Бремя прошлого - Адлер Элизабет (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
– Из Чикаго? Так вот, значит, зачем ты туда поехал.
Она повернулась и ушла в библиотеку.
– Вы также можете зайти сюда, – бросила она через плечо. – Именно в этой комнате развертываются в нашем доме все драмы. У меня такое ощущение, что без драмы не обойтись и сегодня. Я не ошибаюсь, Лайэм?
Лилли уселась в большое кресло с подголовником, а они стояли перед нею. Она быстро окинула взглядом Дженни с головы до ног, и щеки девушки вспыхнули, когда она увидела в глазах хозяйки дома выражение, с каким отпускают сделавшую свое дело горничную. Лайэм крепче сжал руку Дженни и заговорил:
– Я привез Дженни, мама, чтобы вы снова встретились с нею, потому что я ее люблю и женюсь на ней. Я уверен, что вы полюбите ее, когда узнаете ближе.
– Не могли бы вы оставить нас одних? – обратилась Лилли к Дженни. Та тревожно взглянула на Лайэма, поспешно вышла из комнаты и закрыла дверь. Усевшись в кресло в холле, она смотрела на семейные портреты, напряженно вслушиваясь в доносившиеся из библиотеки голоса. Дженни поняла, что Лилли не может смириться с мыслью, что она отнимет у нее Лайэма, но ведь она сожгла за собою все мосты и теперь молила о том, чтобы Лайэм нашел в себе силы пойти против воли матери и сжег бы, таким образом, свои.
Лилли смотрела на сына, и в ней нарастала ярость. Все, что она сделала за все эти годы, теперь у нее украла эта девочка из прорвавшейся к деньгам семьи итальянских крестьян. «Как они смеют?» – спрашивала она себя, глядя на сына, стоявшего перед нею, заложив руки за спину, как непослушный ребенок, ожидающий наказания.
– Ты не женишься на этой девушке, – отрезала Лилли. – Она тебе совершенно не подходит. Или ты забыл, Лайэм, что ты Портер Адамс? Ты должен хранить и поддерживать доброе имя и традиции семьи. Этот союз невозможен. Отправь ее домой, в Чикаго. Скажи, что я заплачу пять, нет, десять тысяч долларов за то, что она оставит тебя в покое. И в Бостоне, и в Нью-Йорке сотни девушек из таких же хороших семей, как твоя, и любая из них с удовольствием познакомилась бы с тобой и вышла за тебя замуж. О, я, наверное, была слишком эгоистична, никогда не отпускала тебя от себя, но теперь все будет по-другому. Мы завтра же едем в Нью-Йорк, поселимся в тамошнем доме и снова начнем принимать гостей. Будем приглашать молодежь для тебя, Лайэм.
– Мама, прошу вас…
– Не возражай, Лайэм. Сейчас я позвоню домой управляющему банком, чтобы он сразу же прислал десять тысяч долларов. Ты отдашь их этой девушке, и она уедет очень довольная, в чем можно не сомневаться.
– Мама, вы сошли с ума? – с побелевшим лицом взглянул на нее Лайэм. – Вы даже не прислушались к тому, что я сказал! – гневно повысил он голос. – Вы никогда меня не слушали. Все эти годы вы делали только то, что хотелось вам, распоряжались моею жизнью, как собственной. Или, может быть, заменяя ею свою. Да, именно так, разве нет, мама? Вы пытались компенсировать моею жизнью неудачи вашей собственной. Не более того. Я женюсь на Дженни, и все тут.
– Подумай, Лайэм, от чего ты отказываешься! – воскликнула она. – От наследства, от домов, от денег… Ты, очевидно, понятия не имеешь, каким богатым однажды станешь.
– Оставьте все это себе, – пренебрежительным жестом отказался Лайэм от наследства и шагнул к двери. – Купите себе на эти деньги новую жизнь, мама.
– Подожди.
Лилли рванулась к стоявшему у дверей шкафу, где хранились старые дробовые ружья «Парди». Она взяла одно и проверила заряд. Ошеломленный, Лайэм стоял молча. Потом Лилли открыла дверь и вышла за ним в холл. Словно не замечая сидевшую в кресле у Дверей Дженни, она медленно поднялась по лестнице с заряженным ружьем.
На площадке Лилли остановилась и помолчала.
– Если ты уйдешь из дома ради этой девочки, Лайэм, я убью себя, – проговорила она дрожащим голосом. – Выбор за тобой.
Лилли пошла к своей комнате, но остановилась, услышав, как открылась дверь. Перегнувшись через перила, она увидела, как Лайэм взял Дженни за руку.
Он посмотрел наверх, на белое, как полотно, лицо матери.
– Не нужно меня шантажировать, – бросил он. – До свидания, мама.
Перед мысленным взором Лилли за несколько мгновений прошла вся ее жизнь. Она подошла к своей двери. Внутри у нее словно что-то оборвалось. Все, за что она боролась всю свою беспутную жизнь, внезапно снова свелось к нулю.
– Ты приблудок, – прошипела она. – Да, вот кто ты. Ты не Портер Адамс. Ты О'Киффи, плоть от плоти. Такой же ублюдок, как и твой отец.
Лайэм в ужасе пристально посмотрел на мать. Потом повернулся к Дженни и обнял ее. Так, обнявшись, они вышли из дома и закрыли дверь.
Лилли отбросила в сторону ружье и кинулась вниз по лестнице за ним. Пробежав через холл, она распахнула дверь и сбежала со ступенек подъезда на улицу. Но он уже скрылся в сгустившемся мраке, словно его никогда и не было.
Лилли поступила так, как всегда, когда оказывалась в беде. Она позвонила Нэду.
– Вы должны остановить его! – кричала она, охваченная истерическим страхом. – Он не может жениться на ней. Вы должны вернуть его, Нэд.
– Но, Лилли, я же в Нью-Йорке, – говорил он. – Что я могу сделать?
– Так он в Нью-Йорк и едет. Я уверена в этом. В этот час отходит последний нью-йоркский поезд.
– Я поеду на вокзал, – пообещал Нэд. – И сделаю, что смогу, Лилли. Но ведь Лайэму уже двадцать один год. Он совершеннолетний и влюблен. Вы знаете, что это значит, Лилли, и бороться с этим – дело безнадежное.
После того как Нэда, вот уже много лет назад, объявили соответчиком по делу о разводе Лилли, Джулиет кричала и бушевала, сотрясая своим гневом и их симпатичный загородный дом, и замечательную квартиру в Манхэттене, угрожая самоубийством, убийством или тем и другим одновременно, но понимала, что не может победить в этом сражении. Все было так же, как всегда: стоило Лилли пожелать увидеть Нэда, как он был у нее.
Сценическая карьера Нэда и Джулиет продолжалась так же успешно, как и всегда, дома же их дети отводили глаза, чтобы не видеть злых лиц родителей, и закрывали ладонями уши, чтобы не слышать их пререканий.
В конце концов Джулиет оставила Нэда. За нею сохранился загородный дом, а Нэд остался в манхэттенской квартире и каждое лето увозил детей в Нантакет на каникулы. Он купил там Лилли соседний Си-Мист-коттедж, чтобы не было поводов для скандала, – никто не мог обвинить ее в том, что она жила одна с ним в его доме, правда, она приезжала туда лишь изредка, поскольку привыкла к слишком беспокойной жизни, чтобы ее могли удовлетворить такой покой и тишина.
Когда позвонила Лилли, в его великолепной манхэттенской квартире был в разгаре вечер для спонсоров его новой постановки. Нэд извинился, сославшись на неотложное дело, и сразу же уехал на Большой центральный вокзал. Некоторое время он ходил взад и вперед по платформе, ожидая поезда. Когда он, наконец, пришел, Нэд увидел, что Лилли не ошиблась. Из вагона вышел Лайэм с невысокой блондинкой. Вид у него был усталый и мрачный. Он удивленно посмотрел на Нэда.
– Мне звонила ваша мать, – сказал Нэд.
Лайэм уклончиво пожал плечами.
– Об этом можно было догадаться. Однако не думайте, Нэд, что вы сможете изменить мое решение. Это невозможно. Но, может быть, вы можете объяснить, что имела в виду моя мать, когда сказала, что я не Портер Адамс? Что мой настоящий отец – некто О'Киффи. Это правда?
Нэд поколебался.
– Да, это так, но позвольте вам объяснить…
Лайэм посмотрел ему прямо в глаза. Ему был двадцать один год, и он только что узнал, что был вовсе не тем, кем считал себя всю жизнь. Он внезапно вспомнил вечер, когда на него напал тот человек, вспомнил его слова о матери и в ужасе подумал, что все это правда. Он схватил Дженни за руку и потащил ее бегом от Нэда.
Нэд перепрыгнул через барьер на проезжую часть улицы и устремился за ними. Они вскочили в проезжавшее мимо такси и уже на ходу захлопнули дверцу. Нэд бежал по дороге, пытаясь их остановить, но угодил под встречный автомобиль, отбросивший его к скользкому тротуару. Собралась толпа, с ужасом узнавшая в пострадавшем знаменитого актера. Его отвезли в больницу, где, по словам прессы, «его состояние было адекватно обстоятельствам». Около него круглосуточно дежурили врачи.
