Сахарный павильон - Лейкер Розалинда (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
– Ну, если ты так этого хочешь, – сейчас ей до слез было жаль мальчика. – Но тебе не будет без него плохо?
– Здешний садовник пообещал мне подарить щенка терьера. Конечно же, ему далеко до Барни, но я, по крайней мере, не стану говорить это маленькому щенку.
Софи прижала мальчика к своей груди.
– Я часто думаю, как бы сейчас тобою гордились твои папа и маман, Антуан.
По возвращении в Брайтон у Софи накопилось немало неотложных дел. Она не стала перевозить мебель из Бич-Хауса, кроме разве что подаренного Ричардом инкрустированного столика для игр, да часов Генриетты. Вместе с Томом они решили, что поскольку занимаемые Софи комнаты очень просторны, комнаты Тома следует отдать под гостевые покои для Ричарда или еще кого-нибудь, кто может к ним внезапно приехать. Однако пока они продолжали в них жить, ожидая окончания ремонта в новом помещении.
Стены были покрыты шелковыми панелями, паркетные полы отполированы, а окна задрапированы тюлем. Поскольку обстановку для интерьера выбирала Софи, она провела немало приятных минут, изучая прекрасные вещи из антикварной коллекции Тома. Подобно принцу Уэльскому, Софи предпочитала предметы в китайском стиле.
Когда они вместе с Томом были в Лондоне, она просто влюбилась в золоченую кровать, что стояла в его лондонском магазине на Сент-Джеймс-стрит. Над кроватью возвышался балдахин кремового шелка с пришитыми по краям колокольчиками, по форме он напоминал зонтик китайского мандарина. По настоянию Софи эту кровать перевезли в брайтонскую спальню. Китайские обои серебристых тонов превратили апартаменты четы Фоксхиллов в сад сказочных цветов и экзотических бабочек. Стулья были сделаны, из золоченого бамбука с бархатными сиденьями-подушечками, а туалетный столик с косметикой и духами Софи был выкрашен под малахит, так же, как и все стоявшие в комнате шкафы и комоды.
В первую же ночь, когда Том и Софи спали в своей новой уютной спаленке, колокольчики, подвешенные к пологу кровати, подняли такую какофонию, что их занятия любовью чередовались с приступами безудержного смеха. На следующий день Том все эти колокольчики снял, сказав при этом, что не хочет, чтобы весь свет знал о том, когда он ложится в постель со своей женой. Софи спрятала их в перламутровой шкатулке, подаренной ей мужем. Теперь они всегда будут напоминать ей о той замечательной ночи, когда был зачат их ребенок.
Беременность нисколько не убавила энергичности Софи, и в независимости от того, какое количество дел она успевала завершить в течение дня, каждый вечер она водила Барни на прогулку в дюны. Пес носился по песку как угорелый и лаял на морских чаек, и по всему было видно, что он явно наслаждается свободой, которой ему не хватало в тайном прибежище миссис Фицхерберт. Софи нисколько теперь не сомневалась, что решение забрать пса в Брайтон было правильным.
Особо торжественный момент для Софи наступил тогда, когда местный художник повесил над входом в ее магазин блестящую свежими красками вывеску ДЕЛЬКУР. Вывеска была выполнена в форме конфеты, обернутой в бумажку радужных цветов. Ремонт торгового зала проходил одновременно с ремонтом жилых помещений на втором этаже. Стены магазина были оклеены обоями в бледно-розовую полоску, а на просторном прилавке рядами стояли хрустальные вазы с различными конфетами. На полках за прилавком возвышались стеклянные кувшины, содержимое которых издалека напоминало драгоценные камни.
Некоторое время назад к Софи пришел эмигрант с образцом работы, которую он выполнил однажды для одного знаменитого кондитера в Реймсе. То была изящная шкатулка, инкрустированная шлифованной морской галькой, поскольку у мастера сейчас не было денег на то, чтобы украсить шкатулку драгоценными камнями. Софи сразу же сделала заказ этому талантливому человеку, а поскольку денег на самоцветы у нее не было, она снабдила мастера разноцветным стеклом и фальшивым жемчугом. Вскоре этот эмигрант был принят на постоянную работу в фирму ДЕЛЬКУР. Но в день открытия магазина самоцветы все же будут сиять, и великолепной работы шкатулка все же будет красоваться в арочном стенде витрины на отрезе черного шелка. Ее будут наполнять ненастоящие конфеты из дерева, завернутые в яркие обертки.
Критически посмотрев на вывеску, Софи вновь вошла в магазин и прошла через него по коридору к огромному залу. Теперь здесь будет ее ателье. Ее каблучки стучали по свеженастеленным полам, пока она ходила по залу, разглядывая побеленные стены и чистые окна. Печи и паровые котлы здесь были уже установлены. Помещение будущего ателье было также снабжено новейшей системой вентиляции.
С улицы послышался цокот лошадиных копыт, и Софи побежала открывать двери. Привезли все необходимое для ателье кондитерское оборудование. В этой же поездке приехали Клара, Робин и Оливер, готовые незамедлительно начать работу. Открытие Магазина было назначено на Иванов день. Можно было, конечно же, открыть его и раньше, но Софи была занята подготовкой к празднованию одиннадцатилетия Антуана.
Поскольку из эмигрантских газет ей было известно, что Эмиль де Жюно все еще находится в Париже, Софи посчитала, что патер вполне может привести Антуана в Лондон, где они вместе отметят день рождения мальчика. К великой радости наследника рода де Жюно, в Лондоне его также ожидали Том, Клара и Билли. Вечером они посмотрели комедию в одном из центральных театров, а на следующий день пошли на ярмарку, где Антуан и Билли так раскачивались на качелях, что Клара то и дело вскрикивала, опасаясь, как бы они не сорвались. Когда Антуан вновь отбыл в деревню, в карманах у него было полно сувениров, а сиденье кареты было завалено многочисленными подарками.
– Это был мой самый лучший день рождения! – воскликнул мальчик из окна уносившей его вдаль кареты.
Софи уже находилась на третьем месяце беременности, надеясь, что дитя, которое еще пока жило во чреве, родившись, облегчит ту сердечную боль, которую она чувствовала каждый раз, когда расставалась с мальчиком, ставшим ей родным.
Открытие кондитерского магазина Делькур было чрезвычайно помпезным. Софи даже наняла по этому случаю духовой оркестр. Три продавщицы были одеты в розовые платья с белыми передниками. Поскольку открытие магазина выпало на самый разгар курортного сезона, многочисленные толпы отдыхающих вскоре были привлечены звуками музыки. Модно одетая, богатая публика устремилась в магазин. В этот день за прилавком стояла Софи, и она, и ее продавщицы просто сбились с ног. Заказы на дом отправлялись в двуколке цвета морской волны, которой управлял недавно нанятый симпатичный юноша, наряженный в ливрею в тон экипажу. Теперь, когда ателье Софи расширилось, она могла позволить себе найм дополнительных работников. Что до сахарных фантазий, то эту пользующуюся особым спросом работу продолжала выполнять сама Софи.
Как-то днем, когда одна из сахарных фантазий уже почти была завершена, в ателье вбежала одна из служанок кондитерской.
– Госпожа, только что у нашего парадного остановилась карета принца. С ним сам Бью Браммел! Софи тот же час устремилась к умывальнику, чтобы смыть сахарную пудру, прилипшую к рукам. Бью Браммел – обладающий огромным наследством юноша – стал недавно одним из наиболее близких друзей принца. Вне всякого сомнения, они сошлись на почве обоюдной любви к роскошной жизни и безумной экстравагантности. Безупречная внешняя красота Браммел а и его врожденное чувство стиля сделали его бесспорным лидером новой моды. Он диктовал вкусы высшего света буквально во всем, начиная с правильного этикета и кончая тем. Как именно следует одеваться женщинам, чтобы казаться как можно более элегантными. Его мнение столь высоко ценилось, что Софи абсолютно уверена, что дальнейшая судьба ее бизнеса в данный момент зависит от того, что скажет по поводу кондитерского магазина Делькур этот человек.
Быстренько посмотрев в зеркало, она привела в порядок свою прическу и, разгладив передник, поспешила в прихожую встречать столь изысканных посетителей. Принц задержался на мостовой перед магазином, не в силах двигаться от смеха после очередного прелюбопытнейшего замечания Браммела. Принца весьма устраивало, что этот всеобщий любимец Брайтона не находился в окружении Каролины. В противном случае Его Высочеству грозило стать объектом насмешек этого чрезвычайно едкого саркастического ума.
