Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя - Синицин Игорь Елисеевич (читать книги txt) 📗
Я не побоюсь сказать, что Андропов вошел в отечественную историю как один из трех правителей России, который жестко боролся с коррупцией. Петр Великий, Иосиф Сталин и Юрий Андропов стоят в одном ряду первых борцов со взяточничеством, казнокрадством, использованием служебного положения для личного обогащения. К сожалению, ни Петр, ни Сталин, ни Андропов, лишь приступавшие к благородному делу, – не могли выкорчевать это зло в России хотя бы частично.
Еще в конце сталинского периода в СССР начинала действовать теневая экономика. Она базировалась на коррупции и паразитировала на казарменной, госплановской экономике. С ней пытались бороться, но Система партийного лицемерия и закрытости общества приводила к тому, что, когда у дракона теневого бизнеса отрубали одну голову, у него отрастали две новые. При Хрущеве стали вырастать взамен одной сразу три головы. А сколько их плодилось при «добреньком» Брежневе?
Времена общественного и экономического хрущевского сумбурного и бесплодного волюнтаризма, брежневского застоя, в которых страна жила с 1954 по 1982 год, когда генеральным секретарем КПСС стал Андропов, стали периодом особенно бурного расцвета коррупции и взяточничества. При этом почти вся партийная и государственная элита была крайне заинтересована в «кадровой стабильности», которую насаждали Брежнев и его ближайшие соратники. Поэтому растущее число фактов коррупции всячески скрывалось. То есть включался источник краха Системы, которым была ложь. Брежнев покрывал коррупционеров до своих последних дней и никому не давал наводить порядок в партии и стране.
Андропов в аппаратной среде был настоящей белой вороной. Он сам был кристальной чистоты человек, и у него долгие годы, пока его руки были связаны Брежневым и кремлевскими карликами из политбюро, копилась буквально пламенная ненависть к коррупционерам. Владея, благодаря КГБ, почти полной информацией о казнокрадах и взяточниках в особо крупных размерах, Юрий Владимирович смог осторожно приступить к чистке фасада Системы лишь тогда, когда в его руках сконцентрировалось достаточно власти, то есть к самому началу 80-х годов. Но тогда, когда Андропов еще был председателем КГБ и лишь чуть-чуть затронул верхний слой взяточников и воров, близких к клану Брежнева, он едва не вылетел из обоймы политбюро. К счастью для страны, он лишился лишь поста председателя КГБ и занял второстепенный пост секретаря ЦК. Я думаю, что только спустя три-четыре месяца после избрания секретарем ЦК ему удалось стать в партии вторым человеком и уже тогда начать борьбу с коррупцией на самом верху. Реально это произошло незадолго до смерти Брежнева. Андропов смог удержаться в седле и не вылететь из политбюро и ЦК только благодаря мощнейшей поддержке его друга, министра обороны и члена политбюро Дмитрия Федоровича Устинова. Министр обороны СССР, как и Андропов, оставался все десятилетия, которые провел во власти, честнейшим и порядочнейшим человеком. Надо отдать должное и Константину Устиновичу Черненко. Хотя он и боролся за первенство с Юрием Владимировичем, лично он был не очень коррумпированным человеком и отнюдь не поддерживал жуликов типа Щелокова.
У Дмитрия Федоровича Устинова был другой страшный грех перед страной и народом. Как руководитель он сформировался в жестокие сталинские времена и по своим политическим воззрениям и отношению к Западу был настоящим «ястребом». Устинов увлеченно разорял страну, вел ее экономику к краху с помощью Андропова и Громыко, поддаваясь резонам той гонки вооружений, которую целеустремленно навязывали Советскому Союзу Америка и НАТО. Он тратил на оружие и расширение армии, на авантюры по поддержке пестрых национально-освободительных движений и диктаторских режимов, которые на словах объявляли себя социалистами и марксистами, миллиарды рублей в год, а один доллар тогда стоил шестьдесят копеек. Но лично себе Дмитрий Федорович не взял и ломаного гроша. Андропова и Устинова, видимо, объединяла не только взаимная поддержка во власти, но и абсолютная честность. Они оба тогда противостояли Семье, как на современный манер можно было бы назвать коррумпированный клан родственников и ближайших друзей тогдашнего главы государства – Брежнева.
Примеры взяточничества, казнокрадства и спекуляции членов Семьи генсека теперь широко известны. Можно только назвать несколько новых ярких криминальных эпизодов, причем из жизни и других генсеков. К ним надо прибавить еще такое национальное явление, которое в России развивается со времен Ивана Грозного, как щедрость подарков за казенный счет. В кремлевских музеях выставлены дары иноземных государей русским царям – столовое серебро, позолоченные и золотые произведения искусства, которым нет цены. Российские великие князья и самодержцы, в свою очередь, через своих чрезвычайных послов и посольства, также не ударяли в грязь лицом, посылая в виде даров королям и другим монархам связки соболей и другой драгоценной пушнины, серебряную и золотую столовую посуду, богато украшенное золотом и самоцветами оружие…
Однако эпоха щедрости за счет казны в принципе почти во всех европейских государствах закончилась в XIX веке. Везде были приняты законы, ограничивающие стоимость подарков, которые государственный деятель имеет право оставить в своем личном владении. Все, что дарится стоимостью выше лимита, сдается в казну. Лимит этот в цивилизованных странах составляет обычно небольшую сумму, в пределах пятидесяти долларов. Такой порядок был установлен и в Советском Союзе. Однако он начал нарушаться уже во времена Хрущева. Так, например, «дорогой Никита Сергеевич» во время своего государственного визита в Швецию в 1964 году получил в подарок от фирмы «Хассельблад», производящей одни из самых дорогих в мире комплектов фотокамер под пленку широкого формата, шесть на шесть сантиметров, набор ее произведений – сменные фотокамеры, фотообъективы и различные принадлежности, упакованные в специальный кожаный кейс-футляр.
Качество фотоаппаратуры «Хассельблада» настолько эксклюзивно, что американские астронавты работали в космосе только ею. Широко использовалась она учеными и высокооплачиваемыми рекламными фотографами, для которых была орудием производства. В самых дорогих фотомагазинах Стокгольма, где ее можно было приобрести, комплект «Хассельблада», состоящий из двух камер, трех-четырех сменных кассет для широкоформатной фотопленки, пистолетной рукоятки, спусковых тросиков и трех-четырех объективов, стоил в те годы примерно столько же, сколько автомобиль не из дешевых – «бьюик» или «мерседес». Хрущев нарушил закон и не сдал этот подарок в фонд государства. Думаю, что, изгнанный в том же 1964 году своими партийными соратниками на пенсию, Хрущев, имея на руках такую прекрасную дорогую игрушку, совсем не случайно увлекся фотографией…
Полной противоположностью Хрущева и Брежнева были Косыгин, Суслов, Андропов, Устинов. Когда Косыгину в Соединенных Штатах Америки подарили автомобиль «кадиллак», то он отправил его на Горьковский автозавод для того, чтобы советские автомобилестроители могли его разобрать и поучиться у американских коллег уму-разуму.
В этой связи в мои журналистские времена рассказывали забавную историю.
В опытном цеху Горьковского автомобильного завода определили сначала на испытательном стенде мощность двигателя дареного «кадиллака». Она достигала у семилитрового V-образного мотора с восемью цилиндрами 345 лошадиных сил. Затем двигатель разобрали, сделали его полный чертеж и по этому чертежу изготовили один к одному новый двигатель. Тщательно собрали его, поставили на стенд и пытались завести. Двигатель не заводился. После этого собрали родной двигатель «кадиллака» и завели его. Но как его ни вертели, ни регулировали, больше 150 лошадиных сил снять с него не могли. Опытные механики, призванные с авиазавода решить эту загадку, сказали, что даже простая сборка требует жесткого выполнения технологических условий, заключающихся, в частности, в том, с каким усилием следует заворачивать ту или иную гайку, на сколько витков ввертывать тот или иной болт или шпильку. Мощность двигателя автомобиля зависит от точного соблюдения технологии производства и квалификации рабочей силы…
