Попадать, так с музыкой - Гуткин Михаил Львович (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗

— Нет, просто случая не было ему показать.

— И пока не показывай. А кто и как научил тебя этому удару, ты, конечно, не помнишь?

На самом деле я прекрасно помнила. Сэнсэй, у которого я после самбо пару лет занималась карате, натаскал меня на этот удар довольно быстро. «Главное, — как говорил он, — желание и упорство». Вот только про это ТУТ говорить я не могу.

— Кто — не помню, а как, кажется, знаю и готова попробовать провести занятия. И еще уверена, что про много-много лет тот японец соврал.

— Насчет соврал — я тоже так думаю, но про такие удары пока забудь, а рукопашкой — можно со стандартными ударами — займись. И еще… У нас два взвода опытных бойцов, один — середняки, а один составлен из новичков. Планируй занятия соответственно их уровню. Теперь идем завтракать, а потом, пока бойцы будут на занятиях по спецпредметам, успеешь обмундироваться. И еще — тут бойцы НКВД. Штыковой бой для них не является самым важным. Короче, всю первую неделю только гимнастика. Что и как — сама решай. Будут вопросы — заходи.

Глава 7

После беседы я пошла в столовую, расположение которой легко определила носом — уж больно вкусно пахло. Кажется, здесь я могу потолстеть. В Москве я так много каш и с таким аппетитом никогда не лопала. А фрукты весной тут отсутствуют — разве что какие-нибудь моченые яблоки. Где же весной взять витамины? Посмотрела вокруг и увидела бадеечку с квашеной капустой, из которой можно было брать без ограничения. Вот главный источник витаминов весной. Я тут даже вспомнила, что знаменитый мореплаватель Джеймс Кук (которого съели аборигены) ставил себе в заслугу, что первым придумал брать в дальнее плавание бочки с квашеной капустой. [7]

После завтрака — очередной каши с хлебом, кусочком масла и сладким чаем, ко мне подошел старшина Полищук и позвал на примерку. Глазомер у него оказался точный, и еще через полчаса я уже была готова к проведению занятий. Времени до начала занятий оставалось больше часа, поэтому я принялась составлять планы тренировок. Для первых двух взводов со слабой подготовкой упор на растяжки, силовые упражнения и турник. Все это до обеда. Два взвода после обеда — это усиленная гимнастика и проверка базовых навыков по рукопашному бою: захваты, освобождения, работа с обеих рук. Эти упражнения я хорошо помнила, тем более что некоторые из них после самбо я закрепляла в карате.

К началу первого занятия подошел Сергей. Минут пятнадцать посмотрел и, видимо удовлетворенный, ушел. После обеда я ухитрилась найти закуток и поспать — организм продолжал восстановительную работу. Бойцы в это время занимались теорией и политучебой. На занятиях по рукопашному бою особо напрягаться не пришлось. Базовые приемы бойцы уже знали, и я только исправляла некоторые огрехи. В семь вечера, после ужина, появился Василий, зашел к Сергею, минут двадцать там проторчал, вышел задумчивый, помахал рукой, и мы поехали домой. Я уже решила, что все прошло в норме, но дома лейтенант Вася мне устроил очередной допрос:

— Что вы сегодня натворили? Сергей о вас говорил с какой-то дрожью в голосе, но от подробностей отказался. Сказал только, что мы с капитаном ему крепко подсуропили.

— Что сделали?

— Подсуропили. Не понимаете? Ну да, вы городская и, кажется, из интеллигентов. Подсуропить — это значит сделать какую-то гадость. Так что это за гадость?

— Видите ли, товарищ лейтенант. Я просто показывала, что умею. И оказалось, что знаю прием, методика которого в НКВД либо вообще неизвестна, либо известна очень немногим.

— Что за прием?

— Извините, но на этот вопрос мне пока запретили отвечать. Вот Сергей со своим командиром составят список командиров, которым можно будет его изучать, тогда и расскажу.

— Вот даже как!

Он опять как-то странно посмотрел на меня. Как будто решал: сейчас съесть или отложить на завтра. По-моему, решил отложить на завтра. Попробую теперь взять инициативу в свои руки.

— Товарищ лейтенант. Можно мы будем с вами на «ты»? А то живем в одном доме — и все время обращаться товарищ лейтенант?

— Ладно, дома зови Васей. А официально можешь называть Василий Федорович.

— Ой, спасибо, Вася.

Остаток вечера провела, читая единственную книгу, попавшую сюда со мной из будущего. Эх, где мой любимый Интернет! А засыпая, вдруг подумала, что Анна Петровна Северова тоже будет звучать совсем неплохо.

Всю неделю я моталась утром на пепелаце в роту (все время боялась, что забудусь и произнесу это название вслух), а вечером возвращалась на том же пепелаце. Правда, в один из дней домой меня привез Вася.

К концу недели я уже полностью пришла в себя и в субботу провела небольшое показательное выступление. Разбег, пару раз подъем разгибом, потом переход на шпагат, прогиб назад и подъем через мостик в стойку. Прошлась колесом по площадке. Затем вращения на турнике. И в заключение небольшая пробежка на руках, в конце которой три отжимания вверх ногами. Зрители, то есть бойцы, впечатлились. Настало время объяснить всем им важность растяжек и гибкости. Беда была в том, что подавляющее количество бойцов умели только читать, писать и немного считать. Законы физики и тем более анатомия для них темный лес. Поэтому просто сказала, что без упомянутых растяжек они никогда не сумеют в полной мере овладеть всеми приемами. Просила поверить мне на слово. Кажется, уговорила.

Для двух взводов со «старичками» добавила бой с двумя противниками. Им тоже говорила про растяжки. Но с этими легче. Все-таки служба в армии, а тем более в войсках НКВД, повышает общий уровень и интеллект.

В субботу банный день, поэтому вернулась раньше — привез Сергей, у которого оказались какие-то дела в здании НКГБ. От нас, кстати, это здание находится минутах в пяти пешего ходу. Вася рассказал, что до освобождения в этом доме жил помещик, а в том доме, где мы квартируем, жили его слуги. Перед самым приходом Красной Армии помещик убежал и все слуги удрали вместе с ним. Осталась только Марфа Ивановна. Ей бежать было не к кому, а новой власти она не боялась. Вот и осталась она хозяйкой нашей небольшой общаги.

Вася тоже закончил свои дела раньше, и я упросила его немного пройти со мной по городку. Вспомнила и задала важный вопрос:

— Вася, а можно здесь у кого-нибудь брать уроки немецкого языка? Все-таки граница Германии недалеко, поэтому хорошо знать язык соседа. Я-то на немецком знаю только несколько ругательств.

Он несколько оторопело посмотрел на меня:

— И где же ты их выучила?

— Да не учила я их совсем. Просто читала «Похождения бравого солдата Швейка», а там этих ругательств хватает. И почему-то такие выражения легче всего запоминаются.

— И какие же ругательства ты запомнила?

— Donnerwetter [8], Leken Sie mir Arsh. [9]

Услышав второе выражение, Вася вдруг ехидно усмехнулся и заявил:

— Я не прочь!

Я вначале не поняла, но потом до меня дошло. Ой, как стыдно! Вот змей, заставил честную девушку так краснеть. Он знает перевод и понял, что я это поняла. Но делать нечего. Надо тему продолжать.

— Так как с немецким?

— Тут со старых времен остался некий Оскар Францевич. Он сейчас учит детей в школе немецкому. Мы за ним присматриваем, но пока все чисто. Можешь попробовать позаниматься с ним, я поговорю — органам он не откажет. Только следи за собой. Ничего лишнего. Учишься, платишь за учебу продуктами (я помогу), и все. Точка. Никаких разговоров о себе и тем более обо мне и о твоей работе. А будет спрашивать — сообщай мне. Пойми, это может оказаться серьезно.

— Поняла. Буду учиться и тебе докладывать. А теперь вопрос из другой оперы. Скажи, вот то нападение, в котором я случайно участвовала, произошло далеко отсюда?

— Что считать далеко. По расстоянию примерно километров пять. Пешком далеко, на мотоцикле почти рядом. А что тебя интересует?