Враг стабильности - Переяславцев Алексей (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Ну ты даешь, командир! Такому меня не учили.
– Меня тоже. Но, знаешь ли, один знаменитый стратег сказал: «Удивить – значит победить». Все, в гильдию сегодня не пойдем. Рискованно.
Хотя из этой прогулки мы вышли без потерь, но и прибыли не было никакой. Синит тоже вернулся с нулем. Ладно, делать нечего. Завтра идем на свой страх и риск на Юг.
Сцена, которую я видеть никак не мог
– Кто это был?
– Да я впервые его видел! Понятия не имею!
– Он тебя принял за другого, это ясно. А за кого?
– Говорю тебе, не знаю. К тому же он пьян.
– А я думаю, что не пьян, а… того… поврежден в уме. Ты видел его глаза?
– Точно. Опасный человек. Куда только стража смотрела?
– Положим, этот тип ничего такого не сделал.
– Неужели он тебе налил настоящей водки?
– Ручаюсь. Очень крепкая. Правду сказать, меня уже ноги нетвердо держат.
– А ты заметил, как странно он говорил?
– Так он с Севера.
– Похоже, да не совсем. У него северный акцент и вправду есть, но еще какой-то накладывается. А какой – не знаю.
– Я знаю: горский. К отцу как-то прибыл один горец, у того был похожий выговор.
Наутро наш корабль уже пенил носом волны Великого океана, держа курс на юго-запад (нам нужно было обогнуть мыс). Разгулялась зыбь, поэтому вахтенный помощник задействовал «Гладкую воду» – разумеется, через амулет.
И с утра же Сарат, явно восстановившийся, подошел ко мне с необычным выражением лица.
– Командир, есть новости.
Тут и думать не надо: наверняка он связался по радио с домом.
– Выкладывай.
– Вот.
На руке у меня оказался листик с радиограммой. Я развернул его и прочитал: «Я была права в отношении двоих. Третий нет. Моана».
Несмотря на корявость сообщения, мне все было ясно, а посторонний ничего бы не понял. Но Сарат не относился к посторонним.
– Так, дружище. Честно тебе скажу относительно тех двоих: это закономерность, да и жена тебе то же скажет. Отсюда могут быть последствия.
Ответная фраза была наполнена мрачностью:
– Мне кажется: если это не случайность, то ты – угроза стабильности.
Порыв ветра тонко взвыл в снастях. Мне подумалось, что при такой погоде наш разговор – мы разговаривали, разумеется, на баке и стояли с подветренной стороны – подслушать весьма трудно. Можно было говорить почти открыто.
– Да уж. Как понимаю, в этом возрасте прикинуть силу будущего мага невозможно?
– Я спрашивал у жены. Говорит, сейчас даже ей не под силу. Вот когда им будет, скажем, лет пять… да и то… Ну а чем позже, тем легче это сделать. Обычно к двенадцати годам уровень способностей может оценить даже бакалавр. Но я подумал: а ведь мы с Моаной не одни такие… ну, ты понимаешь. Арзана еще, Шахур…
– Думал. Уже думал. Тут, правда, есть одно обстоятельство. Я не вечен, сам знаешь. Когда меня не будет, этот источник исчезнет… я так полагаю.
В голосе Сарата появился сарказм:
– Ах, какая радость! Ты что, не понял, что сказал? У Академии есть в этом случае прямой резон сделать так, чтобы ты умер как можно быстрее.
– Значит, надо вести себя так, чтобы они об этом не узнали. Тут другое интересно: если Моана смогла обследовать моего сына, значит, или мои… свойства он вообще не унаследовал, или они проявятся потом. В это я, впрочем, не верю.
– Об этом я не подумал. Ты прав. Но, знаешь ли, оно и к лучшему. Имею в виду, что он будет обычным человеком. Безопасней для него…
Тут в голосе у весьма почтенного снова прорезались ирония и насмешка:
– …впрочем, нет. Обычным человеком ему не быть. Если ты его научишь хотя бы половине того, что знаешь сам…
– Шутки в сторону. Вернемся к детям. Ну-ка, поправь меня, если сможешь. Как представляю, распространение сведений о том, как делать детей… такого сорта, нам совершенно не нужно. Значит, эта информация станет достоянием лишь узкого круга. Ты правильно сказал: Шахур и Арзана, ну еще Торот… с кем-нибудь. На сегодняшний день все. Ну, родятся у вас, скажем, с два десятка магов. В масштабах Маэры – капля воды на дне кувшина. Заметь: еще не факт, что твои внуки унаследуют те же способности. Да нет, что я говорю: наверняка не унаследуют – то есть без моей помощи, конечно.
– Да-а-а… Совершенно уверен, что моя Моана уже проанализировала все это. О, вот еще. Я же все-таки магистр магии жизни, пусть даже не из первых. Подумалось мне: интересно, твоя кровь обладает теми же свойствами негации? Проверить бы надо.
– Честно говоря, у меня нет ни единой идеи на этот счет.
– У меня тоже. Теория тут молчит. Значит, нужен эксперимент.
В глазах у Сарата появился нехороший исследовательский блеск, который надлежало немедля погасить. Или, еще лучше, отвлечь.
– Можно проверить. Но только по возвращении. Да, вот вспомнил. Вопрос по твоей части: волны прибоя дают магический шум?
– Ясное дело, дают. Зачем тебе?
– Не мне, а всем нам. Загодя знать о том, что мы подходим к рифам или просто к берегу – это как, нужно?
– Хо-хо. Интересная задачка… но не особо сложная. Дополнительная настройка кристалла, вот что потребуется. Но с одним условием: я должен лично видеть этот самый прибой – ну, чтоб оценить близость и всякое такое. Уровень шума опять же.
– Короче, зови капитана, если он не особо занят.
Дофет как раз был занят на собственной вахте. Так что разговор мы продолжили через пару часов.
– Дофет, вот какую вещь можно осуществить с использованием наших кристаллов…
Как я и предполагал, сама идея раннего обнаружения опасности очень понравилась. Куда меньший энтузиазм вызвала необходимость подойти поближе к берегу для калибровки настроек. Но после обсуждения капитан согласился, что такие маневры можно провести, но при условиях: ясный день, отсутствие сильного ветра и под его, Дофета, личным руководством.
На следующий день мы продвинулись на юг на очень малое расстояние. Все утро «Альбатрос» медленно и с большой осторожностью подходил к берегу. На самом краю показалась некая зеленая полоска. А дальше шли угрюмые серые безжизненные пространства. Но перед береговой чертой грозно вздымались белые буруны. Сарат вдумчиво глядел на кристалл (мне не было видно, какой именно), после чего делал жесты вроде «Еще поближе!», «Хорош!», «Можно отойти подальше». Было уже совсем недалеко от обеда, когда наш маг наконец крикнул так, что я услышал без всякого амбушюра:
– Достаточно! Мне больше ничего не надо!
Вопреки ожиданиям капитана, на этом дело не кончилось. Правда, корабль мог теперь идти полным ходом, но Сарат устроился на палубе и что-то такое творил с кристаллом. Лишь к вечеру они с Дофетом явились ко мне на бак.
– Ну вот, теперь мы слышим шумы от прибоя и, главное, отличаем их от весел. Правда, есть риск спутать плеск волн о борт корабля и удары волн о скальный берег, тут еще надо бы поработать, но в общем прибор готов.
– А за сколько миль можно уловить рифы или береговую черту?
– Да примерно сказать, за сорок миль в идеальных условиях – это когда легкая зыбь – а вот если шторм, тут больше двадцати не гарантирую. В самом скверном случае – если шторм с дождем – десять миль.
– И то хорошо.
– Но сейчас надо будет идти в непосредственной близости от берега. Я имею в виду: так, чтобы землю было видно в бинокль.
– Добро, так и будем делать.
Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог
Эту новость Тофар-ун не предвидел, хотя и мог.
Заключалась она в том, что ушедший на дальний Юг большой корабль с с командой Професа на борту (а это было доложено двумя независимыми источниками) оказалось невозможно выследить. Точнее сказать, до известных пределов это было возможно, но сведения безнадежно опаздывали. Скорость перемещения этого «Альбатроса» оказалась много больше скорости получения сведений о нем. Главу аналитической службы извиняло лишь то, что до сих пор этой проблемы не возникало – ввиду отсутствия океанских кораблей, за которыми надо было следить.
