Укок. Битва Трех Царевен - Резун Игорь (читать книги без регистрации полные txt) 📗
— А кто выкопал? — тупо спросил Пилатик.
— Кто? Родственник. Максурдин Абычегай-оол Джамшиевич. Заслуженный, кстати, работник культуры Тувинской АССР. Шаман, по-нашему.
— Ох, ни ф… Да разве такое может быть?
— О-хо-хо, Эраст Георгиевич, — полковник снова горько вздохнул. — Тут вот иной раз на девку смотришь: хотенье есть, а силушки нет. У тебя так не бывает? Вот видишь. А у нас бывает. Так что все — бывает. А ты тут с зомби переживаешь. Закрывай дело, да в архив. Все равно к нам попадет.
— Ладно. Понял. Спасибо за наводку.
— И тебе спасибо. Привет всем!
Оставшись один, полковник Заратустров долго сидел, вертя в руках резиновый ластик. Самый обыкновенный, по три рубля — экономили. Мягкий такой, податливый. Потом наклонился, включил интерком связи с залом и попросил:
— Горского, если там, ко мне, будьте добры!
Экстрасенс вошел через две минуты — как с иголочки: кремовый костюм, галстук цвета хереса. Заратустров жестом пригласил его садиться и проговорил насмешливо:
— Во первых строках, Игорь Борисович, хочу вас поблагодарить за дешифровку. Все отменно. Источник установили?
Горский, улыбаясь, развел маленькими ладошками:
— Судя по способу шифрования, об источнике не приходится гадать. Если они от века пользуются Пифагоровым тетраксисом, сиречь Квадратом, то это мне понятно. Четвертая карта Таро — Господин, он же Старец Горы.
— Да, — Заратустров посмотрел на листочек в руках, — в полной расшифровке это звучит так: «Невеста — шестнадцать. Мать — пятьдесят. Уничтожить — два + Т. Следов — ноль». Мне особенно нравится «два + Т», это значит, уничтожить всех. Верно? Включая тех, кого найдут помимо указанных двоих.
Горский кивнул. Удлинил усики.
— Ну ладно, — полковник отодвинул от себя кипу бумаг, очевидно, текущих. — С этим мы решили. Значит, поздравляю вас, Игорь Борисович… нас с вами. Ждут нас великие дела, Господи прости. Мерцающий объект стал мерцать так, что аж дух захватывает: вчера наша «подводка» ее с края крыши сняла. По объекту в Академгородке тоже Бог знает что творится: идет нарастание уровней, они уже голубые на схеме. Чувствуется, целых две операции новых нам предстоят. И еще один непонятный случай произошел на вокзале, по сводке передали. Разобраться надо. Или это все в рамках «Невест», как думаете?
Горский молчал. Тогда полковник выбрался из-за стола, разминая ноги, затекшие за полночи сидения, и начал прохаживаться по кабинетику, скрытому в толще земной породы. Затем он достал из кармашка сигару и начал с ней священнодействовать.
— Я одного не могу понять, — проговорил он больше не для Горского, а для себя, рассуждая вслух, — зачем они их убивают? «Невест Старца» было сначала ровно тридцать пять — один + тринадцать + двадцать один. Ну, плюс-минус две-три максимум, за счет демографических коллизий. На сегодня у нас в России уничтожено восемь. Эти данные я сверял, включая два московских случая. На Западе и Востоке — около двадцати. Понятно, что точной информации нет. Ну хорошо, берем тридцать. Остается сущая безделица: пять человек, включая наших. А у нас их сколько?
— От одной до трех, — Горский улыбнулся. — Последние данные!
— Ну вот. Кто их убирает — ежу понятно. Это могут сделать только сами ассасины. Невесты о себе ничего не знают до момента приближающейся смерти или до момента инициации. Вопрос: а ассасинам-то это зачем?
— Богатства Старца Горы? — предположил Горский. — Как в прошлом году.
— Вряд ли. Тогда за этим стоял Синихин-Слон, наш бывший сотрудник, бедный фидаин. А сейчас всем руководит Роберт-Антуан Вуаве, подданный Ливана. Он как-никак председатель Совета директоров Итало-Французского банка, ему за пенсией в собес не бегать. Богатый человек! Чего же он хочет?
Горский меланхолично перебирал четки, у него были такие черненькие, из косточек оливы.
— У меня только одна гипотеза, — медленно проговорил Заратустров, останавливаясь перед своим фальшивым окном с видом на мост Ново-Николаевска, — только одна. Видите ли, мы привыкли расценивать Невест как хранилища информации. Мол, кто вытащит из них все это, тот и силу получит. Но есть и другая теория. Видите ли, сейчас говорят, что информация — форма энергии. Ну, такая же, как тепловая. То есть, иначе говоря, если все содержимое винчестера этого компьютера, — полковник показал на свой монитор, — перевести в тепловую, предположим, энергию, то полгорода точно на воздух взлетит. На молекулярном уровне это сделать невозможно — не те объемы. А на ментальном — вполне. Вот я и думаю: а не использует ли Вуаве этих Невест, как танки?
— Что?
— Танки. То есть базы с «горючим». С информацией.
— Но он ведь эти танки уничтожает.
— Не скажите, не скажите, Игорь Борисович. Вот меня тут Элина Глебовна натаскала по компьютерным знаниям, так везде этими примерами пользуюсь, не обессудьте. — Полковник рассеянно посмотрел на экран свого рабочего компьютера, попыхтел сигарой. — Вот если мы файл с жесткого диска удаляем, он куда попадает?
— В «Корзину», — пожал плечами Горский.
— Правильно. А если у нас есть сервер, то удаление части файлов с подключенного компьютера лишь повышает ценность информации на сервере, — пробормотал Заратустров. — Вот видите? По идее, с каждой убитой Невестой ценность оставшихся растет. А точнее — их энергетическая ценность. По закону сохранения энергии, пусть в этом случае своеобразно толкуемому, сила ВСЕХ Невест в итоге сконцентрируется только в одной. Вуаве, используя ее чудовищную силу, хочет взорвать мир. Но как?! Не спичку же поднести к фитилю, не чеку выдернуть…
Заратустров остановился у большого ватмана на зажимах. Давно предлагали поставить электронное табло с карандашиком, но он отказывался — любил по старинке. Сейчас на ватмане были нарисованы те самые цифры вокруг буквы «Т»: единица — тринадцать — двадцать один. Заратустров долго смотрел на них и внезапно вздрогнул, выронил сигару. Та откатилась под стол, но он не обратил внимания на это, а возбужденно уставился на Горского и ткнул пальцем в треугольник цифр.
— Игорь Борисович, смотрите! Единица означает самого Старца и его Монаду: первое движение Универсального Ума, Целостность. Тринадцать — это, как известно, число участников Тайной вечери. Но это для христиан… А для Старца это число означало небесные сферы, располагающиеся под Солнцем, то есть — его фидаины. Двадцать один — это срок, необходимый для превращения неблагородных металлов в серебро. Знак совершенства, сумма числового значения Божественного имени — Aheihe, Аллах Акбар! И еще, — полковник хлопнул по листу так, что он едва не лопнул, — смотрите! Единица в левом нижнем углу, тринадцать — в нижнем правом, двадцать один — в центре.
Горский привстал, оскалился. Он, очевидно, тоже только сейчас обратил внимание на «неправильно» нарисованный треугольник. Ему, начальнику отдела шифрования и нумерологии, было стыдно. Экстрасенс торопливо сел и чуть покраснел.
— Вуаве не хочет сам стать Старцем. Он хочет превратить кого-то, простой неблагородный металл, в серебро, опираясь на Разум Старца, — читай: энергетику — слева и силу фидаинов, то есть эмоции — справа. Одним словом, поздравляю нас с вами опять, Игорь Борисович!
Заратустров потер пальцами большой лоб и неожиданно рявкнул яростно:
— Женить он будет «невесту» нашу!!! Вопрос — на ком?
Через несколько минут Заратустров назначил рабочее совещание. Передавая Горскому текущие документы и подписанные приказы, полковник распорядился:
— Операции «Невеста», «Тетрада» и «Шаман» объединяем в одну. Пусть Элина Глебовна, как начальник штаба, подготовит приказ. Вы — руководите непосредственно. Думаю, нам придется расконсервировать группу «алхимиков».
Горский усмехнулся:
— Они уже готовы к этому, Александр Григорьич?
Заратустров скривился:
— Молоды еще, конечно, ребятки. Им бы еще потомиться годик-другой в практиках. Но выхода нет. Людей не хватает. Да, и будьте осторожны, — Заратустров уколол Горского предостерегающим взглядом. — В этой группе, у них, у «лабораторщиков» — «крот». Либо тот, кто работает на ассасинов, либо сам — ассасин. Эти мерзавцы ведь известны тем, что могли становиться кем угодно, — полковник невесело усмехнулся, — даже Танцующими Волшебниками!
