Я женюсь на лучшей девушке королевства - Дяченко Марина и Сергей (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
За моей спиной кто-то закашлялся. Я оглянулась; робкая Мира либо пыталась спрятаться под водой, забыв, что не умеет дышать жабрами, либо просто собралась утопиться. Я видела ее – всю: в бассейне, оказывается, был зеркальный пол, и многочисленные огни подсвечивали пловчих, как очаг подсвечивает кролика на вертеле.
Лисабет, затравленно озираясь, жалась к Моне. Аурора, как и следует истинной аристократке, пыталась сделать вид, будто ничего не произошло. Мира, откашлявшись, начала икать.
А я оглядывала тех, кто собрался у бассейна. Я искала Ригодама, но его здесь не было, во всяком случае, он не показывался.
Знал ли его бдительность о новой шутке Темрана? Если знал, почему не предупредил?!
…А предупредил ведь. В моей воле было услышать его – либо оставаться столь же глухой, сколь слеп Темран.
«Я всегда симпатизировал вам»…
Недаром в голосе его бдительности звучало тогда сожаление.
Я ушла в воду по ноздри; Темран воссел на импровизированный трон. Музыканты заиграли негромко, проникновенно, лирично.
– Одну из вас я назову своей женой, – начал его величество, и голос его мягко вплетался в музыку. – Мой выбор еще не сделан. Каждая из вас держит в руках собственную судьбу. Каждая из вас может стать королевой. Кто же из вас?
Король со значением замолк, и музыка стихла. Его величество держал паузу, нарушаемую только иканием насмерть перепуганной девушки.
– Милые девушки, – с нежной улыбкой сказал король. – Прошу вас, займите места за столом. Я жду!
Десяток лакеев легко приподняли уже накрытый стол, развернули и установили так, что Темран оказался во главе его.
Я разглядывала придворных. Ни на одном лице не дрогнул ни единый мускул. Все вели себя так, будто традиция приглашать на праздник нагих и мокрых дам существовала в этом дворце лет триста, не меньше.
Лисабет, плача, пряталась за моей спиной. Мона тряслась и прикрывалась Ауророй. Мира стояла в воде, как цапля, на одной ноге – колено другой, подтянутой к подбородку, служило королевской невесте ненадежным щитом.
Придворные глядели на нас. Кто-то зааплодировал, звук хлопков – насмешливых и поощрительных – заметался над нашими головами, отражаясь от мраморных стен.
– Неужели ваши слова о любви были ложью? – удивился Темран. – Неужели вы не хотите воссесть рядом со мной за праздничный стол, выпить вина, предаться веселью? Мое общество совсем ничего не значит для вас, милые лицемерки?
Слезы Лисабет беззвучно падали в бассейн. Мира нырнула и вынырнула снова. Аурора высоко подняла подбородок; пятнадцатилетняя, она казалась сейчас гораздо старше своих лет.
– Что значит одежда? – легко продолжал Темран. – Разве наряды делают нас теми, кто мы есть? И что сильнее – любовь или предрассудок?
Я видела, как дернулось Аурорино горло.
– Ну что же, – провозгласил Темран после короткой паузы. – Я поднимаю этот бокал за ту, что станет королевой… За ту, что сможет доказать свою любовь. Господа, я пью за лучшую девушку королевства!
И все, кто собрался за столами вокруг бассейна, подняли бокалы и выпили. Зазвенела посуда; начался пир.
Вода, казалось, остыла. Прятаться нам было негде, бежать – некуда. В центре бассейна стояли, прикрываясь друг другом, Мира, Мона, и Лисабет. Аурора, как и подобает аристократке, даже здесь держалась особняком.
Я, впрочем, тоже.
Темран оставил свое кресло и подошел к бассейну – к тому месту, где начиналась мраморная лесенка. Остановился на краю; вода почти касалась блестящих королевских сапог.
– Дай руку, – тихо сказал Темран, так тихо и вкрадчиво, что я вздрогнула. Мне показалось, что он узнал меня. Что он пришел меня выручать…
Аурорин вздернутый подбородок рассекал воду, будто нос морского корабля. Черные волосы стелились по воде; синюшная от холода (или просвечивает голубая кровь?) аристократка царственным жестом протянула Темрану тонкую мокрую руку.
Я не поверила своим глазам.
Темран уже вел Аурору к столу, придворные перемигивались и разбивали в восторге ладони, а девушка ступала так, будто на ней уже было белое платье невесты. Темран усадил ее в высокое кресло, налил вина, Аурора, бледная как кукла, отхлебнула и закашлялась, красные капли упали на мокрую, в пупырышках, грудь, а Темран заботливо шлепал Аурору по мокрой спине, и звон от этих ударов был слышен мне даже сквозь одобрительный гул придворных…
– Бесстыдница, – еле слышно проплакала Лисабет.
– Хоть бы какую тряпку бросили, – тоскливо пробормотала Мона. Мира снова попыталась прикрыться собственным коленом.
Я смотрела на Темрана.
Кусачие чертики в его глазах скакали, вырастая в ненасытных свирепых чертей.
Игра продолжалась. Я осталась в бассейне одна.
Зеркала на дне красиво бликовали, и, собственно, терять мне было нечего – вода была иллюзорной защитой.
Мира, Мона и даже Лисабет уже сидели за столом рядом с Ауророй. Каждая из них вышла из бассейна добровольно; каждая вознаграждена была ласковым обращением его величества, бокалом вина и почетным местом за столом невест.
Лисабет – я видела – одеревенела от стыда и сидела, не поднимая глаз от скатерти.
Мона пьянела со скоростью несущейся лавины. Глаза ее отражали свет наравне с хрустальными подвесками люстры – во всяком случае, столь же осмысленно. Она порывалась петь; ее милостиво выслушивали и даже поощряли аплодисментами.
Мира прикрывалась горстями и жалобно хихикала. К плечу ее прилепился одинокий лавровый листок.
Аурора сидела, будто шахматная фигура, только в глазах ее нарастала, приближаясь к апофеозу, тихая истерика.
Пирующие бросали в бассейн объедки, кости и корки апельсинов, и они плавали около бортиков, а я стояла в центре этой огромной помойной ямы, будто гипсовая русалка в городском фонтане.
Наконец Темран встал со своего места и направился к бассейну. Я поняла, что сейчас он узнает меня, и мне захотелось нырнуть на зеркальное дно и никогда больше не подниматься на поверхность.
Он остановился на краю, на самой кромке. Усмехнулся; я встретилась с ним взглядом.
– Чего же ты ждешь, Аллисандра? – спросил он кротко. – Вылезай. Повеселимся.
