В джазе только девушки - Лус Анита (книги хорошего качества TXT) 📗
Нет, никто и по сию пору не может понять, что заставило тогда Чарли так не к месту воскреснуть и полезть на рожон… Поведение Зубочистки было столь вызывающим, что Коломбо взял пулемет из рук одного из своих бандюг и лично отправил Чарли к праотцам. На этот раз — наверняка.
Тут уж Джо окончательно понял, что другого шанса у них с Джерри уже не будет. Видимо, та же мысль пришла и в голову Джерри, потому что оба друга рванули из гаража, подхватив свои инструменты.
Люди Коломбо, оторвавшись от лицезрения столь приятного зрелища — трупа врага, застрочили вслед беглецам из всех «машин-ганов», но, как говорится, кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Не настал еще, видно, срок для этих попавших в переделку музыкантов, хотя Коломбо и был раздосадован, что остались свидетели, ибо в Чикаго это не принято. Но тут завыли сирены полицейских машин, и пора было уносить ноги.
— Ладно, — Коломбо бросил пулемет, — сматываемся! а этими субчиками займемся позже.
«Я слыхала, вам нужны девушки…»
«Субчики» в это время неслись как на крыльях, и Джерри до сих пор убежден, что, если бы Коломбо решил тогда преследовать их на машине, он ни за что не догнал бы беглецов. Ибо догнать их в тот момент, считает Джерри, было невозможно.
Гараж, трупы, «машин-ганы» и безжалостный Коломбо с его белыми гетрами остались уже далеко позади, а Джо и Джерри по-прежнему не могли остановиться. Ужас гнал их все дальше и дальше. И наконец Джерри не выдержал. Забежав за строящийся дом, он остановился и, прислонившись к забору, тяжело дышал. Даже если бы сам Коломбо появился в тот момент перед ним и навел бы на него свой пулемет, Джерри говорит, что и тогда он не смог бы сделать ни шага. Джо прислонился рядом.
— Ой, меня, кажется, убили, — прошептал Джерри. Он не чувствовал своего тела.
— Нет, ранили. — Джо мельком оглядел приятеля. — И не тебя, а контрабас.
Джерри посмотрел на инструмент. Шесть дыр зияло в верхней его части, словно визитная карточка любителя белых гетр.
— Ранили… — повторил Джерри. — А где кровь? — Он вновь оглядел себя. Кажется, все на месте.
— Кровь будет, когда они нас поймают, — успокоил его Джо. — Идем! — Джо подхватил саксофон и направился через улицу. Джерри, тяжело дыша и спотыкаясь, за ним. Они ввалились в какой-то магазин, и Джо, увидев телефон, двинулся прямо к нему.
— Дай мне монетку, — попросил он Джерри. Тот, все еще слабо соображая после пережитого, тупо смотрел на него.
— Что? — переспросил он.
— Монетку! — повторил Джо.
— Ах да! Сейчас. — Джерри порылся в карманах и нашел в глубине одного из них пять центов. — О боже! — вдруг заволновался он, — ты собираешься звонить в полицию?
— В полицию? Я еще не сошел с ума. Я против Коломбо не пойду. — Джо снял трубку.
— Дайте, пожалуйста, двадцать пять ноль пять, — попросил он телефонистку.
Джерри опять затрясло.
— Джо, нам надо куда-то скрыться! А может, отрастим бороды?
— Надо не отращивать, а брить. — Джо спокойно смотрел на друга, ожидая, пока его соединят с Поляковым.
— Ты в своем уме?! — ужаснулся Джерри. — Ты думаешь, что ты говоришь? За нами гонятся с пулеметами! Нам грозит смерть! А он будет красоту наводить!
— Ноги брить, болван! — прошипел Джо, теряя терпение. И вдруг Джерри услышал… — Але, мистер Поляков? Я слыхала, — заговорил Джо каким-то немыслимо жеманным голосом, — вы ищете девушек в отъезд. Угу… Угу… — Джо кокетливо закатил глаза и кивал головой, прижимая трубку к уху. Он явно вошел в роль.
«Крыша поехала!» — подумал Джерри, глядя на Джо, сюсюкавшего в трубку, и совсем забыв, что еще недавно сам уговаривал Джо надеть юбки и нацепить серьги. Удивлению его не было предела.
Часть II
ЭКСПРЕСС «ФЛОРИДА»
Джозефина и Джеральдина
Центральный вокзал Чикаго в любое время дня напоминает растревоженный улей. Поезда прибывают и отправляются, снуют носильщики с тележками, пытаясь пробиться сквозь толпы пассажиров и встречающих, орут дурными голосами мальчишки — разносчики газет, так что среди этого столпотворения вряд ли кто мог обратить внимание на двух странных дамочек, спешивших по перрону.
Отягощенные чемоданами и какими-то громоздкими инструментами, они несколько неуклюже ступали на высоких каблуках. Обе дамочки были высоки ростом и крепки сложением, обе коротко стрижены («под широкий горшок», как сказал бы какой-нибудь привередливый дамский мастер), обе в темных пальто, неловко сидевших на их крупных фигурах и производивших впечатление вещей с чужого плеча. На лицах у обеих — неумеренное количество белил и губной помады. Завершали все это великолепие кокетливые шляпки — у одной с пером, а у другой — с ленточкой.
Одна из дамочек — брюнетка, и пальто у нее со стоячим воротником из меха неизвестного происхождения, в который дамочка кокетливо прятала нос. Ее подруга — шатенка, почти блондинка, и голова ее гордо возвышалась над большим отложным воротником из какого-то пятнистого леопарда.
Дамочки ужасно торопились, поскольку голос диктора уже возвещал на весь вокзал о том, что «экспресс „Флорида“ отправляется с первого пути» и что, дескать, «остановки: Вашингтон, Джексонвилл, Майами», и настоятельно призывал пассажиров «занять свои места в вагонах».
Дамочки ускорили шаг, но видно было, что хождение на высоких каблуках — это не их вид спорта, потому что шатенка с контрабасом вдруг оступилась и, неловко расставив руки, занятые багажом, поскакала на одной ноге. И, если бы кто-то из посторонних прислушался в тот момент к их разговору, он бы не знал, что и подумать. Конечно, не зря говорят, что женщины прозрачны друг для друга, но составляют тайну для мужчин. Однако в данном случае с тайной, похоже, несколько перебрали, потому что брюнетка, крепче державшаяся на ногах, прошипела, придерживая неустойчивую шатенку:
— Что случилось?
— Как они ходят на таких каблучищах, Джо?! — трагическим шепотом отвечала шатенка. — Как они сохраняют равновесие?
— У них центр тяжести в другом месте, — ответила брюнетка. — Пошли!
И дамочки зашагали дальше по перрону, подгоняемые голосом диктора, неустанно призывавшего пассажиров «занять свои места в вагонах».
Шатенка изо всех сил старалась не отстать от подруги, но, пройдя несколько шагов, вновь жалобным тоном сообщила:
— И снизу поддувает! Они, наверное, не вылезают из гриппа…
— Если ты не хочешь, чтобы мы опаздали… — сердитым шепотом начала брюнетка, но расстроенная подруга не дала ей договорить, продолжив свои жалобы:
— Я как будто голый! И как будто все на меня глаза пялят! — говорила шатенка, крутя головой по сторонам.
— Вряд ли твои ножки кого-нибудь соблазнят! — успокоила ее брюнетка.
Да, конечно, поставь рядом сколько угодно мужчин с голыми ногами, и ножки шатенки будут нисколько не хуже, а в чем-то даже и лучше, чем у многих. Но встань рядом с нею любая девица — и ножки шатенки сразу вызовут большое недоумение…
— Везде давит, — плачущим голосом продолжала шатенка. — И как только они носят эту сбрую?
Брюнетка сделала вид, что не слышит. Секрет странных дамочек и их еще более странного поведения объяснялся достаточно просто — могучим инстинктом самосохранения, свойственным всему живому. Ибо с того момента, как на глазах изумленного Джерри Джо кокетливым голосом сообщал по телефону обрадованному Полякову, что они — как раз те самые необходимые ему «контрабас и саксофон» и что они согласны ехать во Флориду хоть сейчас, и до того, как две странные дамочки в пальто и шляпках появились на перроне Центрального вокзала, прошло не более двух часов, о которых Джерри не в силах был вспомнить без боли душевной.
Никто никогда не узнает, чего им с Джо стоило за столь короткое время найти парики, какие-то дамские тряпки, побрить щеки и ноги, приладить необходимые выпуклости, напялить на себя все эти юбки и оборки и, наконец, взобраться на эти дурацкие каблуки.
