Жалобная книга - Фрай Макс (читать хорошую книгу .txt) 📗
Юрка, понятно, в курсе моих душевных метаний. Сидит, ухмыляется снисходительно. Да и Варя, похоже, все понимает. Собственно, и они оба для меня как на ладони. Юрка сейчас горит желанием спасти “своих” и героическим задором; Варя жалеет девочку Лию, чьи шансы прожить жизнь во всей полноте стремительно тают. Они оба озабочены будущим, причем скорее чужим, чем собственным, я же – лишь текущим моментом, нашим общим, одним на троих, здесь-и-сейчас, потому что не верю в будущее, как юный сельский пионер в лешего да банника: так боюсь, что изо всех сил стараюсь не верить.
Мы – отличная компания, что да, то да; прийти к согласию не сможем ни при каких обстоятельствах, но и ссориться не станем: не так мы глупы, чтобы расходовать попусту силу, время и слова. Вот и сидим, молчим, пьем кофе. О чем тут говорить? И так все ясно.
Юрка, что с ним ни делай, станет завтра выслеживать Лию. Если та, паче чаяния, будет в хорошем настроении, проводит ее до гостиницы, снова встретит утром, найдет, словом, способ не упускать ее из виду, дождется минуты слабости – когда речь идет о девушке с только что разбитым сердцем, это не самая трудная задача. А значит, и с индийской ведьмой Мататарой наш герой познакомится, рано или поздно, так или иначе, все вызнает, дайте только срок.
Варя очень хочет сейчас попросить: “Пожалуйста, оставьте эту девочку в покое. Она славная, пусть живет, пусть наслаждается – если уж меня совесть замучила, то и вы не лезьте”. Но промолчит, конечно. Сама понимает: она в наших делах – совсем желторотый новичок, никто ее слушать не станет. Варе от этого грустно, но, слава богу, не настолько, чтобы одеться и уйти, хлопнув дверью. Только это и важно сейчас для меня – по большому счету. А по малому – что ж, по малому мне будет чрезвычайно интересно выслушать Юркин отчет. Словно бы в наказание за способность оставаться равнодушным к чужим делам природа сотворила меня любопытной обезьяной.
Звонит телефон; работник страховой компании обещает быть возле Юркиного авто через десять минут. Тот бурно радуется: “Смотри-ка, и часу не прошло!” – одевается, записывает на клочке бумаги мой телефонный номер.
– Я позвоню, – говорит. – Надеюсь, завтра же. Ну, в крайнем случае, послезавтра. За вами, в конце концов, право первой информационной ночи, по справедливости. А если я не позвоню… – кладет на стол визитку. – Здесь все мои координаты. Домашний телефон, рабочий, мобильник – впрочем, его-то я, вероятно, посеял, придется новый пожинать… Еще е-mail, который вам, впрочем, на фиг не нужен. И вот мой домашний адрес, – пишет мелко, но разборчиво на белой картонке. – Макс, если я все-таки не позвоню до послезавтрашнего вечера, пожалуйста, постарайся меня найти. Мало ли что… Обещаешь?
– Ладно, – говорю. – Если не позвонишь – что ж, постараюсь.
– На самом деле, – лучезарно улыбается Юрка, – я уверен, что все будет хорошо. Или даже вовсе прекрасно. Это так, на всякий случай… Спасибо за обещание, за кофе, за новости. А вам, Варя, особенное спасибо. Надо же, как вы влипли – во всех смыслах, не только в экзорцистке вашей дело, ну да сами небось разберетесь… И не серчайте на меня. Я, на самом деле, хороший. Просто…
– Просто Принц Хаоса, – насмешливо подсказывает она.
Он явно польщен. Я сам пижон изрядный, но Юрке в этом смысле в подметки не гожусь. Впрочем, я ему в подметки по всем параметрам не слишком подхожу. Он по природе своей, от рождения Культурный Герой , а я, в лучшем случае, лирический.
– И ведь действительно хороший, – вздыхает Варя, когда за Юркой закрывается дверь. – Выпендривается, но хороший. И ты хороший – настолько, что я тебя почти ненавижу за это… И все остальные, кого я вчера в кафе видела, все славные, один другого лучше… Да и я, собственно, вполне ничего, правда?
– “Ничего”, – это слабо сказано, – соглашаюсь почти машинально.
– А занимаемся мы все, по правде говоря, дрянным делом – неожиданно заключает Варя. – Совсем, совсем, дрянным. Я сначала не понимала: пока несколько действительно прекрасных судеб не испробуешь, не поймешь, но вы-то все опытные… Как вам-то не тошно? Нельзя так жестоко наказывать человека за минуту слабости. Подумаешь – ноет. С кем не бывает? Я вон тоже иногда ною, ну и что с того?
Ну вот, здрасьте, опять двадцать пять…
– Я уже говорил тебе: если мы что-то и отнимаем, этого никто не замечает. Люди не умеют ценить интенсивность переживаний. Отнимай, не отнимай, все одно это сокровище останется пылиться в дальнем углу – не сундука даже, выгребной ямы.
– Да, – вздыхает Варя. – Наверное так. Но вот знаешь, я бы ни за что не променяла даже этот свой текущий мандраж на возможность просто думать: “Что-то у нас не так”.
– А разве у нас что-то не так? – спрашиваю осторожно.
– У нас все не так, – сурово говорит она. – Но если ты не обнимешь меня немедленно, я, и правда, тебя возненавижу. Нельзя же вот так из живого человека жилы тянуть.
Она права. А уж из двух живых людей жилы тянуть – и вовсе зверство.
