Selbstopfermanner: под крылом божественного ветра - Аверкиева Наталья "Иманка" (книги без сокращений TXT) 📗
— Мам, привет. Как ты? Как дела?
— Хорошо. Что-то случилось? — ее голос был обеспокоен.
— Нет, все хорошо. Я тебе по такому странному делу звоню, ты только не пугайся, ладно?
— Что такое?
— У меня вопрос. Ты же с Томом общаешься тесно, а со мной он о личном больше не говорит, только по работе и так… потрындеть без дела. Скажи мне только честно, Том спал с Мари? Он говорил что-то об этом?
Мама в трубке издала какой-то смешной звук.
— Не знаю. За неделю до того, как все это произошло, он сказал, что сделал ей предложение. В день, когда она улетела, они должны были приехать к нам. Том сказал, что официально представит ее как свою будущую жену. Спал он с ней или нет, я не знаю. Еще он удивился, что Мари не поговорила со мной относительно детей. Вроде бы она ему сказала, что договорится со мной, чтобы я взяла их на выходные к себе. Думаю, они планировали в те выходные побыть вдвоем. По крайней мере, Том планировал, у Мари были иные планы. А в чем дело?
— Нет-нет, ни в чем… — затряс он головой. — Просто так… Вспомнилось что-то…
— Билл, ты не хочешь мне ничего сказать? — вкрадчиво спросила мама.
— Дай мне немного времени, и я скажу. Сначала надо все точно узнать.
— Ты что-то узнал о ней?
— Да.
— Что? Говори! Что? Она в Штатах?
— Мам…
— Говори! Билл! Говори!
— Она беременна.
— Боже!
— И еще у нее фамилия Родригес.
— Дерьмо…
— Дерьмовей не бывает. Через час я встречаюсь с детективом. Я не хочу, чтобы Том знал о том, что она предала его.
— Я думаю, что с Мари надо поговорить в любом случае. Алекс и Дэнни мои внуки. Билл, ведь прошло восемь месяцев с тех пор, как она улетела? Если это ребенок Тома, то она должна скоро родить. Том имеет право знать, что у него будет ребенок.
— А если это не его ребенок? Представляешь, какой будет удар? Мам… — он замолчал.
— Ну?
— А что делать мне? — спросил тихо.
— Билл, я хочу, чтобы вы с Томом были счастливы. Я очень радовалась, что вы объединились для ее поисков. Но как тогда, так и сегодня, я не знаю и не понимаю, как вы будете ее делить. Этот вопрос меня давно волнует. Я бы на твоем месте поговорила с ней, поговорила спокойно и без эмоций. Тебе и Мари надо наладить отношения хотя бы ради ваших детей.
— Если это ребенок Тома, и она выйдет за него замуж, то что делать мне?
— Билл, я скажу сейчас очень жестокие слова (я очень тебя люблю и мне очень больно говорить это), но всё, что мог, ты уже сделал. Есть такая вещь, как точка невозврата. В какой-то момент ты прошел ее так же, как однажды мы прошли ее с твоим родным отцом. Всё, что ты можешь на сегодня сделать, — это наладить с ней отношения ради ваших детей. Том все равно не перестанет быть твоим братом, а Мари не перестанет быть матерью твоих детей. Можно поругаться, сбежать, прекратить общение, но это не выход. Вы оба мне дороги. Я приму любое ваше решение, если вы считаете, что так вам всем будет лучше. Когда ты с ней расстался, я сделала всё возможное, чтобы удержать ее в стране. Я делала это для тебя, потому что знала, что ты любишь ее и потом будешь жалеть о произошедшем. Я старалась внушить ей, что всё, что с тобой происходит, это временно, ты одумаешься, изменишься, у вас будет нормальная полноценная семья. Я очень надеялась, что вы помиритесь. А Том… Ты же все понимаешь, правда? Он бы никогда не пошел против тебя.
— Думаешь, она действительно любит моего брата?
— Не знаю. Последние месяцы она выглядела очень счастливой. Если она носит его ребенка, то это лишь подтверждает мои слова.
— Но чужая фамилия?
— Это может быть псевдоним.
— Зачем?
— Кем она работает?
— Продюсер на CNN, у нее своя передача, выходит по пятницам.
— Возможно, у них так принято — работать с псевдонимом. А может она не хотела, чтобы вы ее нашли.
— Но почему?
— Обижена на твоего брата? Он поступил с ней очень подло.
— Почему же она не сделала аборт? Она одна в чужой стране с тремя детьми. Мам, бред!
— Не сделала, потому что любит его?
— Или замужем за другим.
— Вряд ли, — возразила мама. — Мари очень чувствительная. Я думаю, что она тяжело переживала предательство Тома. А в таком состоянии на мужчин обычно не смотришь. Я вообще удивлюсь, если она в ближайшее время захочет построить с кем-то отношения или создать семью.
— Точно! Именно поэтому эта чувствительная особа после нашего с ней расставания тут же повесилась на шею моему брату?
— Билл, не заставляй меня вспоминать, кто из вас первым связал себя узами брака.
— Это было ошибкой, — резко ответил он.
— За подобные ошибки приходится дорого расплачиваться, сын. В любом случае — сейчас все зависит только от тебя. Я ничего не скажу Тому. Как ты сам решишь, так и будет.
— Я хочу семью, мам, хочу, чтобы было всё, как прежде! Я хочу, чтобы она вернулась ко мне!
— Все в твоих руках, Билл.
Он кивнул.
— Ладно, мне надо еще подготовить для детектива информацию и фотографии. Пойду я.
— Я люблю тебя, сын.
— Я тебя тоже люблю, мам.
Для храбрости он выпил немного виски. Распечатал у администратора несколько фотографий, которые смог найти у себя в почте (потому что Тина когда-то полностью вычистила его ноут от всех фотографий Мари, да как он вообще мог допустить, чтобы эта женщина рылась в его ноуте, идиот!) и все нынешние координаты Мари. Оделся максимально просто и немного небрежно. Он нервничал. Хочет ли он знать, с кем живет его женщина? Хочет ли он знать, чьего ребенка она носит под сердцем? Хочет ли он знать, кого теперь называют папой его дети? У него не было ни одного утвердительного ответа ни на один вопрос.
Детектив уже ждал его. Это был молодой парень, примерно одного с ним возраста. Билл даже засомневался в его профессионализме. Но… в конце концов они с братом тоже рано начали.
— Меня зовут Билл. — Он доброжелательно улыбнулся собеседнику. — Я пробуду в стране еще несколько дней, если быть точным, то до Нового года, поэтому мне принципиально получить информацию так быстро, как это только возможно.
— Слушаю вас.
Билл положил перед ним распечатки и координаты Мари.
— Это моя жена. Ее зовут Мария Ефимова. Она русская. Двадцать второго апреля она забрала моих детей — близнецов Александра и Даниэля, и уехала из Германии в неизвестном направлении. Сейчас она живет в Нью-Йорке, работает на CNN и ее называют Машей Родригес.
— Есть какие-нибудь доказательства, что это именно ваша жена и ваши дети, а вы не поклонник медиа-персоны?
— Боюсь, что в настоящий момент нет. Все доказательства — фотографии, документы — у меня остались в Германии, я как-то не рассчитывал, что встречу ее здесь. Да и, честно говоря, если бы я был ее поклонником, то нашел бы ее без вашей помощи, у меня для этого есть все, кроме ее домашнего адреса. Меня интересует другое. Мария беременна. Скорее всего, это мой ребенок. Она вспыльчивая и любит принимать скоропалительные решения, всегда действует на эмоциях, не думая о последствиях. Возможно, она уехала из Германии уже будучи беременной. От вас мне необходима следующая информация. Во-первых, где она живет. Мне нужен точный адрес, чтобы я имел возможность поговорить с ней и убедить вернуться домой. Второе, мне необходимо точно знать, с кем она живет. Если она замужем, то когда вышла и за кого? В этом случае я не побеспокою ее. И самое главное и, с моей точки зрения, самое трудное — мне надо знать, какой у нее срок беременности. Тогда я смогу понять, чей это ребенок и иметь инструмент давления на нее в разговоре. Сколько времени вам нужно для выяснения этой информации?
— Сейчас всё закрыто из-за каникул. Думаю, через две недели я смогу предоставить вам подробный отчет.
— У меня нет двух недель. Даю вам три дня. За это неудобство я удвою сумму вашего гонорара. Если получится сделать какие-то фотографии ее и детей, я буду счастлив. Единственное, о чем я вас сразу же хочу предупредить — Мария ничего не должна знать о вашем расследовании. В противном случае, она может переехать, и мы ее снова потеряем.
