Дилетант галактических войн - Михеев Михаил Александрович (библиотека книг txt) 📗

— А остальные что же?

— А что остальные? Они-то не в регенераторе лежали. Соответственно, за меня аппаратура взялась сразу же и спасти смогла, а их — нет. А из груды истлевших костей ещё ни один регенератор человека вылепить не смог.

— Понятно. И что было дальше? — заинтересованно спросил Ковалёв.

— А дальше было хреново, — вздохнул Шерр. — Я был в курсе цели похода, шеф рассказал, но вот как мне её достичь — неясно. Раньше-то проблемы не было — здесь нам только десантные партии набрать надо было, со всем остальным сами бы на первое время разобрались, а там, глядишь, всё бы само решилось. К победоносной армии всегда присоединяются добровольцы, это аксиома. А теперь… И главное, знаю, как вас, дикарей семь раз неграмотных, обучить быстро, но не потянуть одному. Так что вот здесь вы мне и можете помочь.

— Давай уж на ты, — махнул рукой Ковалёв. — Раз пошла такая пьянка, объясни мне две вещи: почему я должен тебе помогать и почему ты, друг сердечный, так в свою империю рвёшься? Чем тебе Земля не подходит? Стал бы крутым диктатором, с твоими кораблями это несложно. Я ведь так понимаю: какое-то время твои корабли и на автопилоте воевать могут, особенно если противник, как у нас, не слишком силён. Был бы кто-нибудь в рубке. Так? Или у тебя там остался кто?

— Да нет, никого там не осталось, — махнул рукой Шерр. — У нас хоть и живут долго, но вот так… Триста наших лет — это ведь ваших почти шестьсот. Да и потом у нас долгожители в основном на центральных планетах, а на периферии, в провинции, жизнь, по вашим меркам, лет полтораста составляет от силы. Так что всё, долетался.

— Тогда зачем тебе туда?

— Есть такое понятие — долг.

— Можешь не продолжать, я понимаю, — кивнул Ковалёв. — Тебе сколько лет было?

— Двадцать пять, если по-вашему. Я был лейтенантом медицинской службы.

— А здесь ты сколько?

— Года два всего, как очнулся.

— Понятно всё с тобой. Благородные цели и юношеский идеализм… Наивно, но достойно. А почему такая борода седая?

— Да я её так, для солидности отпустил… А поседела, когда на медведя в лесу нарвался. Я ведь с окраины, там к охоте приучают с детства, вот и решил, что стоит хоть немного отдохнуть. Нарвался на медведя, а карабин заклинило. Хорошо, мишка сытый был, повернулся да ушёл, а вот борода и волосы поседели изрядно. Думал в регенератор залезть-исправить, но так и не собрался.

— Ясно. Но на мой вопрос по поводу моей тебе помощи ты так и не ответил.

— Во-первых, элементарная благодарность…

— А вдруг я подонок?

— Поверь, я знаю, откуда ты шёл, — ты бредил своими друзьями, пока тебя киберы в регенератор не запихали.

— Ладно, давай во-вторых.

— Приключения. Ты ведь, похоже, по натуре немного романтик и чуть-чуть авантюрист, иначе бы не пошёл.

— Допустим.

— И в-третьих, твои товарищи живы.

— Как? — Ковалёв аж привстал и, не рассчитав движение, выломал кусок из столешницы.

— Да очень просто. — Шерр, похоже, наслаждался произведённым эффектом. — Я не поленился, сгонял к вашему вертолёту и накрыл его стазис-полем. Словом, время для них остановилось.

— М-дя… А если я тебя обману?

— Тут всё просто, я ведь врач. Поставлю пси-блокировку на твои мозги. Такую, чтобы ты не мог нарушить конкретного слова, которое ты мне дашь. Больше ничего, поверь. Но твоих товарищей вытащим только после этого. А не договоримся, просто сниму стазис-поле. До планеты я тебя доставлю, но к тому времени…

— Ладно, понял. Шантажируешь, значит? А если я тебе прямо сейчас головёнку-то откручу?

— Не сумеешь. Вернее, голову-то открутить сумеешь, но стазис-поле отключится сразу после того, как я умру, это я предусмотрел. А потом и ты умрёшь — я отдал соответствующие распоряжения центральному компьютеру. Меня-то сразу в реаниматор и откачают, а вот для тебя это будет конец. И потом, я же тебе ничего плохого не предлагаю, подумай, ты от нашей сделки кругом выиграешь.

— Да понял я, понял, — устало вздохнул Ковалёв. — Ладно, давай обсудим детали…

Глава 4

Когда сумерки за иллюминатором сменились вдруг ярким солнечным светом, Сотников решил, что незаметно для себя заснул и проспал даже не до утра, а до полудня, однако почти сразу понял: что-то здесь не так. Эта мысль пришла в его неглупые, но порядком пропитые мозги довольно резво — сказалось, очевидно, полное и долгое отсутствие спиртного в пределах досягаемости. Рядом в таком же недоумении ворочались остальные.

Наконец кто-то, зло (а откуда быть хорошему настроению, если который день жрать нечего?) матюгнувшись, отодвинул люк и удивлённо присвистнул. Все, кто ещё мог ходить, полезли следом и по одному, неуклюже, начали выбираться из вертолёта. Им было чему удивиться — вокруг вертолёта была весна.

Да-да, самая настоящая весна, с пением птиц, набухшими почками на осинах, кое-где проклюнувшейся листвой, осторожно раздвигавшей прошлогоднюю хвою и полусгнившие листья молодой травой… Под деревьями ещё лежал снег — плотный, потемневший, но на поляне его уже не было, и даже земля немного просохла. Ещё снег, совершенно белый, зимний, был под вертолётом и на нём, но там он уже стремительно таял, стекая тонкими струйками воды. И на всё это чудо сверху, с ослепительно-голубого неба смотрел ярко-жёлтый шар солнца.

Народ взирал на случившееся выпученными глазами. Буквально секунду назад был холодный зимний вечер, снег и резкий ветер, в вертолёте стоял дубак, а сейчас им уже было жарко в намотанных на себя слоях одежды, по лицам потёк пот… Кое-кто стал расстёгиваться и даже снимать куртки, другие рассматривали траву, трогали её, срывали, мяли в пальцах и даже пробовали на вкус, всё ещё не веря в реальность происходящего.

— Ну что, мужики, как вы тут без меня? — раздался за их спинами удивительно знакомый голос.

Сотников обернулся. «Наверное, это бред», — решил он. Впрочем, остальные, похоже, думали так же: человека, одетого в необычную на вид, но явно очень удобную одежду, чем-то похожую на армейскую униформу, который стоял позади них, небрежно опираясь на искорёженный обломок вертолётного хвоста, куце торчащего из фюзеляжа, никто из них увидеть живым не ожидал.

— Это что творится? — вместо ответа, спросил кто-то.

— Это? Это весна, ребята, — улыбнулся Ковалёв, окончательно выходя из-за вертолёта. — Вы как, все живы?

— Джораев умер, — эхом откликнулся Пец.

— Хреново. Давно?

— Да почти сразу, как ты ушёл. Заснул и не проснулся.

Ковалёв вздохнул. Джораев, вконец обрусевший чеченец, был неплохим парнем. И работал неплохо, и понты, несмотря на свою национальность, не гнал. Да и в Чечне он никогда не был — его дед так и не вернулся из Сибири на Кавказ, родители бывали там наездами, у родственников, так что связи с родиной предков парень не чувствовал. Ковалёву было искренне жаль парня, однако мёртвым торопиться некуда, надо заботиться о живых.

Повинуясь незаметному мысленному приказу, из-за его спины выдвинулись двое самоходных носилок, плавно перемещающихся на гравитационной подушке. Ничего сложного в управлении ими не было — надетый на голову Ковалёва тонкий, почти невидимый обруч из практически прозрачного материала (Ковалёв спросил Шерра про него, но Шерр выдал только труднопроизносимое название полимера, из которого тот был сделан, — в тонкостях механики он разбирался примерно как свинья в ананасах [10]), прикрытый волосами, на самом деле представлял собой мощный компьютер. Точнее, по меркам империи, компьютер был как раз слабеньким, так, чисто утилитарная модель с набором простейших функций, однако Шерр клятвенно заверил, что его производительность в разы превосходит производительность самого мощного из имеющихся на Земле суперкомпьютеров. Какая-то иная по сравнению с земной система обработки информации и технологии, обгоняющие человеческие на тысячи лет, делала возможности вычислительной техники поистине фантастическими.