Светорада Медовая - Вилар Симона (бесплатные полные книги txt) 📗

ГЛАВА 16

Через несколько дней Асгерд прислуживала в покоях Светорады. Сегодня здесь было людно, звучали флейта и бубен, позвякивали браслеты на руках и ногах танцовщиц, хлопали в ладоши гостьи Медовой.

Пройдя с подносом мимо пляшущих девушек, Асгерд поставила на столик чаши с рахат-лукумом и фисташками.

– Принеси еще апельсиновой воды! – небрежно приказала ей Захра.

Встав с низкой тахты, жена царевича Юри принялась пританцовывать вместе со Светорадой, плясуньями и иными гостьями шадё, которые весело кружились в танце.

Так уж вышло, что в последнее время женщины гарема полюбили собираться в роскошных и просторных покоях русской, болтали, ели сладости, танцевали. И если поначалу весть о том, что Медовая любит поплясать с дворцовыми танцовщицами, вызывала у гаремных красавиц только недоумение, граничащее с презрением, то после того как ее положение упрочилось, они не видели ничего предосудительного в том, чтобы тоже повеселиться.

Асгерд вскоре вернулась, поставила на низенький, придвинутый к стене столик высокие кувшины с прохладительными напитками. Затем отошла к открытому окну, подле которого, чтобы отпугнуть комаров, в курильницах жгли листья лимонной мяты и фимиам. Этот аромат смешивался с запахом разгоряченных женских тел, умащенных мускусом, отчего в покоях было очень жарко.

«Медовая всегда умела завести всех вокруг себя», – подумала Асгерд, по-прежнему дивившаяся этой способности Светорады. Вот и сейчас княжна сладострастно покачивала бедрами и, улыбаясь, надвигалась на отступающую от нее уличанку Венцеславу. Разошедшаяся в пляске Захра колыхала широкой, обтянутой малиновым шелком грудью среди угодливо расступившихся дворцовых танцовщиц. Все женщины были в облегающих бедра легких шароварах и коротких кофточках, едва прикрывающих груди. Их вуали были сброшены, косы разлетались в разные стороны, подвески и браслеты звенели, обнаженные животы, покрытые испариной, влажно блестели. Несмотря на то, что толщина дворцовых стен спасала от дневной жары, к вечеру здесь тоже было душно, так что даже проникавший через открытые окна прохладный воздух не мог избавить от духоты.

Асгерд поглядела в окно на половинку месяца, уже всплывавшего над кудрявыми кронами деревьев. Она нервничала. Если это веселье затянется, и она не сможет уйти… Но нет, сегодня ее ночь, она это чувствует, знает! Не зря же она отказалась от всего ради намеченной цели.

Наконец гостьи шадё начали расходиться.

– Как я устала! – вздохнула Светорада, когда шумная Захра последней покинула ее покои, на прощание прижав к себе милую княжну и обдав ее запахами мускуса и разгоряченного тела. – Но ведь было весело, не так ли?

Служанки спешно убирали остатки пиршества, поправляли сбитые ковры, раскладывали по диванам разбросанные подушки.

Светорада зевнула, прикрыв ладошкой рот. Зевала она, как котенок. Асгерд внезапно ощутила умиление, глядя на свою былую соперницу, а ныне спасительницу, сделавшую ей столько добра. На глаза суровой скандинавки навернулись слезы. Возможно, она видит Медовую в последний раз…

Когда полусонная Светорада опустилась в бассейн и ее стали намыливать, Асгерд решила, что пора.

– Я тоже утомилась, хозяйка, – обратилась она к Светораде по-варяжски. – Может, сегодня вы отпустите меня пораньше?

Светорада согласно кивнула, и Асгерд выскользнула из покоев шадё, толкнув попавшуюся в дверях служанку, так что та едва не уронила поднос с ароматными мазями, какими умащали на ночь княжну.

– Она ужасно грубая! – сказала служанка, массирующая плечи госпожи. – Однако не заметили ли вы, что с ней что-то творится? И эти ее постоянные отлучки по ночам из покоев… Они вас не удивляют?

Светорада промолчала. Она и сама заметила, что в последнее время с Асгерд что-то происходит. Ее нервозность, задумчивость, полное погружение в себя, озабоченность нарядами… Девушки нашептывали Светораде, что, возможно, у суровой Асгерд появился возлюбленный. Княжне тоже так казалось. Не по этой ли причине Асгерд решила не ехать с Асольвом? Ибо в особую благодарность Асгерд к себе Светорада не очень-то верила и до сих пор поражалась, как та смогла отдать дочку и остаться здесь. Будь у Светорады свое дитя, она бы никогда не рассталась с ним. Однако пока у нее не было ни малейшей надежды на зачатие ребенка. Овадия, как всегда, отсутствовал, а еще из болтовни женщин Светорада поняла, что во дворце опять неспокойно, что рахдониты собираются вместе и что-то обсуждают.

Сначала Светорада думала, что их волнение вызвано походом на русов, однако последняя новость изменила ее мнение. Известный своей хитростью бек Вениамин встретился с русами, но вместо поспешной схватки повел с ними переговоры, сумев убедить их не идти на Итиль, а отправиться войной на аланов и лезгов, [144] живших на побережье Хазарского моря. Вениамин поведал русам, какие там богатые места, сколько славы и злата они смогут получить. Хазары же заверили, что позволят войску Хельгу пройти по их землям, даже снабдят их всем необходимым. Так бек справлялся одновременно с двумя задачами: избежал войны и натравил диких русов на своих извечных соперников, от которых у хазар было столько проблем. И теперь Итиль в безопасности, бека Вениамина ждали со дня на день, и все было вроде бы хорошо… Но и тревожно. Отчего же тревожно? Отчего такая озабоченность, отчего наместник Вениамина хаджиб Аарон так взвинчен, что даже удвоил стражу на стенах дворца? Светорада подозревала, что это как-то связано с ее Овадией и его планами.

Тем временем Асгерд тихо двигалась по переходам дворца, придерживая на плече небольшой кувшин с узким горлышком. Когда она проходила мимо стражей, то лишь слегка кивала им, и они отвечали ей спокойными взглядами, так как уже привыкли, что эта странная девка со шрамами на лице, служанка русской шадё, ходит к главной башне, где нес стражу их приятель, с которым она завела любовные шашни.

Сейчас, правда, обожженное лицо Асгерд было прикрыто легкой зеленоватой вуалью под цвет ее глаз. Она, как и почти все женщины в гареме в эту жару, была только в легких шароварах и тонкой, из бирюзового шелка рубахе с глубоким вырезом, почти не скрывавшим грудь. На ногах у нее были легкие туфельки с загнутыми носами, а в складках покрывавшей голову чалмы была запрятана длинная булавка с круглым опалом на конце. В какой-то миг Асгерд замерла в темном переходе, где ее никто не мог видеть. Достав из-за шнурка шаровар маленький флакон с темной жидкостью, она вылила его содержимое в кувшин и взболтнула. Потом отставила кувшин и вынула из чалмы острую булавку. Чуть коснулась ее отточенного кончика и привычно спрятала на место. Никто не догадается, какое оружие она носит с собой. У нее же все надежды на это смертоносное жало.

Подхватив кувшин, Асгерд откинула занавески в дверном проеме и оказалась на двойной галерее, ведущей к башне кагана. Верхняя часть галереи, расположенная за тонкими сдвоенными колоннами, вела к дверям личных покоев кагана Муниша, нижняя была предназначена для охраны. Здесь не было таких изящных арок, просто несколько каменных лестниц поднимались к верхнему проходу галереи, и подле одной из них нес службу мусульманин из Хорезма, богатырь Шахиб.

Асгерд еще издали увидела его рослую фигуру, он мерил шагами нижнюю галерею. В свете луны тускло сверкнул наконечник его копья.

– Пришла, – заулыбался он, наблюдая, как к нему приближается варяжка, облаченная в развевающиеся зеленоватые одежды.

– Я принесла тебе вина, Шахиб.

Он пил медленно, смакуя темный терпкий напиток, который слишком любил, чтобы отказаться от него, несмотря на запреты Корана. Правда, сегодня вкус вина показался ему несколько странным, однако Шахиб не придал этому особого значения. Его служба была бесхлопотной, и он томился от скуки во время своих ночных бдений. И зачем только Аарон удвоил стражу на башнях дворца, если и в самом дворце, и рядом с ним было, как всегда, спокойно. Но и так скучно! А тут эта необычная дева.