Неучтенный. Дилогия (СИ) - Муравьев Константин Николаевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Настройкой и созданием программной оболочки управления, получившейся у меня своеобразной модульной двигательной системой для всей конструкции объединённых в один космический аппарат кораблей, я прозанимался практически четыре часа. Сложность оказалась в соотнесении используемых различными производителями конфигурационных величин и эталонных единиц измерения, относительно которых производились все вычисления. Но в итоге с помощью лома и такой-то матери я разобрал код, зашитый в прошивку со всех трёх движков. После этого я смог вплести в него свои меню управления, метрические погрешности и величины, относительно которых теперь должен был производиться расчёт на двигателях.
«Надеюсь, я не ошибся. Не хотелось бы оказаться у чёрта на куличках, — подумал я, потягиваясь и внося последние команды в алгоритмы действия инженерных дроидов, которых я привлёк к этой работе. — Хотя и так сижу неизвестно где. Так что главное, когда я запущу эту шарманку, чтобы нас не раскатало тонким блинчиком по всем закуткам галактики или не разорвало на несколько миллионов маленьких человечков и аграфов. Всё остальное мы, я думаю, переживём». Я наконец оторвался от вынесенного из корабельных доков пульта управления инженерного комплекса, огляделся и обратил внимание на стоящую на противоположном конце зала девушку, наблюдающую за мной.
Заметив, что её присутствие обнаружено, она каким-то неуловимым движением оправила и так идеально сидящий на ней костюм и подошла ко мне:
«Вот ещё один парадокс. Костюмы на нас одинаковые, самонастройка в них происходит под параметры тела автоматически, но почему на мне он сидит как балахон на чучеле, а на ней как будто вторая кожа?» — поразился я умению девушки выглядеть элегантно в любой одежде.
Пока я раздумывал над этой несуразной мелочью, а главное, чего уж греха таить, любовался Леитой, она подошла ко мне.
— Добрый вечер, Алексей. Я хотела пригласить тебя на совместный ужин в кают-компанию. Но увидела, что ты ещё занят, и решила подождать тебя здесь.
— И давно ты здесь стоишь? Не нужно было меня ждать. Могла бы начинать ужинать без меня, а я подошёл бы чуть позже, и всё.
— Мне не сложно, тем более я не голодна и мне не хотелось ужинать в одиночестве.
— Понятно, я, если честно, был бы рад компании такой прекрасной девушки, как ты, Леита, за ужином. — И, подумав, а не наговорил ли я чего лишнего, продолжил, стараясь перевести всё в ничего не значащую фразу или шутку: — Тем более я как раз очень проголодался и поэтому с удовольствием съел бы чего-нибудь вкусненького. У тебя получаются замечательные блюда из, казалось бы, совершенно обычных продуктов…
Когда через несколько минут мы с Леитой вошли в кают-компанию, я понял: девушка тщательно готовилась к ужину, и, скорее всего, не один час. А значит, она меня специально ждала. К чему бы это?
«Ньютон, как давно Леита подготовила и сервировала стол?» — решил уточнить я свои догадки.
«Три часа назад».
Вот и ответ.
«А как долго она наблюдала за мной на причале?»
«Два часа сорок четыре минуты».
«Зачем ей это было нужно? Столько времени простоять на причале и не обратить на себя внимания. Да и я хорош, не замечал девушку так долго. Уверился в своей уникальности и сразу получил по лбу. Но всё-таки почему я её не замечал? Мимо входа я проходил несколько раз, как я мог пропустить момент её появления? Надо понять, как такое произошло, и разобраться во избежание. Ведь в другой раз это может быть совсем не Леита», — дал я себе установку на разбор ситуации, но решил его немного отложить. Хотя получить ответ на этот вопрос было достаточно интересно, но сейчас у меня происходило более примечательное событие.
Ужин с очень красивой девушкой.
Зайдя в комнату, я увидел, что девушка собирается подать какие-то блюда, но не позволил ей этого сделать.
Где-то на грани интуиции и подсознания у меня возникло понимание того, что для Леиты сегодняшний вечер является каким-то значимым событием в её жизни. И поэтому я захотел, как мог, отблагодарить её за прекрасный ужин. А то, что он будет таким, я не сомневался.
Вот именно поэтому сегодняшним вечером я постарался взять на себя обязанности расторопного официанта из очень элитного и дорогого ресторана. Правда, я не уверен, что мои усилия принесли такой уж большой успех. Но я старался из всех своих сил и не очень больших знаний в этом вопросе.
Я очень вежливо и аккуратно предложил Леите сесть за стол, а сам принялся ухаживать за ней. На тот момент я уже примерно определил, что и где она приготовила и расположила. Поэтому мне оставалось только уточнять по мере окончательной сервировки стола порядок подачи блюд к ужину.
За ужином Леита была молчалива и задумчива. Видя её состояние, я не старался навязать разговоры, а просто наслаждался замечательным ужином и волшебной девушкой, сидевшей напротив.
Уже перед самым его окончанием мне поступил сигнал от искина, что объединение кораблей завершено и новая прошивка для управления прыжковыми двигателями на них установлена, и я сказал девушке:
— Леита, у меня всё готово, завтра я собираюсь исследовать одну аномалию здесь, в секторе, и, уже не залетая сюда, покинуть станцию.
Я заметил, как расцвёл взгляд девушки от этих новостей.
— Значит, уже точно завтра мы улетим из этой системы?
— Леита, я, честно, не знаю, как сложится наш дальнейший путь, но я могу пообещать, что он будет проходить через империю аграфов и ты сможешь попасть к себе домой.
— Спасибо тебе, Алексей. — И девушка вновь замолчала, с каким-то новым выражением на лице разглядывая меня.
— Да не за что пока, — смутился я, — мы ещё не сделали ни шагу по направлению к твоей родине, чтобы меня благодарить.
— Знаешь, я почему-то верю твоему слову и обещанию, поэтому не сомневаюсь, что ты сдержишь его, — сказала девушка своим музыкальным голосом и осветила всё пространство комнаты своей нежной, доброй и прекрасной улыбкой, которой я мог бы, казалось, любоваться часами.
— Я буду очень стараться, — сказал я и неожиданно даже для себя продолжил: — Я люблю, когда ты улыбаешься. — И встал: — Спасибо, ужин был великолепен.
«Кто меня дёргал за язык?» — успокаивал себя я, выходя из кают-компании и чувствуя на своей спине пронзительный и задумчивый взгляд тёмно-фиолетовых глаз.
Зайдя к себе в каюту, я сел на кровать и ещё раз задался вопросом: а что, собственно, со мной произошло?
«С чего меня потянуло на откровенность?»
«Нет ответа, — проснулась нейросеть. — Фиксирую повышенную нервную активность пользователя».
«Да я и сам чувствую себя не в своей тарелке. Я что, влюбился в неё? Нужно успокоиться и занять себя чем-то на некоторое время, — пришла здравая мысль в мою голову. Я начал подниматься, чтобы пойти и занять себя уже проверенным многократно способом — парой часов тренировок, когда мой взгляд случайно наткнулся на забытый мной на столе и найденный у мёртвого пилота из спаскапсулы инфокристалл. — Вот и пришло время посмотреть, что на нём, тем более и считыватели у меня теперь есть».
Моя голова начала обдумывать новую идею, и я подошёл к шкафу, достал из него сумку, просунул в её горловину руку, воспроизвёл в голове ментомодель обнаруженного в ней считывателя и через секунду уже ощутил в руке его тяжесть.
Вытащив его, я уже подробнее рассмотрел модель. Ничего нового по сравнению с предыдущим осмотром не обнаружив, надел считыватель на руку. По ощущениям, да и по внешнему виду он здорово напоминал командирские часы. Создавал то же впечатление надёжности и практичности, которое у меня всегда рождалось при взгляде на них.
Вставив в считыватель инфокристалл, я запустил на просмотр сообщения, которое оставил после себя пилот.
Передо мной предстало лицо молодого мужчины, тридцати пяти — сорока лет, с уставшим, осунувшимся лицом. В его потухших глазах ещё горели искорки надежды, но это уже были глаза мертвеца, смотрящего на меня с того света. Голос его был тих, монотонен и равнодушен ко всему. С обречённостью смертника он пересказывал последние события, произошедшие в его жизни и этой системе. Но основным в его речи была просьба, просьба о помощи, но не ему, а его семье. И вот тут в нём опять проснулись чувства и жизнь, в этот момент он стал похож на бойца и солдата, который в момент своей гибели старается заботиться не только о себе. Именно тогда я решил, что постараюсь его просьбу выполнить.
