единодушия.

Такая жизнь — это вам не буколическая Утопия. Да, зимы там суровы; сезоны дождей безжалостны; урожаи уничтожаются вредителями; в пещерах кишат паразиты, и мало кто из колонистов проживает так долго, как потребители из верхних слоев: ведь медицина у них крайне слаба. Они пререкаются друг с другом, бранятся и горюют, как это свойственно людям, но, по крайней мере, делают это в сообществе, а товарищеские отношения сами по себе являются превосходным лекарством. В Ни-Со-Копросе теперь нет сообществ, только государство и взаимно подозрительные подслои. В ту ночь я крепко уснула под звуки пересудов, музыки, причитаний и смеха, впервые после своего дортуара у Папы Сонга чувствуя себя в безопасности.

Ответ простой: Союз обеспечивает колонию оборудованием, например солярами; в ответ колония предоставляет надежное убежище, расположенное в нескольких километрах от ближайшего Глаза. Я проснулась в своем спальном туннеле незадолго перед рассветом и подползла к выходу из пещеры. На страже была женщина средних лет, прихлебывавшая из чашки с отваром стимулина. Она дала мне свою москитную сетку, но предупредила о койотах, рыщущих под старыми монастырскими стенами в поисках добычи. Я пообещала оставаться в пределах слышимости, прошла по двору и протиснулась в узкий проход между скалами на балкон, где все было черным и серым.

Постепенно проступила гора; из долины поднимался ветерок, неся с собой крики животных, их призывы, ворчание и фырканье. Ни одного из них я не смогла распознать и, несмотря на все свои знания запрещенных цензурой тайн, почувствовала себя обделенной. И какое там было звездное небо! Нет, звезды в горах совсем не похожи на эти жалобные булавочные уколы в небе над мегаполисами; там они полновесны и сочатся светом. Вдруг всего лишь в метре от меня шевельнулся валун.

— А, мисс Ю, — произнесла Настоятельница, — еще одна ранняя пташка.

Я пожелала ей доброго утра.

Колонистов помоложе, поведала мне старуха, беспокоят ее прогулки до восхода солнца — тревожатся, как бы она не упала с края скалы. Она достала из рукава трубку, набила ее чашечку и закурила. Грубые местные листья, признала она, но вкус к утонченным Мальборо она утратила многие годы назад. Мне, по причине молодых легких, она предлагать не будет, сказала Настоятельница, но в ее возрасте это уже ничего не значит. У дыма был запах ароматной кожи и сухого навоза.

Я спросила у нее о каменной фигуре на откосе по ту сторону залива.

А, старый отшельник, кивнула она. У Сиддхартхи есть и другие имена, но сейчас все они забыты. Ее предшественницы знали все притчи и проповеди, однако прежняя Настоятельница и старшие монахини были приговорены к Дому Света пятьдесят лет назад, когда непотребительские религии, а с ними и монастыри, были объявлены вне закона. Нынешняя Настоятельница была тогда послушницей, так что Единодушие сочло ее достаточно молодой для переориентации. Она воспитывалась в сиротском доме городища Пёрл-Сити, но, по ее словам, никогда не покидала своего монастыря духовно. Вернулась она спустя многие годы и нашла теперешнюю колонию в полном упадке.

Я спросила, в самом ли деле Сиддхартха является богом.

Многие так его называли, согласилась Настоятельница, но Сиддхартха не оказывает влияния на судьбу или погоду, не выполняет многих из традиционных божественных функций. Он не повышает удачливость, не отводит наказаний, не защищает нас от боли, причиняемой жизнью. Скорее, Сиддхартха умер как человек, но остался жив как идеал. Этот человек учил, как преодолевать боль и как заслужить более высокую реинкарнацию в будущих жизненных сроках. Она по-прежнему молится ему так рано по утрам, «чтобы он знал, насколько я серьезна», хотя верующих среди колонистов немного.

Я выразила надежду, что Сиддхартха реинкарнирует меня в ее колонии.

Теперь свет наступающего дня очерчивал мир вокруг нас более четко. Настоятельница спросила, почему я на это надеюсь.

Чтобы выразить свои чувства в словах, потребовалось некоторое время, но Настоятельница не принадлежала к тем, кто поторапливает собеседников с мыслями. Наконец я сформулировала причину: единственными чистокровными, в глазах у которых не видна всегдашняя неудовлетворенность потребителей, оказались колонисты, с которыми я познакомилась.

Настоятельница понимающе кивнула. Если потребители достигнут исполнения желаний в значительном объеме и окажутся удовлетворены своей жизнью, стала размышлять она вслух, с плутократией будет покончено. Вот почему их колония так оскорбляет государство. Представители Масс-медиа крайне заинтересованы в том, чтобы обливать презрением такие вот колонии, сравнивая их с ленточными червями, обвиняя в краже дождевой воды у Водной Корпорации, отчислений за пользование землей — у держателей патентов Овощной Корпорации, кислорода — у Воздушной Корпорации.

— Может наступить такой день, — сказала Настоятельница, — когда Совет сочтет, что они являются жизнеспособной альтернативой корпократической идеологии. Тогда «паразитов» переименуют в «террористов», с неба хлынут ливни «умных» бомб — и все наши туннели затопит огонь.

Я заметила, что колония должна процветать невидимо, подспудно.

— Именно. — Она понизила голос, так что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова. — Полагаю, для этого требуется такое же умение сохранять равновесие и держать себя в руках, как и для того, чтобы выдавать себя за чистокровную.