Украденное счастье. Цветок на камне - Бекитт Лора (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Мелкую скотину завоеватели решили угнать с собой. (Каринэ и Гаянэ плакали в хлеву, целуя и гладя любимых коз). Обнаруженные арабами раненые хуррамиты были убиты, тех, кто их приютил, казнили на площади. Отец Саркис не хотел оставлять церковь; его выволокли на площадь и бросили на камни, в пыль. Мужчины подняли священника и окружили его плотной стеной, готовые встать на его защиту.
Тигран не видел всего этого. Он давно решил убежать и теперь понимал, что дождался самого что ни на есть рокового момента.
Мальчик долго сидел в кустах, прежде чем благополучно миновал посты охраны и вскоре очутился там, где его не могли догнать.
Он не успел взять с собой ни еды, ни воды, но сейчас это не казалось важным. Тигран думал только о том, что наконец-то у него появилась возможность доказать людям, которые в него не верили, презирали за то, что мать родила его от чужеземца, чего он стоит на самом деле.
Он решил, что заберется на большую высоту, найдет место, откуда можно столкнуть камни, и завалит арабов. Тигран с детства знал, как это происходит: один камень увлекает за собой другой, второй — третий, и они превращаются в смертоносный поток.
Сначала мальчика терзало чувство вины: дядя Вардан наверняка станет беспокоиться из-за того, что он исчез! Однако вскоре Тигран перестал думать об оставшихся внизу людях. Таково свойство гор: человек поднимается на высоту, и прошлое остается далеко позади.
Вокруг царило глубочайшее безмолвие, величайшее безлюдье. Казалось, даже ветер не нарушал покоя этого заколдованного пространства. В тишине таяли все звуки: пение птиц, звонкий шелест ручья и жужжание насекомых.
Вскоре Тигран понял, что не знает, куда идти. Он ориентировался в горах далеко не так хорошо, как дядя Вардан или даже его жена Гаянэ! Едва заметные, убегающие ввысь тропинки сулили надежду, но вскоре пропадали так же внезапно, как и начинались.
Ночь застала его в пути. При свете луны земля и небо казались светлыми, а горы — темными. Сколько Тигран ни вглядывался в черноту, он не мог различить их очертаний. Где-то шуршали островки чахлой травы. Хлопали крыльями ночные птицы. Было холодно. Мальчик лег на землю и обхватил руками плечи, но это не помогало согреться.
Тиграну казалось, будто он всю ночь не сомкнул глаз, но на самом деле он спал, вернее, время от времени впадал в забытье.
Его разбудил неповторимый, свежий, острый запах утра, а еще — солнечный свет, не торжествующий и безжалостный, как днем, а ласковый и нежный. Тигран открыл глаза и вместе с радостью, что ночь закончилась, его пронзило чувство одиночества. Мальчик невольно вспомнил мать и едва удержался от слез.
Он поднялся на ноги и увидел… тропу, которую не заметил вчера, когда было темно. Каменистая, мрачная, безлюдная, она ловко петляла меж скалистых обломков и явно вела к перевалу. Стараясь не обращать внимания на чувство неуверенности и голода, Тигран быстро зашагал вперед.
Вскоре он убедился в том, что не ошибся, и ему уже было все равно, кого он встретит, лишь бы выйти к людям. Его наверняка накормят, и, быть может, кто-нибудь подскажет ему, как найти отряд повстанцев, способных помочь жителям Луйса: после дня бесплодных странствий и проведенной в одиночестве ночи Тигран уже не полагался на себя.
Внезапно завидев всадников, мальчик инстинктивно бросился вперед и вдруг остановился как вкопанный. Это были арабы! Он давно привык с ходу узнавать их по одежде, по лицам, по характерной посадке.
Охваченный ужасом, Тигран побежал обратно. В надежде спрятаться, он свернул с тропы и очутился перед крутым подъемом. Не желая сдаваться, мальчик принялся взбираться наверх, но вскоре склон превратился в отвес. Земля осыпалась под пальцами, у Тиграна перехватило дыхание, в глазах потемнело, и… он кубарем скатился вниз, прямо к ногам поджидавших его всадников.
Один из них поднял мальчишку за шиворот, как щенка, и приподнял над землей.
— Куда и откуда ты шел? Где те люди, с которыми ты был? Кто твои отец и мать?
У Тиграна язык будто примерз к гортани — оцепеневший мальчик не промолвил ни слова.
— Не хочешь отвечать? — промолвил араб. — Тогда тебе сюда.
Он почти безо всяких усилий приволок ребенка к краю пропасти и сделал вид, что собирается столкнуть его вниз.
И тогда Тигран отчаянно закричал:
— Моя мама — Асмик Агбалян! Она сражается в этих горах, она приведет за собой много людей и отомстит за меня!
И тут же почувствовал, как сильные руки опускают его на землю.
Глава 9
— Аллах милосерден! Наконец-то эта женщина у меня в руках! — сказал Абдаллах ибн Сабир, человек, который вот уже несколько лет кружил по тайным тропам нагорья. По его лицу скользили отблески жаркого красного пламени; ни на кого не глядя, он черпал ладонью рассыпчатый жирный плов.
— Нам удалось выяснить, что когда-то женщины из знатного армянского рода, рода Агбалян, в самом деле укрывались в селении Луйс, но сейчас они мертвы, — бесстрастно сообщил мужчина по имени Икрам, один из его приближенных.
Абдаллах поднял голову.
— Вот как? То есть по горам разгуливает призрак?
— Старшая из женщин умерла почти десять лет назад. Что касается ее дочери, один из наших людей утверждает, что знал эту женщину.
Абдаллах не сумел скрыть иронии. За годы странствий по дикому краю он вдоволь наслушался и беззаветной правды, и беззастенчивой лжи.
— Неужели? В таком случае позовите его сюда!
Икрам молча повернулся и вскоре явился в сопровождении неопрятного, мрачноватого человека, чья голова была повязана грязной тряпкой, а лицо покрыто колючей седоватой щетиной.
— Вот он. Его зовут Ибрагим.
Тот поклонился. Абдаллах ибн Сабир не выдержал и расхохотался.
— Это ты знал некую знатную женщину, жившую в этих горах?
Ибрагим опустил глаза.
— Я не был с ней знаком. Я… я ее хоронил.
Абдаллах подался вперед и вперил взгляд в собеседника.
— Это как?
— В то время я служил в Исфахане. Мне и одному моему товарищу поручили похоронить женщину, которая умерла в тюрьме. Тогда я, конечно, не знал, кого зарываю. Но потом про это много болтали. Ее звали Асмик Агбалян. Она убила начальника личной гвардии самого эмира. Эта женщина была очень красива, и ее замучили пытками.
Абдаллах прищурился.
— Служба в крепости спокойнее и легче, чем бесконечные разъезды по горам. Как ты здесь оказался?
— Там происходило много вещей, достойных осуждения верующего человека. — В смиренном взгляде Ибрагима мелькнуло упрямство. — Я не жалею о том, что покинул крепость. Мне милее сражение в честном бою.
— Сдается, ты снова ошибся, — усмехнулся Абдаллах и приказал: — Приведите мальчишку!
Когда Тигран предстал перед ним, Абдаллах серьезно произнес:
— Ты храбрый и вместе с тем лживый мальчик. Асмик Агбалян умерла.
— Ты сам скоро умрешь! — пробормотал Тигран и прибавил уже громче: — Моя мама жива!
— Тебе известно, где она?
Ребенок нахмурил брови.
— Нет.
— Где ты жил?
— В семье своего крестного. Когда в селение пришли ваши люди, я решил убежать в горы.
Губы Абдаллаха растянулись в притворной улыбке.
— А кто твой отец?
Тигран не знал, что ответить, он опустил голову и молчал; в это время кто-то из людей Абдаллаха промолвил с небрежной усмешкой:
— Сначала надо спросить, знает ли об этом его мать!
Оскалив зубы, будто хищный зверек, Тигран бросился в глубину шатра, готовый задушить обидчика, однако объятия сильных рук сковали его не хуже цепей.
— Погоди, малыш! — почти ласково проговорил Абдаллах. — Твой час еще придет. — И обратился к приближенным: — Накормите мальчика. Ни в коем случае не связывать и не бить. Просто следите, чтобы он не удрал.
Когда Тиграна увели, промолвил:
— Неважно, сколько будет потрачено времени и сил. Когда-то мои люди наткнулись на отряд хуррамитов, в котором была эта женщина и ее шакал, нечестивец, предавший свой народ и Аллаха. Мои воины погибли. Мы пытались отомстить, но эти люди неуловимы; к тому же они слишком хорошо умеют сражаться в горах. Я буду счастлив уничтожить предателя, равно как и женщину, которая посмела взять в руки оружие и пытается подать пример мужчинам!
